Наемники о чем-то переговаривались. Из-за тумана не заметили, как сзади к ним подошел Громбакх.
Увидев, что они делают с близнецами, охотник потянулся за топором на спине. Тенуин остановил его руку. Громбакх нехотя кивнул и отошел в сторону. Два коротких взмаха выносными клинками, и наемники неуклюже распластались на полу.
Теор с Громбакхом подбежали к нарам. Стали будить пленников. Те нехотя просыпались. Они были ослаблены, измучены. Их кожа потемнела и едва приметно испускала туман – так дымит влажная одежда, вывешенная возле костра. Лишь от немногих исходило слабое свечение, рассеивавшее туман.
Пришлось повозиться, чтобы сбить кандалы. Фаиты не сразу поняли, что происходит, но, когда увидели, как их ноги освобождаются от цепей, оживились. Принялись разминать почерневшие запястья и щиколотки. Хватали инструменты для защиты. Что-то говорили, но их не было слышно.
Не меньше сотни пленников. Многие так ослабли, что идти самостоятельно не могли, им помогали другие.
Нужно было торопиться. Громбакх понимал, что вырваться такой толпой из дома можно только одним стремительным рывком. Справиться с патрульными у веранды и двумя арбалетчиками на втором этаже было нетрудно. Но если сбегутся остальные наемники, начнется резня.
Поднялись по лестнице. Торопились, оседали на ступени, поднимались и шли дальше.
Вскоре весь коридор, ведущий к залу со стеллажами, был заполнен фаитами. Они принесли туман с собой. Их обессиленные тела по-прежнему парили. Все в одинаковых холщовых робах. Одинаково острижены. С черными синяками на лицах, с загнившими ранами на руках и ногах.
Тенуин приблизился к двери. Прислушался. В зале было тихо. Многие двойники воспользовались промедлением и опустились на пол. Самые крепкие стояли, прислонившись к стенам.
Громбакх снял со спины топор. Оскалился и громким шепотом – так, чтобы слышали все пленники – сказал:
– Бежим вместе! Помогайте тем, кто отстал. До вашей свободы – сотня шагов! Считайте каждый из них! Не разбегайтесь по сторонам. Все вместе, во всю прыть – к главному входу. В дверях не давите друг друга! Мы никого не оставим. И бегите к дороге, прячьтесь в тумане. Главное, вырваться из дома. Там нас встретят.
– Кто? – прошептал один из фаитов.
– Гвардейцы.
– Они же нас всех перебьют…
– Нет. Наместник узнал, что тут творится. Вас всех отпустят.
– Куда?
– Да куда хотите! – в раздражении бросил охотник. – Все. Выходим.
Тенуин рванул засов. Распахнул дверь.
Тем временем мы с Миалинтой бежали за Орином. При всей своей грузности каменщик оказался на удивление проворным. Поспеть за ним было трудно. Путь осложняла темнота. Я то и дело ударялся плечом о стены, спотыкался на стыках каменных плит. Опасался, что Орин выскочит в какое-нибудь соседнее помещение, но он бежал только вперед. Затем пропал из виду – стал спускаться по лестнице. Нам пришлось чуть замедлить шаг и дальше продвигаться на слух.
Миалинта торопливо вышла из коридора первой, я – следом. Знакомое место. Выглянули из-за портьеры. Увидели, как зал наполняется десятками измученных, источающих туман фаитов.
– Сработало, – прошептал я.
Слышался рев Громбакха, крики людей.
– Бежим, – позвала Миалинта.
Нужно было нагнать Орина. Он наверняка увидел творившееся в парадном зале и побежал через кухню к черному ходу. Мы поторопились к складу с лéдником. Там уже горело несколько светильников, и я догадывался, что нас могут поджидать.
Путь преградил наемник. Темное, одутловатое лицо. Равнодушный, сосредоточенный взгляд. В ногах лежали пустые одежды. Я узнал чепчик и передник Рилны – вернее, ее фаита. Значит, она сдержала слово, постаралась отвлечь стражу. Ей это почти удалось…
Миалинта на ходу, не задумываясь, ударила конрой. Лезвие лязгнуло о выставленный секач. Наемник навалился, оттолкнул девушку и тут же, с подъема, полоснул воздух. Миалинта успела сделать шаг назад, но потеряла равновесие. Я поторопился ей на помощь, с широким замахом ударил мечом, больше стараясь напугать, чем ранить. Наемник без затруднений увернулся. Меня занесло вперед. Взметнулся секач. Я не успел выпрямиться, но выставил клинок. От удара дрогнула рука. Нужно было отскочить, но наемник, чуть отклонившись назад, со всей силы пнул меня в живот. Тяжелая гронда со стальными набойками. Охнув и согнувшись, я пятился назад и упал навзничь. Меч звонко ударился о стеклянную мозаику пола и выскочил из руки. Я судорожно пытался его нащупать. Никак не удавалось восстановить дыхание.
С утробным стоном Миалинта ударила сбоку. Наемник, развернувшись к ней, парировал удар. Отступил в мою сторону. Еще один удар, теперь сверху. Наемник проворно выставил секач, но не учел, что лезвие конры загнуто, и острие самым кончиком мягко вошло ему в темя. Наемник дрогнул. По его лицу побежали темные струйки крови. Миалинта обхватила рукоятку двумя руками и навалилась всем весом, стараясь вогнать лезвие глубже. Наемник пятился.
Глубокая дрожь волнами изгибала его тело. Оскалился от боли и злости. Кровь лилась на лицо, превратив его в лоскутную маску.
Мой удар сзади прервал сопротивление наемника. Он, неловко подогнув ноги, упал, Миалинта едва не выронила конру, острие которой застряло в голове противника. Отдышавшись, не говоря ни слова, вырвала лезвие и побежала дальше. Я последовал за ней.
Фаиты тем временем, кашляя туманом, выбегали и выбегали в парадные двери дома. Одежда на них расползалась, оголяла потемневшую, покрывшуюся струпьями грудь. Падали, торопились по телам друг друга, цеплялись, дергались, стонали. Швик и Шверк призывали успокоиться, помогали упавшим, проталкивали их дальше.
Снаружи, в ночном полумраке, их защищал Теор. Размахивая хлястником, не давал подойти трем патрульным. На земле лежал убитый наемник с окровавленной шеей. Кнут взметался в воздух, взлязгивал острыми лезвиями. Патрульные растерянно смотрели на побег пленников и переглядывались. Нападать на Теора не торопились. По очереди выступали вперед, но быстро отходили, прятались за колоннами.
По всему дому послышались крики. Где-то наверху ударил тревожный колокол.
Шверк помогал обессилевшей девушке, когда ее сразила стрела. Арбалетчики. Они прятались на площадке второго этажа, выглядывали из-за тяжелых каменных тумб и стреляли по беглецам.
Громбакх, с топором в одной руке, подхватил второй убитого Тенуином наемника. Обливаясь чужой кровью, с рычанием бросился к лестнице. Прикрываясь телом, как щитом, побежал на пролет. Арбалетчики увидели его. Три стрелы вошли в спину и плечи мертвого наемника. Одна стрела полоснула охотника по ноге.
В дверях обеденного зала на втором этаже показался Зельгард. Остановился. Нахмурился. Коротко скомандовал что-то своим стражникам. Те обнажили мечи.
– Давай! – рявкнул комендант.
Стражники, оживившись, пошли вперед.
