– Ну?
Так и есть. Имеется у хана свой человек в городе. Знать бы еще, что это за гадина.
– Скажи, что ты сделаешь, обнаружив у себя в стане моего лазутчика?
– Голову ему отрежу и тебе отправлю! – буркнул Курэй.
– Вот-вот. И по-своему это правильно. Но не совсем. Мертвый лазутчик ничего не сможет мне рассказать. А вот живой…
– Что живой?
– А живой может рассказать многое. Потому, если ты не убил моего лазутчика, а заставил его передать то, что нужно тебе, то, что введет меня в заблуждение… Согласись, так намного веселее.
– Соглашусь, – кивнул хан. Он явно заинтересовался. – Ты умен, рус. Мне такое в голову не приходило. Возможно, я даже не стану тебя убивать, когда возьму город. Умный раб может быть полезен. Скажи еще что-нибудь такое.
– Лазутчик… ведь может и не согласиться делать, что ты скажешь.
– Согласится, – буркнул хан, приложившись к чаше. – Палач у меня умелый.
– Ну, тогда да, согласится. На словах. А на деле – не знаю. Я вот, например, всегда говорю своему доверенному человеку, который может подслушать замыслы моих врагов, заветное слово. Стоит мне потом услышать или прочитать это слово, и я знаю, что донесение сделано под принуждением и верить ему нельзя.
– Хитро, – пробурчал хан.
Угадать его мысли было нетрудно. Как только Сергей Иванович уйдет, он немедленно велит прошерстить свое окружение в поисках шпионов. И найти шпионов Духарева ему будет очень, очень трудно. Невозможно. Потому что, к великому сожалению Сергея Ивановича, шпиона в окружении Курэя у него не было.
– Значит, убить все же надежнее, – сделал вывод большой хан.
– Вовсе нет, – улыбнулся Духарев. – И пытать лазутчика не обязательно. Лучше вообще его не трогать. Пока твой человек думает, что я о нем не знаю, он будет старательно сообщать тебе обо всем, что видит и слышит. А я не стану ему мешать.
Сергей Иванович замолчал.
– Начал, так говори! – потребовал Курэй. – Что тебе проку в том, что я знаю, что происходит у тебя в городе?
– Положение меняется, хан, – сказал Духарев. – Иной раз быстро меняется. И то, что вчера рассказал тебе лазутчик… Или это было позавчера?
Курэй моргнул, а рука с чашей чуть дрогнула.
Точно, позавчера. Что ж, это немного упрощает дело.
– Что у вас могло измениться за два дня? – проворчал большой хан. – Отара овец с неба упала?
– Было бы неплохо, – согласился Духарев. – Но нет, не упала. Однако позволь мне продолжить. Твой человек не знает, что я о нем знаю. И доносит тебе обо всем, что видит. Но что именно он видит, а самое главное, чего он не видит… Это, хан, уже мое дело. Это я решаю, что ему показать и как.
– Умно, – признал Курэй.
Надо же, какая противная у него рожа. Но сообразителен, гад. Не отнимешь. Если он сейчас предложит договориться…
Не предложил.
– Ты хитер, рус. Хотя чему тут удивляться? Колдун, да еще такой, как ты, не может быть простаком. Но не думай, что я поверю в сказку о колодце с кашей.
– А не верь, – не стал настаивать Духарев.
– Тогда зачем ты пришел ко мне и всё это рассказал?
– Так это ты меня пригласил, хан, – напомнил Сергей Иванович. – И раз уж я пришел, почему бы не поговорить? Почему бы не рассказать тебе сказку о двух волшебных колодцах с медом и кашей, которые вдруг появились в осажденном городе. Это ведь исфаханское колдовство. Откуда о нем могут услышать в твоих землях? Слишком далеко.
– Не так уж далеко. – Похоже, большой хан слыхал о столице Персии. – Только это всё вранье.
Сергей Иванович улыбнулся. Молча.
– Вранье! – рявкнул Курэй. – И вранье глупое! Докажи, если не так!
«Его зацепило, – подумал Духарев. – Самое время подсечь».
– Так пусть твой человек в крепости это и выяснит.
– Не пойдет! – отрезал Курэй. – Ты сам только что проболтался, что ему нельзя верить.
Духарев изобразил смущение, мол, какой ты умный, большой хан. Как ловко меня поймал.
– Я пошлю вам своего шамана, – решил Курэй. – Шаману ты глаза не отведешь и его не заколдуешь. Пусть зачерпнет из твоего колодца и принесет сюда. Тогда я поверю!
– Нет! – отрезал Духарев.
– Ага! Ты боишься, что шаман…
– Ничего я не боюсь! – перебил Сергей Иванович. – Зачем мне пускать твоих людей в город? Хочешь войти в Белгород – возьми его!
– Я хочу знать!
– Вот и узнаешь. Когда возьмешь город!
«Не перегнуть бы палку. А то он и впрямь прикажет атаковать, не считаясь с потерями».
– Ты сам предложил! – заявил Курэй. – Отказываешься от своего слова, князь Моровский?
Ага. А он, оказывается, в курсе, что Духарев князь. Ну, ну.
– От какого еще слова? – сдвинул брови Сергей Иванович.
– Ты обещал угостить меня вашей кашей! Забыл?
Духарев нахмурился еще больше, будто припоминая… Потом признал:
– Да, забыл. Что ж. Ты меня поймал. К добру ли, к худу, а слово сказано. Присылай своего шамана за кашей. А я пойду.
И поднялся.
– Обиделся, что ли? – Вид у хана, как у сытого кота. Старого и облезлого.
– Мы поговорили, – буркнул Сергей Иванович.
– Постой! – По знаку хана квадратный батур загородил выход из шатра. – Скажи мне, если в крепости волшебный колодец с кашей, что за выгода в том, чтобы я об этом не узнал?
– Вели ему отойти! – потребовал Духарев.
– Я хочу услышать ответ! – повысил голос большой хан.
– А ты догадайся!
Хан точно не дурак. Должен сообразить, почему его вынуждают торчать под стенами.
Хан задумался… Потом просиял.
– Пропусти его! – скомандовал он телохранителю.
Тот посторонился. Духарев откинул полог…
– А мой шаман всё же придет! – крикнул ему вслед Курэй. – Завтра! Нет, сегодня! Жди!
По лицу белгородского наместника можно было легко угадать, о чем он думает. Князь Серегей спятил. Но сказать такое вслух он не рискнул.
– Меда у меня есть немного, – сказал Сергей Иванович. – Для раненых берег. Его хватит. А вот муки мало. Собери старейшин, пусть обратятся к людям. Надо собрать еще зерна, муки, что найдется. Сварим и зальем в колодец. Хорошо бы еще ягод каких. Тоже сварим, с мёдом, муки добавим, получится что-то вроде киселя.
– И всё это бухнуть в колодец? – Наместник сглотнул. Он тоже питался как все. Попробовал бы иначе, и Духарев бы его наизнанку вывернул.
– А давай выкопаем две ямы в земле? – предложил наместник. – В колодец лить – это ж как в прорву. Все остатки придется выгрести.
