– Ну встаю, встаю. Я уже начала там, на кухне… Необычный он у тебя… твой отец. Он разговаривал с вами, когда ты был ребенком?
Аси не отвечает. Бросает на меня мрачный взгляд и направляется к шкафчику.
– Что ты там ищешь?
– Хочу найти ему полотенце.
– Тогда возьми красное.
Его отец возникает в дверном проеме и, многозначительно улыбаясь, смотрит на меня.
– Ты… отдыхаешь?
– Да… прилегла на минутку.
– Пойду встану под душ. Не трогайте кастрюлю. Пусть кипит.
Аси протягивает ему полотенце, и он закрывает за собой дверь в ванную.
– Ты знаешь, он выглядит просто здорово, твой отец. Ничего удивительного, что он нашел себе молодую жену. И знаешь… он выглядит лучше тебя.
Аси скривился. «Ты тоже выглядишь не больно-то». Ты – прелесть. Не хмурься, пожалуйста, прошу тебя. Не то кончится тем, что ты спятишь от всех своих проблем. Видеть больно, как ты принимаешь все близко к сердцу. Поди сюда и поцелуй меня. Приляг со мной хоть на минуту. И в наказании тоже должен быть перерыв…
– Наказание? Что ты несешь такое?
– Ты не прикасался ко мне уже две недели. Подойди же. Один крошечный поцелуй… Сегодня мы будем спать вместе… в честь твоего отца. И можешь делать со мной все что угодно. В том числе и то, что должно быть сделано. Ты прав. До меня дошло сегодня, как по-дурацки мы себя вели. Мой страх перед тобой, твой страх при виде моего страха… идя этим путем, мы никогда не заведем ребенка. Подойди же, и дай мне поцеловать тебя. Я сделаю все…
Было похоже, что он уже собирается сделать ко мне первый шаг… но, начав движение, он вдруг остановился и повесил голову. До меня донесся звук льющейся в ванной воды.
– Так ты приляжешь ко мне?
– Почему ты вдруг захотела этого? Не ты ли избегала меня все это время? Ты и только ты сделала это невозможным.
По его лицу прошла судорога.
– Ну так теперь все будет по-другому. Иди ко мне. Делай со мной что хочешь. Я не пошевелюсь даже. Разрешу тебе все. Приляг хоть на минуту. В конце концов, дай мне просто поцеловать тебя…
Но он был настроен агрессивно и упрямо.
– Возьми меня. Я знаю. Я должна… Только об одном прошу тебя – не торопись и будь понежнее… Может быть, если мы не будем торопиться и станем делать это каждую ночь… дай же мне тебя поцеловать…
Я выбралась из постели и, обняв его, прижалась всем телом, обвиваясь вокруг него ногами, как если бы он был деревом, на которое я пытаюсь взобраться, хотя я просто хотела его поцеловать. Звук текущей в ванной воды прекратился. Его отец что-то закричал сквозь закрытую дверь. Аси оттолкнул меня.
– Немедленно отправляйся и накрой на стол. Сию же минуту. – И с этими словами он покинул комнату.
* * *
Блюдо из риса, перемешанного с яйцами, было поистине великолепным, и я не переставая хвалила его отца. Они не переставая говорили о людях, которых я не знала, поначалу я пыталась вслушиваться с должным уважением, чувствуя, что странная сонливость начинает охватывать меня, а затем внезапно с какой-то безнадежностью вспомнила о своем рассказе и задумалась, смогу ли я когда-нибудь с достаточной убедительностью объяснить мотивы, которые руководят действиями моей героини. Поразмыслив, я решила, что лучшее решение – это сделать ее существом примитивным или даже полупомешанным и тем самым наиболее достоверным, и понятным. Прозвенел звонок. Аси пошел открывать. «Кто-то хочет тебя видеть». – «Кто это?» – «Какой-то тип. С небольшим свертком». Я поднимаюсь и выхожу в переднюю, где вижу маленького банковского клерка, который так трогательно опекал меня сегодня, – он молча стоит, держа в руках упаковку брынзы, которую я потеряла. При виде меня он краснеет, бледнеет и снова краснеет, роковая стрела любви насквозь пронзила ему сердце, протягивая мне пакет, он что-то бормочет. Заикаясь так, что я не могу разобрать ни слова. В прихожей внезапно гаснет свет. Я делаю шаг ему навстречу, я тронута, мне хочется положить ему руку на плечо, но он, с испугом отпрянув, сбегает по лестнице вниз, не расслышав, боюсь, мои слова благодарности. Бедный малыш!
– Ну и кто же это? – спрашивает Аси.
– Клерк из нашего с тобой банка.
– И правда. То-то мне показалось, что я его знаю. Чего он от тебя хотел?
– Ничего. Я забыла сегодня в банке вот эту упаковку с брынзой, которую мне дали родители.
– И это причина, по которой он притащился сюда? Или было еще что-то?
– Понятия не имею, – отвечаю я с некоторой неопределенностью. И улыбаюсь. – Вполне может быть… полагаю, что да… Но ведь ругать его за это не стоит? А? Аси?
Но Аси не отвечает. По мне, ему бы уже пора привыкнуть к тому, что время от времени кто-то внезапно влюбляется в меня и пытается завязать со мной знакомство, но почему-то именно вид этого застенчивого паренька, похоже, поразил его. Даже потряс.
Я кладу на стол этот кусок сыра и разворачиваю. Сыр выглядит совсем свежим, хотя я-то знаю, каким сухим и твердым он был в родительской лавке, – но любовная лихорадка, сжигавшая руки и сердце маленького клерка, передалась через упаковочную бумагу и вернула этому сыру влажность и аромат. Я опускаю весь ломоть в чашку с водой. По правде говоря, меня пугает моя сила, способная заставить кого-то брести через весь город поздней вечерней порой по неизвестному толком адресу для того лишь, чтобы снова на мгновение увидеть меня. Аси появляется в кухне, я ловлю его взгляд, направленный на лежащий в воде кусок брынзы, и ощущаю, насколько он (Аси, конечно) напряжен.
– Что ты собираешься делать с этим?
– Написать с него натюрморт. Или ты думаешь, он может годиться на что-либо еще?
Некоторое время Аси смотрит на меня, а потом цедит с неожиданным ядом в голосе:
– Самое отвратительное во всем этом – твой новый стиль… знала бы ты, как он меня раздражает. Несчастный мальчишка вынужден был тащиться сюда… для того только, чтобы вернуть тебе этот чертов кусок брынзы… да перестань ты ухмыляться… тебе ведь нравится это…
– Что мне нравится, по-твоему?
Но он уже снова замкнулся.
Я приготовила кофе и нарезала торт.
Его отец курит, поглядывая на корешки книг на книжных полках, к нашим словам он прислушивается вполуха. Я уже совершенно привыкла к тому, что он здесь, с нами.
– Когда вы сможете встретиться с моими родителями? Они так хотят познакомиться с вами.
– Что за вопрос… мы обязательно встретимся. – Он поворачивается к Аси: – Как ты думаешь, когда?..
– Может быть, завтра вечером, – подсказываю я. – Мы могли бы все вместе поужинать. Как вы относитесь к венгерской кухне?
– Завтра вечером? Нет… Завтра я возвращаюсь обратно в Хайфу… Я имею в виду больницу… а оттуда – в Тель-Авив. Я еще не был в Тель-Авиве. Цви я видел только мельком в аэропорту… он ожидает меня… на самом деле я не знаю, попаду ли в Иерусалим в этот раз.
