Хиллари Клинтон заявила, что Трамп «выступил с нападками на уважаемого отца солдата, который принес себя в жертву ради своего подразделения, — капитана Хана». Сама она «была очень тронута, когда Газала Хан смело и достойно поддержала своего мужа» на трибуне съезда (Газала, как мы уже знаем, не сказала ни слова, — К. Б.).
Основатель организации американских ветеранов войн в Ираке и Афганистане (Iraq and Afghanistan Veterans of America) Пол Рикофф заявил, что сравнение Трампом своих «жертв» при создании рабочих мест с чувствами людей, потерявших сына в иракской войне, «оскорбительно, глупо и невежественно».
Против недавнего триумфатора республиканской Конвенции ополчились даже однопартийцы. Особенно сильно «врезал» по Трампу спикер Палаты представителей Конгресса США Пол Райан: «Как я уже неоднократно подчёркивал, религиозный тест для въезда в страну (США, — К. Б.) не отвечает фундаментальным ценностям Америки. Я отрицаю его. Многие мусульмане‑американцы отважно служили в наших вооружённых силах и отдали последнюю жертву. Капитан Хан был одним из примеров такой храбрости. Его жертва — и жертва Хизра и Газалы Хан — должна всегда вызывать почтение».
Возвысили свои голоса в защиту семьи Хан и побеждённые Трампом конкуренты — Джон Кейсик и Джеб Буш. В какой‑то момент возникло впечатление, что против Большого Дональда плотно сомкнутыми фалангами выступили все политики США, невзирая на партийную принадлежность — и «тефлоновый» кандидат наконец‑то перестал быть неуязвимым. Но на самом деле республиканский фронт раскололся — в поддержку Трампа выступили такие тяжеловесы, как Руди Джулиани, Майк Хаккаби, Шон Хэннити и Бен Карсон. Последний в интервью CNN прямо заявил: «Я думаю, Хизр Хан должен был бы извиниться перед Трампом за свою оскорбительную ложь, ведь он обвинил Трампа в незнании Конституции. Ничего страшного, если человек признает свою ошибку».
Наконец, пришел на помощь Трампу и традиционно лояльный к нему интернет‑портал Breitbart. Там, в частности, была опубликована статья историка Дайаны Вест, в которой доказывалось — Хизр Хан не только отец героя, защищавшего Америку, но также адвокат, помогающий богатым мусульманам получить американскую визу — и, как выяснилось, горячий сторонник шариата. «С одной стороны — Хумаюн Хан, погибший ради нашей страны во время боевых действий в Ираке в 2004 году, с другой — его жертва фактически сведена на нет опубликованными работами отца капитана Хана в поддержку шариата, идеологического врага этой страны», — утверждала Вест и спрашивала демократов: «Вы хоть понимаете, что предоставив сцену супрематисту шариата, вы тем самым говорите, что ваша партия и ваш кандидат в президенты с ним солидаризируются? И вы сообщаете сегодня Америке, что Демократическая партия стала также партией шариата?!»
[159].
Но демократы продолжали наступать. Социологические опросы показывали, что Хиллари стремительно вырывается вперёд. Ей не помешала даже история о пропавших электронных письмах, которые Трамп со свойственным ему юмором предложил отыскать России. Во взломе почтового сервера Клинтон демократы тут же обвинили российских хакеров — а Трампа назвали «опасной угрозой для национальной безопасности США».
«После того, как Трамп заявил, что, если Россия действительно взломала частный сервер г‑жи Клинтон, ей следует опубликовать электронные письма, штаб Клинтон поручил своим доверенным лицам из числа демократов ругать Россию и Трампа в стиле, который традиционно приберегается для нападок на республиканцев», — отмечал вообще‑то не расположенный к Трампу колумнист The Washington Post Джош Рогин.
В этой ситуации Пол Манафорт изо всех сил пытался делать хорошую мину при плохой игре. «Кампания развивается в соответствии с нашими планами, — говорил он в многочисленных интервью. — Мы чувствуем себя комфортно». Когда журналисты спрашивали, не кажется ли ему, что кампания Трампа идет на спад, Манафорт самоуверенно отвечал: «Мы не планируем победу в августе — мы планируем победу в ноябре».
Однако внутри самого штаба Трампа настроения были куда более тревожными. 9 августа главный социолог Трампа Тони Фабрицио положил перед шефом результаты последних опросов. «Последняя неделя была катастрофой», — без обиняков сказал он. Конфликт с семьей Хан обошелся кандидату от республиканцев чересчур дорого. «Ещё одна неделя с такими же результатами, — вынес вердикт Фабрицио, — и вам не выиграть гонку»
[160].
Времени на раздумья не оставалось: следовало в срочном порядке менять стратегию кампании. В штабе проходило одно совещание за другим: в них, кроме Манафорта, участвовали Фабрицио, Руди Джулиани, ставший одним из самых влиятельных соратников Трампа, Келли‑Энн Конуэй, зять миллиардера Джаред Кушнер. Все они были едины в том, что Трампу следует изменить линию поведения, а кампании в целом — переориентироваться на более плотную работу со СМИ.
Действительно, летом 2016 г. в работе Трампа с медиа был допущен ряд довольно грубых просчётов. В частности, по каким‑то причинам Трамп не выкупил рекламное время в транслировавшихся в прайм‑тайм и пользовавшихся большой популярностью Олимпийских играх в Рио. В то же время пиарщики Хиллари Клинтон только на NBC купили рекламу за $8 миллионов. Вряд ли это был просчет лично Манафорта (тем более, что, по утверждениям СМИ, он пытался убедить Трампа постоянно присутствовать в теле— и радиоэфире) — но крайним за все неудачи кампании в августе назначили именно его.
А 15 августа, в довершение всех неприятностей Манафорта, New York Times опубликовала «бомбу» — некие «украинские следователи» якобы обнаружили в Киеве секретные бухгалтерские счета («гроссбухи») на сумму $12,7 миллионов — предназначавшихся для оплаты лоббистских услуг, оказанных Манафортом бывшему президенту Украины Виктору Януковичу
[161].
Слово «якобы» употреблено здесь не случайно — оригиналы «гроссбухов» так и не были найдены, а копии и сканы могут считаться доказательством только на Украине, но никак не в стране «верховенства закона». Тем не менее, для противников Трампа «грязные деньги Януковича» оказались настоящим подарком — и они ринулись в новую атаку на миллиардера. Точнее, били они по Манафорту, но целили, конечно же, в его босса.
Атака была хорошо скоординированной. Спустя два дня после «разоблачения» New York Times по Манафорту «выстрелило» агентство Associated Press — оно, тоже со ссылкой на украинские источники, утверждало, что в 2012 г. Манафорт перечислил «не менее» $2,2 миллионов вашингтонским лоббистам, скрыв, что деньги поступили из Киева.
Заказной характер этого «компромата» был очевиден любому, кто разбирается в хитросплетениях американской стратегии в Восточной Европе. Влияния вице‑президента США Джо Байдена на украинскую политику более чем достаточно, чтобы украинские правоохранительные органы нашли любые потребные доказательства причастности Манафорта к коррупционной деятельности Януковича, даже если бы Манафорт был чист и невинен как младенец. Но, во‑первых, вряд ли американскому избирателю есть дело до того, в каких отношениях находятся боссы Демпартии США и власти «незалежной» Украины, и верит он не словам каких‑то украинских следователей, а журналистам американских СМИ, а во‑вторых, Манафорта при всём желании нельзя было назвать кристально честным политтехнологом. Его репутация имиджмейкера «плохих парней» сыграла с ним дурную шутку.
