– Мышь, – пролепетала я непослушными губами, дрожа всем телом, словно только что подверглась нападению белой акулы.
– Где? Сейчас мы ее прихлопнем. – Кристо схватил большую щетку и выставил ее перед собой, словно меч.
– Мышеловка есть? – спросил у меня Финн. – Или клей? Куда делась мышь?
Я показала дрожащим пальцем на хлебную корзину.
– Там. За ней.
Кристо нерешительно шагнул к столу.
– Давай загоним ее в мешок, а потом ударим скалкой или чем-нибудь еще?
– Слишком жестоко, – возразил Финн. – Вот если тебя ударить по голове скалкой, тебе понравится?
– Я не мышь, – резонно возразил Кристи. – Джози, а ты как думаешь?
– Мне все равно, лишь бы ее тут не было! – сказала я и спряталась за ним.
– Боже, да ты трусишка, Джози. – Финн покачал головой. Кристо наклонился ко мне.
– Не переживай. Я тоже боюсь, правда, пауков.
Финн вытащил из пакета длинный батон и ловким движением сбросил туда мышь. Она тут же выскочила, и Финну снова пришлось ее ловить. Наконец он все-таки сунул ее в пакет и выскочил из ресторана.
– Я не мог ее убить, – признался он, вернувшись. Он заметно побледнел.
– Ты испугался! – засмеялись мы с Кристо. Финн поскреб горло.
– Что нам сделало это бедное маленькое существо?
Как-то раз я поинтересовалась у Кристо, откуда он родом. Оказывается, его отец приехал в Англию из Нигерии, а мать из Тринидада. Он учился в Англии, закончил английский пансион и с ненавистью вспоминал о нем.
– Там был точно викторианский дух, – рассказывал он. – Никогда не забуду тонкие как бумага одеяла и ужасную, холодную ванную. Условия были хуже некуда.
– Кристо поместили в спальню для отверженных, – добавил Финн. – Старик, расскажи об этом Джей. – Он впервые назвал меня уменьшительным именем, и я на секунду прибалдела, но потом стала слушать Кристо.
– «Мы англичане, мы белые, и мы не назначим никого из вас префектами». Вот что нам сразу сказали другие ученики. Меня поселили вместе с двумя китайскими парнями. «Ни на что не рассчитывайте», – сказал нам директор пансионата. Только не надо меня жалеть, – заявил Кристо, взглянув на меня. – Такая жизнь сделала меня самодостаточным. Я ушел с головой в музыку; это было моим бегством в другой мир.
Когда я видела Финна и Кристо вместе, мне было ясно, почему они так подружились. Они оба чувствовали себя недостаточно успешными, с трудом вписывались в Кембридж. Создание клуба было их попыткой создать свою территорию, сделать что-то значимое для них обоих.
* * *
Между всеми этими развлечениями Финн упорно занимался. Каждую неделю он должен был подавать два реферата, ходить на лекции и готовиться к семинарам не меньше десяти-двенадцати часов в день.
– Первые три года скучные, мы только учим факты, факты и факты. Физиология, биохимия, анатомия… Я с нетерпением жду, когда мы увидим настоящих пациентов.
Иногда мы сидели на моей кровати, и я проверяла его. Он говорил мне названия каждого сустава и каждого сухожилия и как они пишутся. Я тыкала пальцем в изображения почек и кишечника, печени и желчного пузыря, и Финн рассказывал о функциях каждого органа. Я узнала много интересного про малоберцовую и большеберцовую кости, плюсневые суставы и систему кровообращения. Как-то я порезала палец и тут же услышала лекцию о рецепторах, которые переносят сообщение о боли. Однажды мне надоело проверять его знания.
– Как называется вот это? – спросила я, расстегнув блузку и показывая на ключицу. Он нежно поцеловал ее.
– Джози, ты меня отвлекаешь. – Все его бумаги посыпались на пол.
Я восхищалась его дисциплиной. Иногда он выглядел жутко уставшим, с серой кожей, ввалившимися щеками и растрепанными волосами. Но его глаза не покидала стальная решимость, словно он должен был что-то доказать самому себе. Казалось, никто и никогда не верил в Финна, в то, что он способен чего-то добиться, вот он и наверстывал это, поверив в самого себя. Под всей его бравадой я обнаружила личность, резко отличавшуюся от того Финна, каким он показался мне при нашем знакомстве.
Вечером в субботу мы смотрели кино или ходили в ресторан, чтобы поесть не пиццу, а что-нибудь еще. Однажды в субботу он пригласил меня на местную дискотеку, потому что там, как он насмешливо сказал, играли мою музыку. По воскресеньям я присоединялась к его друзьям в нашем любимом придорожном кафе «Жирная ложка», и мы лечили похмелье яичницей, колбасками, апельсиновым соком и кофе. Вечером мы лежали на моей узкой кровати, прижавшись друг к другу нашими длинными телами, словно парочка счастливых сардин.
Я любила в нем все: запах его кожи, влажной и соленой после танцев; любила гладить его мягкие волосы. Как-то раз Кларки играл на скрипке в соседней комнате, а мы с Финном слушали новый диск.
– Можно потише? Я пытаюсь упражняться.
– Почему он играет такие пьесы, от которых хочется резать вены? – спросил у меня Финн.
– Но он блестяще играет. Послушай.
– Вот это лучше. – Он надел на меня наушники. – Тебе нравится Кайли?
– Да. А что?
– Мне тоже. И попка у нее красивая, – добавил он, ущипнув мою. Но все было невинно, и это мне нравилось больше всего и стало для меня полной неожиданностью. Чем больше времени мы проводили вместе, тем меньше я стеснялась его, а он меня. Но я отчетливо понимала, как страдала моя дружба с Кларки. Я чувствовала свою вину, но ничего не могла поделать. Мне не хотелось думать о том, что через считаные недели я уеду из Кембриджа и мы с Финном окажемся в разных странах. Но я думала об этом. Все время.
* * *
– Может, мы проведем этот день вместе? – предложил Кларки. – Пообедаем в кафе, посмотрим какой-нибудь фильм.
– Извини, я уже обещала Финну, что приду. Его бабушка приезжает на день в Кембридж и…
Кларки удивился.
– Я плохо представляю себе свидание в присутствии бабушки.
– Мы покатаем ее на лодке. – Я улыбнулась, вспомнив, что Финн клялся никогда не брать меня на реку. «Ей захотелось, – объяснил Финн, – а ты скоро узнаешь, что, если бабушка что-то захочет, она непременно это получит».
Кларки скрестил на груди руки и пощелкал языком.
– Что ж, обычно за бабушками бывает решающее слово в семье. Если ты ей не понравишься, тогда все.
– Благодарю. Прежде я не нервничала, а теперь стала.
– Когда же мы с тобой куда-нибудь сходим?
– Финн работает завтра вечером, так что я свободна. – Сказав это, я тут же захотела взять свои слова обратно.
– Спасибо за то, что из-за тебя я чувствую себя человеком второго сорта. Огромное спасибо.
– Кларки, я не хотела…
– Желаю приятно провести время. – Он захлопнул дверь перед моим носом.
