Пока Эйлиш ожидала возвращения чека и сдачи, покупательницы продолжали беседовать – так, точно вокруг не было ни души. И хотя лет обеим было уже немало, Эйлиш думала о том, до чего они обаятельны, с каким усердием заботятся о своей внешности, как совершенны их прически и красива одежда. Она не смогла бы сказать, пользуются ли эти женщины косметикой; аромат их духов Эйлиш улавливала, но что это за духи, не знала. Вручая им сдачу и аккуратно завернутые в бурую бумагу нейлоновые чулки, она поблагодарила обеих, однако женщины не ответили, просто приняли деньги, чек и пакет с чулками и направились к двери.
Неделя шла, такие женщины приходили все чаще, и при появлении каждой, как замечала Эйлиш, атмосфера в магазине менялась, делалась безжизненной, настороженной. Когда они пересекали зал, никто больше не двигался с места, поскольку не желал стать им поперек дороги; продавщицы склонялись над своими прилавками, что-то перебирали, затем поднимали взгляды на прилавок Эйлиш с разложенными по нему «Красными лисами» и снова отводили глаза в сторону. Впрочем, стоявшая в глубине магазина мисс Фортини следила за этим прилавком неотрывно. Всякий раз, как к нему подходили новые покупательницы, мисс Делано отступала на шаг, предоставляя Эйлиш возможность обслуживать их, однако, если появлялась вторая такая компания, ею занималась она, словно некую договоренность выполняла. По одиночке цветные женщины в магазин не заходили, на Эйлиш, как правило, не смотрели и напрямую к ней не обращались.
Те же немногие, что обращались, делали это с такой нарочитой учтивостью, что Эйлиш становилось неловко и даже стыдно. После того как на прилавке появились «Кофе» и «Сепия», ей пришлось показывать покупательницам эти чулки, рассказывать о преимуществах этих моделей, однако цветные покупательницы не уделяли ее объяснениям никакого внимания. К концу дня Эйлиш изматывалась и вскоре обнаружила, что едва ли не отдыхает на вечерних лекциях, испытывает облегчение, поскольку они отвлекают ее от мыслей о царившей в магазине напряженности, которая в особенности сгущалась вокруг ее прилавка. Она жалела, что ее отобрали для этой работы, и гадала, не удастся ли ей со временем перебраться в другой отдел.
Свою комнату Эйлиш любила и, возвращаясь в нее, надевала пижаму и приобретенный на распродаже халат, влезала в теплые шлепанцы, раскладывала книги по столу у окна и, прежде чем лечь, проводила час, а то и больше, просматривая сделанные на лекциях записи, а затем перечитывая купленные руководства по бухгалтерскому делу Покоя ей не давали лишь лекции по коммерческому праву Ей нравилась жестикуляция мистера Розенблюма, его манера говорить, то, как он временами разыгрывал перед студентами целый судебный процесс, живо описывая тяжущиеся стороны, даже если те были компаниями, однако ни Эйлиш, ни другие студенты, с которыми ей довелось разговаривать, так и не поняли, что от них ожидается, как будут выглядеть экзаменационные вопросы. А поскольку сам мистер Розенблюм был очень сведущ, Эйлиш побаивалась, что он может ожидать от них такого же детального знания судебных дел, их значения и прецедентов, решений, предрассудков и причуд отдельных судей.
Это тревожило ее настолько, что она решила объяснить мистеру Розенблюму, в чем состоит ее затруднение. Лекции он читал быстро, переходя от одного дела к другому, от теоретического смысла определенного закона к его толкованию, а затем с такой же быстротой покидал аудиторию – словно спешил на какую-то неотложную встречу. Эйлиш надумала сесть в первом ряду и подойти к мистеру Розенблюму, едва закончится лекция, однако под конец ее занервничала. Оставалось только надеяться, что он не подумает, будто она лезет к нему с критическими замечаниями, а еще Эйлиш побаивалась, что мистер Розенблюм примется говорить нечто совсем уж непонятное. Ей еще не случалось встречать таких, как он. Мистер Розенблюм напоминал Эйлиш официантов одного кафе рядом с Фултон-стрит, людей нетерпеливых, желавших, чтобы она принимала любое решение мгновенно, и всегда имевших к ней новый вопрос, независимо от того, что она заказывала, – «малую или большую, разогревать надо, вам с горчицей?». В «Барточчис» Эйлиш научилась вести себя с покупательницами решительно и храбро, но знала, что, сама обращаясь в покупательницу, становится неуверенной и заторможенной.
Однако подойти к мистеру Розенблюму было необходимо. Он казался ей таким умным, знающим так много, что, даже направляясь к кафедре, Эйлиш продолжала гадать, как он отнесется к ее простой просьбе. Впрочем, произнеся первые слова, она вдруг обрела – без всяких усилий и колебаний – нечто, очень похожее на самообладание.
– Существует ли посвященная темам вашего курса книга, которую я могла бы купить? – спросила она.
Мистер Розенблюм принял озадаченный вид и ничего не ответил.
– У вас очень интересные лекции, – продолжала Эйлиш, – но меня беспокоит экзамен.
– Они вам нравятся? – Сейчас мистер Розенблюм выглядел моложе, чем когда обращался ко всем студентам сразу.
– Да, – ответила Эйлиш и улыбнулась. Ее удивляло, что говорит она без запинок. И вроде бы даже не покраснела.
– Вы англичанка? – спросил он.
– Нет. Ирландка.
– Из самой Ирландии, – сказал он словно самому себе.
– Я подумала, может быть, вы порекомендуете мне какой-нибудь учебник или руководство, которое я могла бы проштудировать перед экзаменом.
– Вас что-то тревожит?
– Я не знаю, достаточно ли будет моих конспектов и тех книг, что у меня уже есть.
– Вам хочется прочитать побольше?
– Мне хотелось бы иметь книгу, которую я смогу проштудировать.
Он обвел взглядом быстро пустевшую аудиторию. И казалось, крепко задумался – так, точно ее просьба поставила его в тупик.
– Основам корпоративного права посвящены несколько хороших книг.
Эйлиш подумала, что сейчас он продиктует названия, однако мистер Розенблюм сделал это не сразу.
– Вы считаете, что я слишком спешу?
– Нет. Просто я не уверена, что моих записей хватит для сдачи экзамена.
Он открыл портфель, достал блокнот.
– Вы единственная здесь ирландская студентка?
– По-моему, да.
Она смотрела, как мистер Розенблюм выписывает на листок несколько названий.
– На Западной двадцать третьей есть специализированный магазин юридической литературы, – сказал он. – Это на Манхэттене. Вам придется поехать за книгами туда.
– Они помогут мне с экзаменом?
– Конечно. Если вам известны начатки корпоративного права и системы наказаний за гражданские правонарушения, экзамен вы сдадите.
– А этот магазин работает каждый день?
– Вроде бы. Разумеется, вам нужно будет съездить и проверить, но, насколько помню, каждый.
Эйлиш кивнула, попыталась улыбнуться, а он вдруг опять встревожился:
– Но скажите, лекции вам понятны?
– Конечно, – ответила она. – Да, конечно.
