Не прекращались и атаки на миллиардера в южных штатах — 3 июня толпа агрессивных хулиганов (в основном мексиканцев) напала на сторонников Трампа, пришедших на его выступление в Сан‑Хосе (Калифорния). Как писали в соцсетях очевидцы, нападавшие, размахивавшие мексиканскими флагами, жгли флаги американские, забрасывали сторонников Трампа яйцами, и избивали их битами, не разбирая, кто перед ними — старикам, женщинам и детям доставалось не меньше, чем взрослым мужчинам. Атакующих было человек четыреста, у многих были наколки местных мексиканских банд, промышляющих торговлей наркотиками. Особенностью побоища в Сан‑Хосе было практически полное отстутствие политической составляющей: в отличие от предыдущих нападений, здесь не звучали антитрамповские лозунги и не было попыток сорвать выступление самого Трампа. Смысл и цель акции заключалась в том, чтобы запугать людей, пришедших послушать уже очевидного победителя национальных праймериз
[131].
Но, несмотря на все козни врагов, последние праймериз — в Монтане, Нью‑Джерси, Нью‑Мексико, Южной Дакоте и Калифорнии — Трамп выиграл триумфально. Поздно вечером 7 июня Большой Дональд выступил с итоговой речью в Национальном Гольф‑клубе Трампа в Нью‑Йорке.
Это было не очень большое, но предельно насыщенное эмоциями и смыслами выступление. Трамп улыбался, шутил, «заводил» аудиторию — но его манера речи неуловимо изменилась. Это был уже не знакомый всей Америке эксцентричный миллиардер с безумной причёской, а собранный, сознающий всю глубину лежащей на нем ответственности политический деятель, без пяти минут президент великой страны. И сама речь была речью умудрённого опытом политика — не случайно Трамп почти в самом начале своего выступления заверил разочарованных сторонников Берни Сандерса, что его лагерь ждет их с распростёртыми объятиями — и это его заявление было встречено бурными аплодисментами.
«Некоторые говорят, что я слишком уж боец, — сказал Трамп. — Однако я всегда предпочитаю мир, и я демонстрировал это на протяжении долгого времени… Моя цель — всегда соединять людей вместе. Но если меня вынуждают драться за то, что мне по‑настоящему дорого, я никогда, ни за что не отступлю назад — и наша страна никогда, ни за что не отступит.
Я дрался за свою семью, я дрался за мой бизнес, я дрался за своих сотрудников. И теперь я буду драться за вас, за американский народ так, как никто до этого не дрался…»
«Трудно даже вообразить себе то, что случилось с нашей страной, — продолжал он. — Америку растаскивают по кускам, кусок за куском… Мы сломаны. Мы сломаны. Наш долг — $19 триллионов, а скоро будет $21 триллион. Наша инфраструктура в катастрофическом состоянии. Наши школы в упадке. Преступность растёт. Народ напуган. Последнее, что нам нужно — это Хиллари Клинтон в Белом доме или продолжение Обамовской катастрофы»
[132].
Вроде бы ничего нового — по сравнению с тем, что Трамп говорил и раньше. И все‑таки это была совсем другая речь, речь умудренного опытом политика, обращающегося не столько к своему верному электорату, сколько к потенциальным избирателям — не случайно Трамп почти в самом начале своего выступления заверил разочарованных сторонников Берни Сандерса, что его лагерь ждет их с распростертыми объятиями — и это его заявление было встречено бурными аплодисментами.
Большой Дональд продемонстрировал друзьям и врагам, что готов к самой серьезной схватке этой кампании — к конвенции Республиканской партии в Кливленде.
18 июля в Кливленде, штат Огайо, стартовала партийная конференция Республиканской партии США. Та самая, на которой должно было быть названо имя официального номинанта республиканцев на президентских выборах‑2016.
С этим партийным съездом связывали надежды и сторонники Дональда Трампа, и его убеждённые противники. Первые рассчитывали, что триумфальное провозглашение Большого Дональда кандидатом от республиканцев ещё больше укрепит его репутацию, вторые лелеяли отчаянную мечту остановить Трампа в последний момент — путём внесения изменений в правила проведения конференции. Согласно действующим правилам, введённым в 2012 г., делегации от штатов обязаны голосовать так, как им поручили это делать избиратели. Соответственно, делегации от штатов, где праймериз проводились по пропорциональной системе — должны были отдать голоса за кандидатов в соответствии с их результатом, а от штатов, где «победитель получает всё» — безоговорочно поддержать именно этого победителя
[134]. Деятельность политических групп, подобных «Свободным делегатам», разворачивавшаяся, в основном, на низовом уровне (grassroutes movements) была направлена на то, чтобы изменить эти правила — тогда съезд мог бы проголосовать не за Трампа, а за любого из проигравших праймериз кандидатов.
Изменить правила можно было одним‑единственным способом — воспрепятствовать их утверждению съездом. «Заговорщики» рассчитывали, что им удастся провалить голосование по правилам, и заставить съезд принять «conscience clause» — изменение в правилах, позволяющее делегатам голосовать не в соответствии с наказами, полученными в штатах, а «по совести». Конечно, даже такое изменение правил игры могло не принести противникам Трампа желанного результата, но триумф Большому Дональду они бы точно испортили.
Это была серьёзная опасность — тем более серьёзная, что за не в меру суетливыми активистами низовых антитрамповских движений угадывались мрачные тени влиятельных игроков вашингтонского политического закулисья. Но Дональд Трамп и его союзники подготовились к бою хорошо.
Мятеж возглавили делегаты от штата Юта — сенатор Майк Ли и заместитель председателя делегации Фил Райт. Их поддерживали делегаты от Аляски и Вирджинии. Бунтовщикам удалось добиться переголосования по правилам «с голоса» (эта архаичная практика, немного напоминающая древнескандинавский тинг или новгородское вече, заключается в том, что председатель на слух определяет, кто набрал больше голосов). Большинство делегатов дружно скандировало: «Трамп! Трамп! США! США!». Бунтовщики, оказавшиеся в меньшинстве, кричали: «Переголосовать!». С первого раза утвердить правила проведения съезда по рекомендации комиссии по правилам не удалось, но мятеж продлился ровно 15 минут. После подачи протестов было принято решение переголосовать — и на этот раз правила проведения конференции были утверждены. Движение Never Trump перестало существовать.
