В отличие от американца Бэйтмена французский серийный киллер Мишель не потерял способности влюбляться. Нельзя убивать тех, кого любишь, иначе миру настанет конец. Бессон повторяет то же, что говорил Батай, но в более юмористическом ключе: в сущности, наслаждение и смерть — одно и то же, но разве это повод превращать жизнь в драму? Бессон не нигилист, он просто очень печальный человек. Насылая на нас СПИД, Господь нашел идеальную метафору для выражения того, что мы почувствовали начиная с Гомера: наслаждение дарит жизнь и смерть. Чтобы написать хороший роман, мало сочинить историю, даже оригинальную. Надо рассказать такую историю, в которой содержится что-то еще.
//- Биография Патрика Бессона — //
Талант сводит с ума. Одаренность не подарок. Патрик Бессон, родившийся в 1956 году, — один из самых блестящих современных французских писателей. Об этом знают все, включая его самого. Когда у вас в руках оказывается подобный талант, перед вами открываются две возможности: либо писать по книге раз в 15 лет, как Бернар Франк, либо печатать по четыре романа в год, как Жорж Сименон. Последний вариант позволит вам заявить о себе, хотя лишит ореола легенды. Насколько реальна эта дилемма? Будущее покажет, что Патрик Бессон сумел сделаться культовым писателем, не прячась в тень. В мартовском номере журнала «Le Point» за 2011 год он сказал следующее: «Брак означает неразлучность, любовь — разлуку». Это немного напоминает классическую максиму в духе Шамфора, но все-таки здесь гораздо больше от «Невыносимой легкости бытия» Кундеры. Литература проникает в любые щели. Для нее единственный шанс выжить — просочиться повсюду. Бессон всю свою жизнь холил и лелеял свой талант: еженедельные колонки в газетах были для него утренней гимнастикой, статьи в журналах («Le Point», «Le Figaro magazine», «Marianne», «Voici», «L’Idiot International»…) — походами в тренажерный зал. Но лучшее он сохранял для романов. Мне очень нравятся его толстые исторические романы на документальной основе: «Юлий и Исаак» («Julius et Isaac») о Голливуде 1950-х, «Братья утешения» («Les Frères de la Consolation») о Париже 1830-х, «Наука поцелуя» («La Science du baiser») о Древней Греции; горько-сладкие гусарские романы: «Лентяйка» («La Paresseuse»), «Безотказный секс» («Le Sexe fiable»), «Немного грусти позволено» («Accessible à certaine mélancolie»); небольшие автобиографические повести: «Бульвар Аристида Бриана, 28» («28, boulevard Aristide-Briand»), «Нефритовая башня» («Tour Jade») и «Come baby»; не слишком глубокие памфлеты, например «Преступление Майка Тайсона» («Le Viol de Mike Tyson»). Но, раз уж приходится выбирать, я выбрал «Богатую женщину».
Номер 29. У. Х. Оден. Когда я пишу, я люблю тебя (1959)
Признаюсь честно: я не знал У. Х. Одена. Все, что мне было о нем известно, — это несколько стихотворных строк из «Похоронного блюза», выжимавших слезу из зрителей фильма «Четыре свадьбы и одни похороны».
Он был мне — Север, Юг; Восток и Запад — он,
шесть дней творенья и субботний сон,
закат и полдень, полночь и рассвет…
Любовь, я думал, будет вечной. Экий бред.
Не надо звёзд. Не нужно ни черта:
луну — в чехол, и солнце — на чердак.
Допейте океан, сметите лес.
Всё потеряло всякий интерес
[84].
Замысел представлялся бредовым. В 1959 году влюбленный мужчина решает написать о стихотворении, сочинить которое ему не по силам. «В ожидании твоего завтрашнего прихода я начинаю думать: „Я люблю тебя“»; затем меня осеняет: «Мне хотелось бы написать стихи, которые в точности выражали бы все, что я имею в виду, произнося эти слова». Прозаики часто препарировали любовь. Как правило, они замечали, что способность анализировать чувства не означает возможности их контролировать. Насколько мне известно, у поэтов нет этой привычки все раскладывать по полочкам, они скорее ищут способ выразить свою страсть, воспользоваться любовной горячкой как источником вдохновения, подсказывающим такие слова, как «печаль», «восторг», «ветер», «Афродита», «и в сердце растрава, и дождик с утра»
[85], и т. д. Но сегодня этот коммерческий фонд прибрали к рукам эстрадные песни. Поэзия ХХ века была разрушена символизмом (а затем и сюрреализмом) и вытеснена индустрией звукозаписи (которая, в свою очередь, находится на грани исчезновения).
У. Х. Оден понял все это еще в 1959 году. Вместо того чтобы сочинять романтическую оду, он вывалил перед читателем все: свои сомнения, свою культуру, свою робость перед новизной замысла. Ведь это случилось впервые: поэт пригласил читателя за кулисы искусства. Он сравнивал себя с композиторами и художниками. Он хотел, чтобы мы знали: он не умеет притворяться. Ему нужна была уверенность в том, что слова «я люблю тебя» в 1959 году еще имеют какой-то смысл. А что бы он сказал в 2011-м? Можно ли оставаться романтиком, если живешь в таком веке, как наш? В этой тоненькой книжке один из величайших поэтов ХХ века задает себе вопрос и сам же косвенно на него отвечает, отказываясь от сочинения слезливых стихов и черным по белому излагая причины этого отказа. Допустим, вам покажется, что все это — не более чем попытка прикрыть заумными рассуждениями беспомощность У. Х. Одена, но на самом деле это не так. Потому что в конце книги слезы все равно появляются. Следовательно, цель достигнута. На заданный ранее вопрос Оден отвечает положительно: да, несмотря ни на что, поэзия будет жить, а наши сердца — биться, и никто не отнимет у них этого права. «Итак, эти стихи никогда не будут написаны. Ну и не важно. Завтра ты приедешь. Если бы я писал роман, в котором действующими лицами были бы ты и я, то я знаю, как встретил бы тебя на вокзале — с восхищением в глазах и смелой шуткой на устах». Ведь любовь — это так просто: надо любить, то есть испытывать чувства, а не болтать о них.
//- Биография У. Х. Одена — //
У Одена «звездные» имена — Уистен Хью. Если тебя зовут Уистен Хью, считай, что выбора у тебя нет: хочешь или нет, но ты станешь поэтом. Не можешь же ты, в самом деле, поступить на работу в турагентство «Клуб Мед» и расхаживать с беджиком «Уистен Хью» на пиджаке. Еще одна возможность избежать того, чтобы окружающие мучились, пытаясь правильно произнести твое имя, — ограничиться просто инициалами «У. Х.». У. Х. Оден родился в Йорке в 1907 году и умер в Вене в 1973-м. Вот что такое наша жизнь — две даты. Что было до? Ничего. Что будет после? Неизвестно. В промежутке, около 1930 года, Уистен Хью (сама скромность) дал свое имя поэтической группе «The Auden Group», в которую вошли Стивен Спендер, Кристофер Ишервуд и Сесил Дэй-Льюис. Получив в 1946 году американское гражданство, Оден регулярно приезжал в Европу и преподавал поэзию в Оксфорде. Самые известные его книги: «Новогодние письма» («New Year Letter», 1941), «Пока что» («For the time being», 1944), «Тревожный век» («The age of anxiety», 1947), «Ноны» («Nones», 1951), «Щит Ахилла» («The Shield of Achilles», 1955), «Памяти Клио» («Homage to Clio», 1960).
