Вздох облегчения вырвался сам собой, когда, присмотревшись, я обнаружила под листьями, ближе к стволам особенно высоких растений, спрятавшихся малышек. Кто же или что вас так напугало, раз вы продолжаете прятаться даже от меня? С этими мыслями я продолжила осмотр оранжереи, проходя по усыпанным специальным керамзитом дорожкам.
Неожиданно мое внимание привлекло яркое пятно рядом с беседкой. Оно несколько выбивалось из общей цветовой гаммы, поэтому я решила взглянуть на него поближе.
Цензурных слов, чтобы выразить всю гамму охвативших меня эмоций после того, как я рассмотрела находку, не было. На декоративном камне лежало крыло одной из моих бабочек. Где находились бренные останки, я не знала – тщательный обыск территории результатов не дал.
– Урса, ты сейчас очень занята? – нервно спросила я, как только установилась связь по айру.
– Ну вообще-то да, а что стряслось? – последнее было добавлено после того, как Урсула всмотрелась в мое лицо.
– Разговор не для айра. Если можешь, приди в оранжерею. Я все объясню на месте.
После последних слов я малодушно вырубила связь. Сдержать слезы, увы, не вышло. Глядя на яркие узорчатые перепонки, лежащие на кончиках пальцев, я никак не могла понять – кто мог обидеть такую красоту?
– Если ты вызвала меня только потому, что опять принимала водные процедуры с капитаном, я обижусь, – спустя десять минут раздался за спиной недовольный голос.
К этому моменту я уже смогла взять себя в руки, понимая, что жизнь моих милых подопечных в принципе недолговечна. Просто раньше они умирали естественной смертью…
– … Тут налицо жестокое убийство, – закончила я свою мысль уже вслух, разворачиваясь к подруге.
Рассмотрев мою находку, она удивленно присвистнула.
– Это ты где откопала?
– Возле беседки валялось. Тельце я не нашла.
– Значит, поминки отменяются! – сказала Урса сурово и, взяв меня за локоть, потащила в беседку. – Лейлит, я понимаю, что ты к ним очень привязана, но не забывай, что это только насекомые – хрупкие и недолговечные. А в качестве участников эксперимента они априори входили в группу риска.
Подруга немного помолчала, дожидаясь, пока вызванный андроид-официант подойдет с бокалами.
– Если это тебя успокоит, мы можем начать расследование, – венерианка была серьезна как никогда.
– И как ты себе это представляешь? – Я была реалисткой, а потому голос сочился скепсисом, несмотря на желание найти виновных.
– Что тебя смущает? Мы – два представителя высокоразвитых цивилизаций, всесторонне образованны, способны проследовать путем логических изысканий и аналитических штурмов…
– Урса, хватит оттачивать на мне свои риторические навыки, – я тяжело вздохнула. – Говори прямо: что ты имеешь в виду?
– Ищи, кому выгодно.
Так как в этот момент я как раз решила отпить из бокала, то от этой реплики закашлялась, поперхнувшись.
– Радость моя, это – бабочки, а не космомагнаты. Какая может быть выгода от их смерти?
– Вот когда узнаем, тогда и найдем виновного. Хотя у меня на примете уже есть подозреваемый, и он отлично вписывается в одну из версий.
– В одну из? – Я скептически выгнула бровь и внимательнее присмотрелась к подруге. – У тебя уже и версий несколько? Ну, удиви меня.
Выдержав значительную театральную паузу, Урсула произнесла:
– Шаина!
– М-м-м, я понимаю, что ты испытываешь жгучую неприязнь к своей соплеменнице…
– Сопланетнице, – поправила меня принципиальная венерианка.
– Хорошо, пусть так. Но нельзя же ее теперь обвинять во всех моих неприятностях?
– После того как она строила глазки капитану? Можно!
– Допустим. Но объясни – на чем основаны твои подозрения?
Привыкшая работать на публику и подкреплять свои слова визуализацией, подруга быстро подключилась с помощью айра к интрасети корабля, доступ к которой обеспечивала панель на одном из столбиков беседки. Через минуту перед нами развернулась проекция портрета тэиры Куар. Я ждала, что будет дальше.
– Вот, смотри – у нее зеленые волосы! – это было произнесено таким тоном, будто объясняло совершенно все и было самой важной уликой.
– Кхм, – я постаралась не рассмеяться и говорить серьезно, – это весомый аргумент.
– Включи наконец-то голову, – фыркнули в ответ. – Зеленый – любимый цвет всех чешуекрылых, тем более такой насыщенный, как у нее. Попробуй восстановить картину: вот наш зеленый кактус – тут подруга сделала пару пассов рукой, и проекция Шаины действительно приобрела схожесть с этим растением, – пробирается меж буйных зарослей космического оазиса. Подходит к беседке в надежде отдохнуть под сенью листвы, а маленькие несмышленые крылатки слетаются на нее в поисках…
– Братьев по разуму… – пробубнила я себе под нос, не удержавшись.
– Что?
– Нет-нет, ничего. Продолжай.
– Ну вот, они ей мешали, и она случайно убивает одну.
– В чем здесь выгода? И потом, помнится, год назад ты сама ходила с таким цветом, и мои бабочки тебя не трогали.
– Они умные и понимали, что меня трогать не стоит.
– Извини, но версия слабовата, и если мы сунемся с нею хоть к кому-нибудь, то станем посмешищем для всего корабля.
– Хорошо, вот тебе другая версия.
Я постаралась сделать серьезное лицо и внимательно смотрела на «следователя».
– Шаина назначила здесь свидание, – после небольшой паузы и нескольких пассов руками рядом с первой проекцией появилась вторая, – капитану.
Тут я не выдержала и рассмеялась.
– Смейся-смейся. Но поверь опытной венерианке – она имеет на него серьезные виды.
– Ну и что? У меня-то виды другие, сколько можно повторять? Капитан, как и многие до него, это пройденный этап, и заводить с ним длительные отношения сейчас, в изоляции экспедиции, неосмотрительная глупость.
– А по-моему, неосмотрительная глупость – это как раз игнорирование такого замечательного образчика мужской силы, красоты и опытности. Нам в этом полете еще неизвестно сколько трястись, а здоровье дороже.
– Как ты уже верно подметила – на него положила глаз…
– Кхм, глаз… – усмехнулась Урса.
– Ну не глаз положила, а кое-что другое, в любом случае ты знаешь ее настойчивость не хуже меня. Так что предлагаю закрыть…
– Рано еще закрывать, ты же не дослушала мою вторую версию! – Убедившись, что я вся внимание, «следователь» продолжила: – Она назначила кэпу свидание, а когда твои бабочки увидели их вместе, то принялись ее атаковать…
Так громко и долго я давно не смеялась. Даже гибель маленькой питомицы ушла на второй план. На глазах выступили слезы, которые я безуспешно пыталась остановить.
