«Все уже началось. Как ты и хотел. И мальчик уже там, где ты его оставил». О каком мальчике шла речь?
– Теор, – позвал я.
– Да?
– Ведь ты хотел нанять в Багульдине следопыта, чтобы найти своего брата?
– Да…
– Он пропал?
– Торжество логики, – хохотнул Громбакх.
– Я имею в виду его похитили или… он сам ушел?
– Сам ушел.
– Главное – куда! – вставил охотник.
– Да, – согласился Теор. – Руины Авендилла – не самое приятное местечко. Илиус тот еще фантазер. Наслушался всяких суеверий. Поверил, что там ночью, во сне, бывают видения, что там можно узнать будущее или получить какую-то силу. Ну, сами знаете, какие истории рассказывают про заброшенные и опасные места. Вот и сбежал. Оставил мне записку и ушел.
– А родители? – спросил я.
– Наши родители давно… погибли. Мы с братом вместе работали в кочевом цирке. Он и раньше уходил. В лес, на трясины. Искал приключений.
– Сколько ему лет?
– Десять исполнилось в прошлые Аргулы.
– И ты…
– Я пытался сам его найти, но быстро понял, что это бесполезно. Вот и помчался за следопытом. На руинах так просто никого не отыскать. Городок маленький, но… сложный. А здесь – туман… Скоро уже два месяца, как он сбежал. Шансов все меньше. Но я не унываю. Так просто Илиус не пропадет. Ему было восемь, когда он добрался до Ларкейской трясины. Три недели там блуждал – ничего, выжил как-то.
– А мальчик?
– Мальчик?
– В квартале Теней.
– Да… – вздохнул Теор. – Не надо было рисковать. Это было опасно.
– О чем речь? – удивился Громбакх.
Охотник и следопыт ничего не знали о том столкновении со стражниками. Удивительно. Я был уверен, что Теор не преминет похвастать своим поступком.
– Он тебе напомнил брата? – спросил я.
Теор не ответил, и я решил больше не задавать вопросов. Понял, что, несмотря на постоянные улыбку и задор, Теор действительно переживал расставание с братом, боялся, что больше никогда его не увидит.
«Мы все знаем, какой выбор ты сделаешь. Но тебе все равно предстоит его сделать».
«Все предрешено, но еще не свершилось».
Я бы сказал, что эти слова Мурдвина были бессмыслицей, если б не слышал их прежде. Три года назад. Незадолго до моего побега. Только вот человек, их произносивший, обращался не ко мне, а к моему отцу. Как бы то ни было, бабушка оказалась права, отправив меня в Земли Эрхегорда. В ту ночь я сделал правильный выбор, каким бы трудным он ни был.
– Так ты сюда из-за браслета приехал? – будто угадав мои мысли, протянул Громбакх.
– Можно и так сказать.
– А путеводник – только прикрытие?
– Можно и так сказать.
– Значит, о моих приключениях в Мертвых лесах ты не напишешь?
– Напишу.
– Ты же сказал, это для прикрытия.
– Ну, чтобы прикрытие было внушительным, придется написать настоящий путеводник.
– Это хорошо, – одобрил охотник. – Как все уляжется, я тебе еще расскажу. Вдруг пригодится.
– Договорились.
Через несколько минут молчание опять прервал Громбакх:
– Тен? Ты еще тут?
– Тут, – отозвался следопыт.
– У тебя уже есть план?
Тенуин не ответил.
– Значит, продолжаем думать, – вздохнул охотник, а потом добавил: – Если кто-нибудь соберется помирать, говорите. Ваша смерть не будет напрасной.
– Вы это к чему? – удивился Теор.
– К тому, что подстелить тут нечего, но можно подложить кого-нибудь под себя и нормально поспать.
– Чудесная шутка.
– Ну, у тебя-то костей больше, чем мяса. На тебе, думаю, спать еще хуже, чем на этих буграх. – Охотник рассмеялся, и в тесной яме его смех показался особенно громким.
Я уже смирился с тем, что проведу здесь ночь. Надеялся, что к утру Миалинте удастся нас вызволить. Но все случилось значительно быстрее. Через пару часов лязгнул засов, и дверь в камеру открылась. Слабый свет каземата показался ослепительным. Я зажмурился, но успел заметить, что справа от двери, поставив ноги на два бугра, стоит Тенуин. Он слышал приближение тюремщиков. И готовился их встретить.
– На выход. Вас переводят.
– Миалинта, – шепнул я следопыту.
Тенуин кивнул и не стал ничего предпринимать. Сейчас было не лучшее время для этого.
Нас и в самом деле перевели на второй ярус, в просторную камеру для разночинных гражданских преступников. Мы провели всего два часа в яме, но никак не могли успокоиться – Теор, Громбакх и я еще не меньше получаса ходили по ровному полу, растирали затекшие ноги и руки, поглядывали из узких окошек на стену тумана над Багульдином, подпрыгивали, смеялись, ликовали, будто уже торжественно вышли из каземата и заодно одолели Хубистан с его сумеречным воинством.
Дерюжные мешки, набитые соломой, сейчас показались лучше всяких подушек на вааличьем пуху.
– Эй! – Охотник с раздражением ударил по двери. – Кормить нас собираются? Если что, выбираю крольчатину.
– Не забудьте про яблочный пирог, – с улыбкой попросил Теор.
– И яблочный пирог для акробата! – прокричал Громбакх.
Тенуин сидел на тюфяке. Было непривычно видеть следопыта без бурнуса, в одной нательной рубахе. Я впервые мог спокойно рассмотреть его лицо: гладкое, полностью белое, лишенное не только щетины, но даже крохотных пятнышек, шрамов или родинок. Кожа у него была неестественно гладкой и чуть лоснилась, будто натертая воском. Белые тонкие волосы заплетены в короткую косичку. Уши чуть вытянуты, заострены книзу.
Следопыт сидел, прислонившись к стене, подогнув под себя ноги, и могло показаться, что он спит. Закрытые веки были чуть темнее, чем остальное лицо. Белые кисти без сигв спокойно лежали на коленях. Длинные пальцы с коротко подстриженными ногтями. Родовые сигвы ярко выделялись на шее.
– Ну что, сидим тут пару часиков, потом нас переводят на верхний ярус. – Охотник завалился на свой тюфяк. – Потом еще пару часов, и нас возвращают в «Нагорный плес». А там, глядишь, до резиденции доберемся.
– Вы думаете, за нас заступилась дочь наместника? – спросил меня Теор.
– Нет, Зельгард услышал твое нытье и сжалился, – ответил Громбакх и прикрыл глаза. – Спи давай.
Я ждал, что к нам придет Миалинта, но вскоре понял, что охотник прав – нужно воспользоваться моментом и отдохнуть.
До утра нас никто не беспокоил. Только один раз ночью тюремщики занесли воду и еду. Ни крольчатины, ни яблочных пирогов нам не досталось, но все были довольны и простым крапивным супом с хлебными мятками.
