— Ладно, ребята, вы знаете, кого нужно искать. Его зовут Дорн Восс. Он обвиняется в убийстве, и правосудие должно свершиться. Но прежде чем этот парень ответит за свое преступление, я хочу поговорить с ним. Тысячу кредитов получит тот, кто притащит его ко мне. Конечно, живого!
Ари вышла вперед. Глаза ее ярко блестели, в голосе звенел металл:
— Вы слышали? Тысяча кредитов! Ура мистеру Орру! Снова прозвучало «ура», и Ари отметила, что это «ура» было раз в десять громче, чем в честь мистера Шарма. Орр в знак признательности взмахнул сигарой:
— Спасибо! Но поговорили, и хватит! Пойдем и покажем им!
«Ура» переросло в боевой клич, и солдаты зашагали к воротам. Ари с огорчением отметила, что, несмотря на все усилия построить людей в единый боевой порядок, стражники Шарма непроизвольно сбились в одну группу, а нанятые Орром «быки» — в другую. Это ее встревожило, потому что невозможно координировать действия разобщенной толпы. Но потом она успокоилась: поставленная задача не требовала объединенных усилий. Наконец обе группы вышли из ворот и пошли вниз по холму. Настроение было бодрым, но дисциплины в строю не было и в помине.
Почти вся домашняя прислуга тоже высыпала во двор. Очень многие сочувствовали обитателям лачуг. Чуть поодаль стоял и хмурился шеф Фимбре.
Он считал это безобразием. Каждый должен знать свое место, это же так просто! Сперва он хотел отправить слуг в дом, но потом решил, что они разойдутся и сами, как только глазеть будет не на что. Шеф-повар молча удалился в свою комнату. Стаканчик шерри и книга — вот единственно правильный способ проводить вечер.
Грейс, Ахмад и Дуги спрятались в мусорных кучах, отмечающих границы жилой зоны лагеря. Жители ближайших к границе лачуг были эвакуированы в глубину поселка. Грейс уже извлекла шарик с координатами и теперь носила его на шее в полотняном мешочке. Ахмад первым заметил движение и показал рукой в сторону ворот.
— Грейс, смотри! Они идут, — горячо зашептал он.
Дуги увидал роботов-грузчиков, шагающих впереди колонны, услышал остервенелый лай собак, и ему страшно захотелось пописать, несмотря на то, что он всего минут пятнадцать назад уже это делал.
— Эй, вы, пошли, — сказал он. — Надо сказать Кейну!
— Рано, — твердо ответила Грейс. — Кейн велел их пересчитать, и мы должны это сделать.
— А что, если их там больше десяти? Ведь я умею считать только до десяти!
— Считай этих, ну, роботов, — спокойно заметил Ахмад. — А мы займемся людьми.
Дуги выругался и начал считать роботов-грузчиков. Они, как и люди в колонне, вырисовывались темными силуэтами на фоне прожекторов, установленных по периметру ограждения усадьбы.
— …Три, четыре, пять. Их пять штук! — прошептал он наконец.
— Хорошо, — похвалила его Грейс. — Я насчитала шестьдесят три, а ты, Ахмад?
— Шестьдесят один! Очень трудно считать, когда они движутся.
— Значит, делим поровну, и будет шестьдесят два, — сказала практичная Грейс. — Ладно, бежим, надо скорее сказать Кейну.
Дети отползли назад и, растворившись в ночной темноте, со всех ног припустили к центру поселка. Дуги бежал быстрее всех.
Баррикады вполне соответствовали усилиям, затраченным на их возведение. Они стояли по обе стороны дороги, и расстояние между ними, большое в начале поселка, постепенно уменьшалось, поскольку они сходились под острым углом, образуя тупик, который Кейн назвал «зоной сосредоточенного удара».
Дорн, который так и не избавился от чувства вины, вызвался добровольцем в группу, задачей которой было заманить противника в эту зону. Это было опасно, смертельно опасно, но ничего иного Дорн и не хотел. После этого оставалось только взять демонтажный лом и идти вслед за Яной. Она и Сандро возглавили две группы, по двенадцать человек в каждой. Дорн посмотрел на топор в руках торговца дровами и вздрогнул. Рана от такого оружия обязательно будет смертельной.
Орр одержал тысячу побед в словесных поединках, где победитель стреляет словами, а побежденный истекает деньгами. Однако, если не считать драк в школе да потасовок в баре, когда он учился в колледже, ему ни разу не приходилось участвовать в настоящей схватке, тем более рукопашной. Ожидание предстоящего боя взбадривало его, особенно когда он думал о том, что практически неуязвим, разве что пуля в голову может его убить. Однако он все же был рад, когда Ари, как телохранитель, встала впереди него.
«Да, — подумал Орр. — Благоразумный человек обязательно имеет страховой полис и даже два, если он может себе это позволить».
По виду ничем не отличающиеся от гражданских, воздушные корабли траанцев были вооружены как штурмовики и имели очень мощные двигатели. Они неслись над самыми волнами со скоростью четыреста миль в час. Торкс был потрясен, но не показывал виду. Решение воспользоваться предложением представителей расы Траа лететь на их кораблях было продиктовано отчасти трезвым расчетом, отчасти политическими соображениями. Траанцы, которые первоначально блокировали все попытки Ролло получить ордер у верховного комиссара, проявили исключительную доброжелательность и готовность к сотрудничеству, как только их пригласили принять участие в расследовании. Они сами предложили маршалам полететь на траанских машинах. Учитывая, что капитан Джорд категорически не пожелал жертвовать своим последним спасательным челноком, предложение было принято. Ролло был даже рад: теперь траанцы будут все время на виду.
Порыв бокового ветра качнул машину. Ролло, который был принайтовлен к переборкам там, где обычно размещаются грузы, с трудом сохранил равновесие и от души проклял двуногих конструкторов этих летающих скорлупок. Натали отстегнула ремни и слезла с катапультируемого кресла, рассчитанного на траанца. Она подошла к Ролло, выбрала слабину стропов и закрепила болтающиеся концы, сказав при этом:
— Ну вот, так будет гораздо лучше! Маршал Глянул на нее через плечо:
— Спасибо! Я рожден плавать, а не летать. Натали похлопала его по спине.
— Однако у вас неплохо получается, — улыбнулась она. Дромо улыбнулся в ответ:
— Работа, что поделаешь! Вы не волнуйтесь за брата, с ним все будет в порядке.
Натали вымучено улыбнулась.
— Вы думаете? — с надеждой спросила она.
— Более чем уверен! — совершенно по-человечески закивал дромо.
На этот раз девушка улыбнулась шире.
— Возможно, вы правы, — согласилась она, — и я зря беспокоюсь.
Кейн, предупрежденный детьми о приближении противника, отдал приказ отряду-приманке. Как и тысячи солдат до него, Дорн почувствовал, что у него все внутри превратилось в камень, кровь гулко застучала в висках, и все чувства обострились до предела.
В этом месте улица изгибалась. И вот за поворотом показались роботы-грузчики, факелы и темная масса, в которой нельзя было разглядеть отдельных людей. Она воспринималась как многоголовое, многорукое и многоногое чудовище. Чудовище заревело и бросилось навстречу отряду.
