– А Целуса тогда и не было в селе, – продолжал Тенуин. – Он редко выезжал из Оридора. До него магульдинцы не добрались.
Охотники Нальты были в отчаянии, но оплакивать погибших не хотели. Хотели мстить. Понимали, что двадцать человек не управятся с сотней магульдинцев, но не думали об этом. Отправили по следу двух следопытов. Узнали, что красные укрылись на болотах за Бальскими сопками, на границе Северных и Восточных Земель.
– Гиблые места.
– Туда и волки не заглядывают.
– Грома, еще двух мальчишек и одну девчонку – Ольрина, Ронгарда и Таю – опоили лигудой и связали. Отцы не захотели брать их с собой. Им не было и пятнадцати. Охотники ушли ночью. Проснувшись, Гром кричал, катался по полу, пытался сорвать веревки, но лишь к полудню сумел разломать закром, ржавым гвоздем расковырять узлы и освободить своих друзей. Они нашли оружие и отправились вслед за отцами. Ничего другого им не оставалось. Они тоже хотели мстить.
Фаиты оживились. Стали чаще пересаживаться от одного края телеги на другой. Приглядевшись к туману, я понял, что купол стал меняться. Он сузился. Теперь охотнику не составило бы труда переплюнуть через его границу. Стена, отделявшая ясность от мглы, не просто изгибалась – трепетала, вздергивалась, рвалась широкими трещинами и все чаще пропускала облачка серости. Мы будто прятались под огромной палаткой, навес которой был сшит из тонкой хлопчатобумажной ткани и дрожал под напором горных ветров.
– Один из мальчишек, Ольрин, был сыном следопыта, умел читать следы. Они больше суток блуждали по Бальским сопкам, прежде чем нашли место, где их отцы настигли магульдинцев. Охотники Нальты погибли. Все до одного. Трава почернела от их крови. Там уже копошились падальщики. Даже близость болот не отпугнула их от такого пиршества.
Красных погибло не меньше. Их тела также достались падальщикам. Магульдинцы боялись, что за ними могут выйти отряды карателей, и не стали задерживаться для погребений.
Гром и его друзья сняли тахомы со своих отцов и вновь отправились в погоню. Хотели умереть и думали лишь о том, чтобы перед смертью забрать с собой как можно больше красных.
Они все глубже опускались в Восточные Земли, но у окраин Дар-Идена Ольрин потерял след. Это не остановило их. Дальше они шли наугад – отправились к Малым отрогам Хамаруданского хребта, в Ничейные земли. Решили пройти Деодрельский лес, а если понадобится – Навью пущу, добраться до Магуль Индра и там наконец встретить смерть.
Достигли цветочного города Нилма; до реки Деодры оставалось восемьдесят верст, но Гром и его друзья были слишком истощены, а главные трудности еще ждали в лесу. Навью пущу не удавалось пройти и более подготовленным охотникам.
– Да…
– Самое гиблое место Ничейных земель.
– Никто не хотел отдавать жизнь зазря. Они предпочли задержаться в Нилме – отдохнуть и разузнать обходные тропы.
Купол ясности продолжал сужаться до тех пор, пока не оставил нам чуть больше одного локтя за границей телеги. Фаиты больше не пересаживались – поняли, что это не поможет. Туман сгущался, а мы не проехали и двух верст от Багульдина.
Пришлось ненадолго остановиться. Послышались голоса от первой телеги. Там Миалинта попросила двух фаитов сесть на лошадь вместо Теора, чтобы как следует освещать путь. Ей было важно видеть дорогу. Брусчатка во мгле была единственным ориентиром. Съехав на обочину, мы рисковали заблудиться.
Теор спешился с видимым неудовольствием, при этом долго и нелепо раскланивался перед дочерью наместника, благодарил ее за чудесную беседу. Миалинта коротко кивнула ему в ответ и пришпорила коня. Теору пришлось под хохот Громбакха на ходу забираться через деревянный бортик. Впрочем, он проделал это до того легко и быстро, что даже охотник оценил его акробатические навыки.
– Они так никуда и не отправились. – Следопыт вернулся к истории. – Так и не дошли до Ничейных земель. Нанялись к одному из скорняков Нилма, охотились для него на мохначей и горбиц. Нужно было жить дальше. Взрослеть и тренироваться. Ведь желание мстить осталось неизменным. Просто обрело другие формы. Следующие пятнадцать лет они кочевали по городам Востока, уходили на Юг. Работали на торговцев и скорняков, а сами искали встречи с красными. Изредка Грому и его друзьям удавалось отследить и разгромить небольшие отряды магульдинцев. Нападали ночью, убивали всех, кого видели, не разбирая, кто и зачем оказался среди обозов. Но удовлетворения в таких мелких стычках не было. Главным для них стало заработать как можно больше денег, чтобы собрать свой отряд наемников – самых отчаянных и беспощадных преступников, каких только удалось бы найти. С этим отрядом можно было рискнуть и отправиться к Магуль Индру. Напрасная затея.
Тенуин задрал рукав бурнуса. Я увидел его боевые наручи. Сверху, как я уже знал, был наручный арбалет, а снизу виднелись ножны выносного клинка. Следопыт теперь неторопливо проверял крепления и болты выносного механизма, ощупывал их длинными белыми пальцами с коротко, под самый корень, постриженными ногтями.
С тихим щелчком раскрылись короткие плечи арбалета. Тенуин осмотрел почти прозрачную нить тетивы, ручку натяжного механизма. Из кармашка в наруче достал несколько болтов, похожих на большие иглы с крупными черными наконечниками, ощупал их. Они были сделаны из того же металла, что и плечи, и колодка арбалета – серебристый никольдин, известный необычным сочетанием прочности, упругости и легкости.
– Башню красных не удавалось штурмовать даже эльгинцам, – заметил Шверк.
– О да! – согласился Швик. – Тут бы потребовалась вся гвардия ойгура.
– Только Боагрина магульдинцы почему-то не беспокоят.
– Ему хватает забот с южанами.
– Это точно…
– Теперь вот и лигуры изменились. Вы правда думаете, что все дело в пустышке? – Швик обратился к Тенуину.
– Может быть. – Следопыт даже не посмотрел на портного, продолжал ощупывать крепления выносного клинка.
– Смотри! – Шверк схватил брата за плечо. – Там!
Мы все посмотрели назад, вглубь тумана.
– Что это? – удивился Швик.
– Не знаю… Может, наше отражение?
Во мгле действительно угадывалось свечение. Там тоже был купол ясности или что-то очень на него похожее. Не удавалось определить, насколько он большой и далеко ли от нас находится.
– Кто-то идет по нашему следу? – Шверк вынул из ножен короткий стилет.
Такое движение могло больше рассмешить, чем напугать врага, но портной, несмотря на розовый сюртучок с ажурной оборкой по рукавам и бережно зачесанные золотые волосы, в которых сейчас не было прежней седины, смотрел твердо. Он знал, что слаб и в серьезном сражении бесполезен, но готов был без сомнений пожертвовать собой. Я вспомнил фаита Миалинты, то, как лишил ее жизни…
– Сомневаюсь, – качнул головой Швик. – Если б кто-то умел так же ездить через туман, мы бы узнали.
