Это был первый раз, когда он использовал этот аргумент против меня.
– Что – два года? К тому же сейчас не я веду себя как маленький ребенок, верно?
Он цинично засмеялся.
– Кембридж вовсе не такой хороший, как принято считать. Многие приезжают сюда для того, чтобы числиться в адресной книге.
– Неправда.
– Почему?
– У тебя здесь есть чудесные друзья и твой клуб, – напомнила я. Он молчал. – Значит, ты хочешь уехать? Вот так?
Он протянул руку за сигаретой.
– Да, вот так.
Я подошла к нему и отодвинула пачку сигарет в сторону. К моему удивлению, он не возражал. Я наклонилась над столом и открыла окно.
– Я хочу знать, что происходит. – Я выбросила в корзину пепел с окурками и несколько пустых бутылок.
Он тяжело вздохнул.
– Ну, в свое оправдание скажу, что моя мать опять бросила отца, и он просто раздавлен. Я уезжаю из Кембриджа. Вот краткое изложение моей ситуации.
– Извини. Мне жалко… твоего отца, твою семью.
Он нахмурился.
– Семью? Ты шутишь? У меня нет семьи, скорее это люди, связанные друг с другом свободными отношениями. Отец в больнице, его кормят антидепрессантами. Я не могу торчать тут, уткнувшись носом в книгу. Отец нуждается во мне.
– Так. И ты думаешь, что помогаешь своему отцу тем, что бросаешь учебу, пьешь и куришь, вгоняя себя в депрессию?
– Он нуждается во мне, – тихо повторил Финн.
Я опустилась на колени.
– Тебе самому что нужно? Ты хотел стать доктором. Тебе нельзя бросать все на полпути. Я могу себе представить, сколько тебе пришлось пережить и что творится в твоей душе…
– Нет, не можешь, – перебил он меня. – У тебя нормальная, уютная семья.
Мне нечего было возразить.
– Вообще-то, я уже много работал. И впереди у меня еще годы учебы, прежде чем я смогу прилично зарабатывать. У меня нет наследства от богатого дядюшки, куда я мог бы при необходимости запускать руку. Я не силен в учебе и разочаровался в себе.
Я встала и отошла от него.
– Опомнись, прислушайся к себе. Ты считаешь, что у тебя такая тяжелая жизнь. Бедный Финн, весь мир против тебя. Ты учишься здесь, в одном из лучших университетов страны, у тебя впереди хорошие перспективы. А ты можешь лишь жалеть себя, и все. Я сочувствую тебе, мне жалко, что твои родители развелись, но такое случается сплошь и рядом. Да, мою семью это миновало, но не думай, что я ничего не видела в жизни. Единственное, в чем я проявила наивность, – поверила, что ты приятный парень. Что ж, уезжай! Кури, принимай наркоту. Напивайся до бесчувствия. Твой отец порадуется такому решению.
Финн молчал.
– Почему ты раньше не говорил мне про твоего отца? И вообще, ты спишь с кем-то еще! Приятное для меня открытие.
– Ну, а что ты хотела? Я устал тебя ждать.
– Ты говнюк. Кларки был прав.
– Конечно, скрипач твой лучше!
– Я уезжаю через несколько дней. Возможно, мы больше никогда не увидимся, а ты даже не думал попрощаться со мной? – Я отвернулась от него. Мне хотелось поскорее уйти. – Пока, Финн. – Я вышла из его спальни и уже подходила к входной двери. – Счастливо оставаться! – крикнула я напоследок. Слезы ручьем лились по моему лицу.
Ножки стула заскрежетали по полу. Не успела я опомниться, как он выскочил в коридор и схватил меня за руку.
– Господи, извини, не уходи. Пожалуйста.
Я выдернула руку.
Открылась дверь.
– Вы можете вести себя тише? – спросил сосед Финна. Он был настолько погружен в себя, что не глядел нам в глаза. Он изучал естественные науки. – Я пытаюсь работать. – Он зашлепал в свою комнату.
– Прости, прости, – повторял Финн, словно заевшая пластинка. – Я просто не понимаю, о чем я думал. – Он уже обхватил ладонями мое лицо. – Ты нужна мне.
Он заставил меня вернуться. Не успела я что-то сказать, как он поцеловал меня, прижав к стене.
– Ой, Финн!
– Я меньше всего хотел тебя обидеть. – Он взял меня за руку и отвел в спальню.
Там он стал страстно целовать меня, и я ответила ему. Откуда у него такая власть надо мной? Ни одна клеточка моего тела не хотела, чтобы он остановился.
– Знаешь, о чем я мечтал с той минуты, как увидел тебя? – Теперь он покрывал поцелуями мою шею, потом снова вернулся к лицу, наши губы встретились. Это было восхитительно. – Ты останешься сегодня у меня?
– Останусь.
Он поднял меня, и я обвила ногами его торс. Все разумные мысли куда-то улетели прочь. Это был мой последний шанс остаться с Финном. Что бы ни случилось, я хотела, чтобы он был первым.
– Я… не делала… этого… раньше.
– Знаю, – с нежностью ответил он.
Финн положил меня на кровать и начал расстегивать мою блузку, быстро и ловко. Одним быстрым движением расстегнул мой лифчик. Я стала расстегивать его ремень. Его джинсы и моя блузка добавились к вороху одежды на полу.
– Мы можем остановиться в любое время. Я не хочу тебя заставлять, если… – говорил он, прерывисто дыша.
– Заткнись, Финн. Я хочу этого.
Он прижал мои голые руки к кровати и опять поцеловал меня. Мы не могли остановиться; мы были словно под кайфом.
Глава 17
В это утро я не забыла поцеловать лягушку, которая сидела в моей студии. Мне предстояла важная встреча. Была шестнадцатая неделя моей беременности, и мне необходимо было официально известить об этом Руби. Первое УЗИ я прошла в двенадцать недель; все было нормально. У меня уже чуточку располнела талия, но поскольку я высокая, это не бросалось в глаза. Во время обследования мне сказали, что если бы у меня был мальчик, то женские репродуктивные органы к этому времени уже бы видоизменились. Чтобы узнать пол ребенка, мне нужно дождаться следующего УЗИ. Всего четыре недели, но они казались мне вечностью.
Я глядела на заставку компьютера. Там был Джордж. Он восседал на Роуэне, мамином шетландском пони. У этого исчадия был отвратительный норов, но Джордж как-то ухитрялся с ним ладить. Нас с Финном Роуэн кусал. Финн называл его не иначе как «маленьким засранцем».
– Минутку, – сказала Натали. – Руби – это Мартин Коллинз из «Кавиар Трэвел».
Босс театрально покачала головой и звякнула браслетами. Запах ее духов сегодня доставал даже до меня.
– К сожалению, она на переговорах. Ей что-нибудь передать?
– Ну, Джози, поговорим о делах, – вполголоса сказала Руби, величественно восседая за своим столом.
– Приготовились, внимание, съемка! – Это была наша популярная шутка.
