На середине рва он вдруг спросил:
– Вы ничего не слышали? – Наклонился к воде, прислушался. – Вот, сейчас опять…
Анна приложила ухо ко дну лодки. Вслушалась в мокрые шлепки и шелест воды под днищем. Казалось, это некое порождение рва подталкивает лодку снизу, но не агрессивно, а в шутку, из любопытства.
– Знаете, что будет, если посадить инфицированного в лодку? – сказал Гомес. Он уже выволакивал на камни их плавсредство. – Только в маленькую, такую, чтобы уместилась внутри радиуса действия? Ничего. В воде траншеи не образуются.
– Нет, образуются, – возразила Анна. – Вода расступается на глубину и ширину обычной траншеи, точно так же, как земля. Только на ее место все время продолжает поступать другая вода, поэтому ничего не видно.
Вскарабкавшись на высокий берег, они оказались среди груд битого камня – сквозь обугленную землю кое-где уже пробивалась сорная трава.
– Здесь ничего нет, – сказал Ник. – Совсем ничего.
На месте стертых в порошок руин земля просела, образовав углубление, похожее на кратер остывшего вулкана. Анна смогла различить призраки стен, контуры стоявших здесь когда-то строений и входы в пещеры, засыпанные теперь землей, полные средневекового мусора и запаха взрывчатки.
– Не может быть, чтобы Биргит зашла так далеко и отказалась пересечь воду, – сказал Ник. Коснуться камня и что-то получить от него. Прервать карантин безмостного рва, вступить с ним в контакт.
Анна зачерпнула земли. Произвела замеры. Включила лэптоп и стала вводить данные. Полковник сидел, прислонившись спиной к узловатому корневищу, и смотрел на нее. Раз за разом повторяя процедуру ввода, Анна чувствовала, как учащенно бьется ее сердце: она не надеялась понять, но отчаянно желала, чтобы это произошло, особенно здесь, в том самом месте, где все началось. Она всей кожей чувствовала, что это и есть исток, как и то, что сама она была здесь чем-то вроде антигена. Чем-то она здесь определенно была.
Ник сидел на каменном выступе. Здесь, в эпицентре болезни, у стен зараженного замка, земля вокруг него истаивала еще быстрее, чем всегда.
– Это не болезнь, – произнес он вслух, точно подслушав мысли Анны. – Это вирусная адаптация.
Отрывисто затрещали выстрелы, раздался пронзительный крик. Анна распласталась по склону. Ник пригнулся. Полковник подполз к поклаже, выхватил оттуда свое оружие и стал вглядываться в дальний берег.
– Где они? – крикнул кто-то.
Анна тоже поглядела на тот берег и увидела троих солдат – они залегли в заросшей травой ложбинке, прикрытой каменным выступом. Барроуз как раз стрелял, приподнявшись над камнем. Хенкокс судорожно перезаряжал. Кастилло был неподвижен.
Прямо на них неуклюже бежала группа людей, мужчин и женщин, – они тоже стреляли и прятались. Одни были в хаки, другие – в гражданском. Укрываясь за стволами деревьев, они посылали оттуда пули из самого разнообразного оружия.
Люди выныривали из каких-то рытвин, бросались вперед и снова исчезали из виду.
– Они выходят из-под земли, – сказал полковник.
Анна ответила:
– Нет, они просто перепрыгивают соседские траншеи.
Тем временем нападающие притащили какой-то механизм, похожий на лежачий подъемный кран, и установили его за пригорком.
Двое мужчин в рваной военной форме подбежали туда, где залегли Барроуз и Хенкокс, на плечах они несли носилки, в них была женщина. Они опустили свой груз на землю прямо перед камнем, за которым укрылись солдаты. Женщина на носилках не пошевелилась. Барроуз продолжал возиться с ружьем.
Что-то как будто вдруг шмыгнуло в траву подле нее, и Анна даже моргнула от неожиданности – вокруг женщины на носилках и камня, возле которого ее опустили, зиял широкий, идеально круглый ров, полный черной воды.
Хенкокс, бросив винтовку, карабкался из него наружу. Барроуза, под которым как раз и провалилась земля, не было видно. Анна снова моргнула. Вода во рву забурлила. Невозможно было сказать, то ли это порыв ветра сморщил ее поверхность с плавающими на ней палками, то ли скрылся под водой человек с оружием в руках, увлекаемый на дно чем-то невидимым.
– Господи боже, – услышала она голос Гомеса.
Хенкокс сдавался, подняв руки, нападающие смыкались вокруг солдата, держа его под прицелом.
И вдруг Ник закричал:
– Биргит! Биргит!
Анна поглядела на него озадаченно и удивленно.
– Значит, она не села в тот самолет, – сказала она.
– Биргит! – продолжал кричать он. Его лицо выражало удивление и предельный восторг.
И тут Анна наконец услышала шепот – но не под землей, а в воздухе. Огромный каменный обломок легко вспорхнул вверх. Лежачий кран оказался требушетом, и он выстрелил. Снаряд врезался в основание замка, раскидав во все стороны обломки.
Земляная шрапнель окропила Анну. Гомес вскрикнул.
– Биргит! – Ник, выпрямившись во весь рост, размахивал здоровой рукой, как безумный. Еще один кусок скалы пролетел над ними и угодил прямо в полуразрушенную пещеру под крепостью.
Гомес застонал, его голова была в крови. Нападающие водрузили на осадный механизм деревянный бочонок и подожгли. Из бочонка повалил черный дым.
– Биргит, бога ради! – кричал Ник. Он прыгал на месте и вскрикивал от боли в сломанной руке. – Это же я! Я!
Требушет скрипел. Солдаты опустились перед женщиной в белом на колени и стали совещаться, показывая на прыгающего Ника.
Нападающие связали Хенкоксу руки и держали его на берегу. Бочонок они закатили в ров, где тот зашипел, выплюнул последнее круглое облако дыма и пошел ко дну.
Люди Биргит вынесли на берег деревянную гребную лодку, телохранители осторожно опустили ее туда вместе с носилками, сами сели на весла и начали грести. Анна пыталась помочь Гомесу. Он был еще жив, но его рана сильно кровоточила, и он бредил.
Людей на том берегу собралось уже около сотни, они стояли, молча следя за происходящим. В основном все сбились в кучу на исполосованной рвами земле, но были и те, кто стоял поодаль – по одному, парами или даже тройками, в окружении собственных рвов. Владельцы персональных рвов и безровные.
Биргит лежала в лодке с закрытыми глазами. Она не шевелилась.
Один из ее людей уже вытягивал лодку на берег, а другой держал под прицелом Анну и Ника, хотя те были без оружия и с поднятыми руками. Из головы Гомеса натекла лужица крови.
– О, боже мой, Биргит, – сказал Ник. – О нет…
Она была неподвижна, как восковая кукла.
Мужчины понесли тело Биргит к развалинам замка. Ник тихо плакал над ней.
– Мы хотели упокоить ее здесь, – сказал один из носильщиков. Он говорил без шотландского акцента. – Все шло хорошо. Мы никому, кажется, не мешали. Или мешали? Гады вы, зачем вы это сделали?
