Мысли не давали покоя, и Девер раздражался все больше. Перспективу превратить Изору в домохозяйку и мать семейства он отмел сразу как неприемлемую. В роли поселковой учительницы, которая по утрам дает уроки, а по вечерам проверяет домашние задания в квартирке, расположенной в здании школы, он тоже ее не представлял.
«Она – единственная в своем роде, и ее жизнь должна быть увлекательной и оригинальной! Вот если бы мы жили в Париже на бульваре Капуцинов, у нас была бы масса возможностей – интересный досуг, концерты, музеи…»
Он пришел к выводу, что единственный вариант – перевезти ее в столицу. И все же о многом еще предстояло подумать… Девер закурил сигариллу. В дверь постучали. Он крикнул «Входите!» и с изумлением уставился на Шарля Мартино, который вместе с Сарденом вошел в комнату.
– Так быстро? – проворчал он.
– Уложился в пятнадцать минут! Проверял по часам, – с гордостью сообщил заместитель.
– Fan de vesse! Чего еще вы от меня хотите? – пыхтел углекоп. – Мне платят не за безделье! Я – бригадир, и моим людям придется меня дожидаться.
– Не придется. Я предупредил директора, что у вас сегодня выходной, – уведомил его Жюстен. – Вас заменит Гюстав Маро. Присаживайтесь, мсье Мартино! Кофе? У меня где-то должна быть чистая чашка.
– Спасибо, не хочу. Я пью не кофе, а отвар цикория.
Обветренной рукой мужчина провел по лысой голове, которая блестела под лампой: шапку он снял еще на пороге.
– Мсье Мартино, хочу получить разъяснения по поводу слухов, которые якобы до вас дошли и которыми вы поделились с отцом и сыном Маро, зная, что арест Станисласа Амброжи тревожит их больше, чем остальных, – продолжал полицейский. – Так вот, я выслушал вдову Пас-Труя. История о соперничестве между Букаром и моим подозреваемым для нее – новость. Я перестал спать, Тап-Дюр, чуть голову себе не сломал. Зачем вы придумали нелепую сказочку?
Глядя куда-то в пространство, бригадир покачал головой и с раздражением воздел руки к небу.
– Держать бы мне язык за зубами, так нет! Жил бы себе спокойно, а теперь вы всех собак хотите на меня повесить! Не помню, кто рассказал о вдове из Ливерньера. Давно это было! Наверное, кто-то из бригады ляпнул. Парни перешучивались между собой, а я услышал и, когда Амброжи арестовали, вспомнил.
– Решили окончательно его «утопить»? – издевательски усмехнулся Девер, которому вся эта история уже начала надоедать. – Идиотский маневр, который только подстегнул мое профессиональное любопытство. У вас были какие-то претензии к Амброжи? Или вы ненавидите поляков?
– Отстаньте от меня! – рявкнул углекоп. – Никого я не ненавижу, просто ходили слухи, что у Амброжи есть пистолет. Он вполне мог быть убийцей, почему нет?
– Говорите, слухи ходили? Дело в том, что у Амброжи действительно имелось оружие, но я попросил всех, кто об этом знал, хранить сей факт в секрете. Откуда вы узнали о пистолете?
– Кто-то сказал, а я услышал, вот и все, – растерялся Тап-Дюр.
Жюстен вздохнул, как вздыхает довольный рыбак, зная, что рыба уже на крючке. Фраза Тап-Дюра «А теперь вы всех собак хотите на меня повесить!» до сих пор звучала у него в голове. Девер вспомнил, как Вивиан Обиньяк сокрушалась во флигеле у Изоры, что потеряла домашних любимцев, – мол, собаки защищали ее, когда супруг слишком докучал.
«Это везение – что я задержался в туалете, пока надевал туфли. Лишившись радостей супружеской любви, наш дорогой Марсель вполне мог сам отравить собачек», – предположил он.
Девер налил себе вторую чашку кофе и некоторое время молча отпивал по глоточку.
– Сарден, наденьте на мсье Мартино наручники. Прокатимся в Ла-Рош-сюр-Йон, куда перевезли Станисласа Амброжи. На очной ставке узнаем много интересного, поскольку наш собеседник что-то скрывает, не так ли? Ничего, мы к этому еще вернемся.
– Наручники? Зачем? – взвыл Тап-Дюр, чувствуя, что земля начинает гореть у него под ногами. – Сам-то я ничего не сделал! У меня алиби, инспектор. Известно вам это или нет?
– Сегодня я не могу предоставить вам в сопровождение жандармов, так что наручники – простая мера предосторожности, мсье Мартино. Прошу проследовать в машину!
Феморо, дом Вивиан и Марселя Обиньяков, час спустя
Сегодня Изора собрала волосы в тяжелую косу и постаралась выбрать элегантный наряд: твидовый красно-коричневый костюм с длинной юбкой и приталенным жакетом и бежевую шелковую блузку. Шею прикрывал серый платок. Девушка на секунду остановилась перед двустворчатой дверью с омедненной окантовкой, увидела бронзовый дверной молоток с головой дракона и постучала. Меньше чем через минуту ей открыла горничная.
– Мадемуазель Мийе, – тихо проронила она, – нужно заходить в дом через заднюю дверь, которая ведет прямо в кухню.
– Извините, но Женевьева меня не уведомила.
– Теперь вы знаете, – сказала девушка. Ее рыжие волосы были подстрижены чуть ниже затылка. – Прошу вас, входите, Жермен уже ждет.
– Как вас зовут? – спросила Изора. – Не знаю вашего имени, или, возможно, мне говорили, но я забыла. Если так, извините!
– Надин! Я родом из Вувана, работаю у господ с августа. И, увы, пока еще очень неуклюжа.
– Вуван… Владения феи Мелюзины, – едва слышно произнесла Изора.
– Только не говорите такое Жермен, она очень суеверная. Она и так меня терпеть не может.
Войдя в просторную кухню, новая экономка испытала детскую радость при виде разложенных тут и там продуктов, которые, кажется, играли роль украшений. Посреди длинного лакированного стола стояли три большие миски из глазурованной глины. Каких только овощей в них не было: брюква, морковь, лук-порей, капуста, репчатый лук, свекла… С поперечины между двумя огромными, почерневшими от дыма потолочными балками свисали окорока и колбасы. На красивых полках вдоль стен выстроилась целая батарея медных кастрюль.
– Какая у вас тут красота, мадам Жермен! Когда в четверг утром я приходила с Женевьевой, мне было неудобно смотреть по сторонам. – С этими словами Изора протянула руку кухарке, стоящей возле большой печки с четырьмя конфорками.
– Не нужно никаких «мадам», просто Жермен, – поправила ее внушительных габаритов женщина в белом фартуке. – Хотите чаю или кофе? Женевьева любила чай.
– Нет, ничего не нужно, спасибо. Я уже позавтракала. Вот мое меню на сегодняшний вечер. По поручению мадам часов в одиннадцать я поеду на рынок в Фонтенэ и куплю все необходимое.
Жермен взяла листок, который ей протягивала девушка. Надин с улыбкой наблюдала за ними.
– А тебе что, заняться нечем? – рявкнула кухарка, указывая на дверь. – Нужно вытереть пыль в гостиной, вымыть туалет на первом этаже, выбить ковер из прихожей! Кыш! За работу!
– Уже бегу! – покраснела от смущения миниатюрная горничная.
– Мсье рассчитывает, что я ее вышколю. За девчонкой все время приходится присматривать, – вздыхая, пояснила толстуха.
