– Ее пробью я, с двух шагов, – заявил Илья.
Сунул Рулаву лук, тул со стрелами, взял у Викулы свой щит и шагнул вперед, раздвигая строй.
Завал из людей и лошадей одолел просто: вспрыгнул на перила, пробежал шагов пятьдесят, соскочил с другой стороны и двинулся к середине моста. Остановился рядом с повешенным.
– За лучниками глядим, – процедил Малига.
Илья за лучниками тоже поглядывал на всякий случай. Но был уверен, что те стрелять не станут. По крайней мере до того, как он прикончит лехитского поединщика.
Тот выглядел интересно. Высокий, длиннорукий, в высоком шлеме и добротной кольчуге пониже колен. Вооружен лехит был тяжелой саблей и удлиненным большим щитом, который больше подошел бы всаднику, чем пешему. Впрочем, лехит и был всадником, спешившимся только для драки.
– Я – благородный Сбыслав из Скочувиц! – заорал лехит еще издали. – А ты кто?
– Годуном меня родители назвали, – сообщил Илья, решив, что его христианское имя лучше пока не называть. – А ты зови меня «Рыцарь Смерть Сбыслава». Это в самый раз будет! – Он вытянул меч, сбросил щит на левую руку и остановился посреди моста.
Первый удар нанес пан Сбыслав. Хороший удар, крепкий. Илья сбил его щитом и щитом же, бесхитростно, толкнул противника. Весу в Илье много, да и силы с избытком, так что отлетел лехит сразу шагов на пять. Устоял.
– Экий ты пугливый, – отметил Илья. – Не шарахайся так. Я тебя быстро убью.
Лехит заругался злобно и снова наскочил.
С саблей он был хорош. Да вообще хорош. Подвижен, ловок. Ничуть не хуже опытного киевского гридня.
Но ему не повезло. Илья был лучше.
Однако убивать лехита княжич не торопился. Спешить ему было некуда, совсем наоборот. К тому же он надеялся, что вороги еще одного поединщика выставят, если этот почти победит.
В общем, дал Илья противнику возможность показать себя: оборонялся вполсилы, а атаковал хоть и мощно, но бесхитростно.
Лехит воспрял. Выкладывался по полной. Заходил то справа, то слева, рубил сверху и снизу, пытался достать краем щита. Вот только щит у него был для таких игр тяжеловат. Такой хорош для всадника – копье вражеское принять, а для пеших поединков не лучший вариант.
А вот у Ильи щит – в самый раз. Но для его плана игра щитом была не главной. Надо убить лехита как бы «случайно». И как это сделать, Илья уже придумал.
От могучего удара наотмашь, сверху вниз лехит увернулся легко. А вот перила моста – не смогли. Треснуло бревнышко. Илья ударил снова, вроде бы целя под колено, а на самом деле – в опорный столбик. Теперь осталось только подгадать, когда лехит оказался спиной к надрубленным перилам, и – последний удар, тоже понизу, но на этот раз не по столбику, а под колено лехиту, рассекая сухожилия. А теперь всем весом, с грохотом, щит в щит.
Лехита отбросило назад, на ограждение… Которое он проломил и с пронзительным воплем рухнул в реку.
Не всплыл, понятное дело. В такой броне даже нурман-норег не всплыл бы, не то что какой-то там Сбыслав из Скочувиц.
– Ну, кто еще?! – взревел Илья, размахивая мечом, но при этом очень внимательно отслеживая конную группу лехитов: не начнут ли стрелять?
Не начали.
На той стороне возникла перепалка. Сразу несколько воинов рвались принять брошенный вызов.
В спор вмешались командиры: длинноволосый германец в вороненой броне, восседавший на вороном жеребце, и массивный лехит в золоченом шлеме с длинными цветными перьями.
Победила германская сторона.
На мост, спешившись, выступил новый поединщик.
– Это мой, мой! – завопил за спиной Рулав.
Илья, воспользовавшись правом командира, только рукой махнул: дескать, не мешай.
Ого! Этот здоровенный! С Илью ростом, пожалуй. Щит тоже здоровый. И меч.
Разговаривать не стал. Сразу перешел к делу. Хрясь! Хрясь!
После упражнений с Гудмундом Илье этакие размахайки были вполне по силам. А вот щиту – нет. Щит выдержал только три удара и развалился. Илья того и дожидался – швырнул обломки в рожу здоровяка, вынуждая того приподнять собственный щит, а сам хлестнул понизу, подсекая ногу противника.
Рассчитывал отрубить напрочь. Но то ли сапоги у здоровяка оказались с железными вставками, то ли по засапожнику попал. Ногу не отрубил – приложил настолько основательно, что противник рухнул на колено и злобно выругался по-германски. Языка этого Илья толком не знал, но некоторые особые слова понимал и обиделся – рубанул попросту, сверху вниз, двумя руками.
Щит Ильи вынес три удара. А германский, хоть и был толще и даже с медным ободом по краю, треснул после первого. Подняться у здоровяка тоже не получилось. Вместо этого он с грохотом опрокинулся на спину. Илья же наступил ему на живот и, перехватив меч, будто копье, с силой вогнал его в правое, прикрытое железом плечо германца. Тот выпустил свой меч и закричал. Однако прекратить мучения противника Илья не успел.
Потому что враги поступили совсем не по Правде. Вмешались, даже не дождавшись, пока один из поединщиков отправится за Кромку.
Крик «Берегись!» и щелчки тетив вынудили Илью действовать быстро. И не было даже щита, чтобы укрыться. Да и вряд ли он защитил бы от нескольких десятков стрелков. Выход один – сигануть с моста в реку.
Что он и сделал.
А поскольку в полной броне Илья плавал ничуть не лучше Сбыслава из Скочувиц, то сразу камнем ушел на дно. Вот только, падая, не стал орать, а, наоборот, вдохнул полной грудью. Уже через несколько ударов сердца Илья почувствовал под ногами дно и, не теряя время, двинулся к «своему» берегу. По прикидкам, следовало сделать каких-то шестьдесят-семьдесят шагов. Не так уж трудно, ведь он успел набрать в легкие воздуха.
Однако на деле все вышло не так гладко. Ближе к берегу дно сделалось топким, Илья проваливался в ил по колено и последние сажени преодолевал уже за пределами сил: легкие разрывались, в голове гудело вечевое било…
Но – вытянул.
Некоторое время Илья стоял по горло в воде и утонув в иле по нижний край кольчуги. Стоял и просто дышал. Потом начал воспринимать окружающее. Видеть ничего не видел сквозь заросли рогоза, зато слышал отлично.
И по звукам определил: лехиты пошли в атаку. И сейчас вовсю рубились с его воями.
Пеше рубились. А он тут прохлаждается! Ух и холодна в реке водичка!
Илья бросился к своим. Топь и тростник здорово мешали, но остановить княжича не могли. Сломав тоненький ледок у берега, Илья выбрался на сушу.
С первого же взгляда стало ясно: русы держались. И неплохо. Смять строй у лехитов не получалось. А вот умирать – вполне. Илья увидел, что Рулав и Гудмунд поменялись местами: варяг встал в первый ряд, а нурман назад. И бился так, как обычно бьются в строю нурманы: шуровал из-за спины Рулава огроменным копьем, круша лехитские щиты и рожи.
