— Не забыл.
— Видите ли, когда он начнет, я уже не в силах его остановить.
Оторвав взгляд от воды, я взглянула на другой берег водоема.
Тот, которого назвали Эстрадой, стоял позади всех, среди деревьев; шрам резко выделялся на его бесстрастном лице. Слева от него стоял военный со стрижкой скобкой; он моргал, губы дрожали — он явно был испуган.
Усач оказался прямо надо мной. После пробежки по лесу руки у него были изранены. Он выглядел вполне привлекательно — до тех пор, пока он не испустил какой-то дикий крик, похожий на рыдание.
— Ваш отец, — он обращался к Иоланде, — ваш отец убил моего племянника.
— О чем вы говорите?! — крикнула она.
— Успокойтесь, Морено, — сказал военный со стрижкой скобкой.
Человек со шрамом по-прежнему молчал. Один его глаз снова начал слезиться, по щеке потекла тоненькая струйка.
— Мой отец никого не убивал, — возразила Иоланда.
— Ваш отец убил моего племянника, — повторил тот. — Когда взорвал бомбу.
— Морено! — снова сказал военный со стрижкой скобкой и присел на корточки.
— Де ла Росу обвиняли только в одном убийстве, — вставил Эрик. — В убийстве бухгалтера.
— Моего племянника, — крикнул усатый. — Он был мне как сын!
— Полковник Морено, — пробормотала Иоланда.
— Кажется, я слышала об этом человеке, — сказала я, глядя на здоровяка со шрамом и вспоминая рассказы о том, как де ла Роса переоделся крестьянкой и устроил переполох на военной базе. Тогда он ранил молодого офицера, который потом прославился своей жестокостью.
— О нем многие слышали, — подтвердил усатый. — Это мой протеже.
— Значит, он и есть тот самый лейтенант! — не удержался Эрик. — Известный убийца.
— Помогите! — крикнула я в ту сторону, где, по моим предположениям, стояли грузовики.
— Вряд ли они услышат. — И Морено жестом указал на окружающие нас заросли.
Я снова позвала на помощь.
— Боже мой! — нагнувшись, сказала Иоланда. Я думала, она плачет, но когда та подняла голову, я увидела на ее лице мрачную гримасу. — Ваш племянник пострадал случайно! Это была ошибка!
— Мне все равно.
— И потом — это всего один человек. А вы погубили…
— Уверен, вы понимаете, что мой маленький мир значит для меня больше чем вселенная, сеньорита де ла Роса. И так бывает всегда и со всеми. Мой милый племянник для меня важнее любой деревни. И уж гораздо важнее, чем ваша ничтожная жизнь. Хотя я уверен, что ваш отец с этим не согласился бы, если бы все еще был жив — если бы он был жив. Так он умер или нет? О его похоронах болтают странные вещи.
И тогда Иоланда действительно заплакала.
Двинувшись к нам, Морено весьма неизящно прошелся по берегу и плюхнулся в воду прямо у моих ног. Эрик толкнул меня в сторону и поволок подальше от него.
— Убирайтесь! — сказал он Морено.
— Оставь ее в покое! — скомандовала Иоланда; в ее голосе совсем не слышалось страха.
Весь вымазанный грязью, Морено стоял по колено в воде; военный со стрижкой скобкой, хлюпая носом, оставался на месте. И тут двинулся вперед Эстрада, до сих пор неподвижно стоявший на дальнем берегу.
— Это из-за ее отца у тебя такой шрам, — сказал Морено.
— Вы правы, полковник, — кивнул Эстрада. — Это сделал де ла Роса.
Выскользнув из рук Эрика, я рванулась к Эстраде, хотя, столкнувшись с такой массой, растерялась. Схватив за рубашку, я попробовала его встряхнуть, затем попыталась сбить с ног, но ничего не добилась. Тогда Эрик потянул меня назад.
— Мы должны идти, — бурчал он. — Он вас ударит. Или того хуже.
— Не трогайте ее, — выкрикивала Иоланда. — Я вам не позволю ничего с ними сделать!
— Да ну? — спросил Морено. — И как же это вам удастся?
— Не знаю. Лола, отойди! А вот вы — да, вы, лейтенант Эстрада, — почему бы вам не подойти сюда? Уделите мне внимание, дайте полюбоваться, какой вы урод, дорогой братец! Мой отец постарался, не так ли? Вы, пожалуй, самый отвратительный тип из всех, кого мне приходилось видеть, готова поклясться, что женщины не уделяют вам внимания. Бедняжка! Хотя вас еще можно как-то использовать. Вы могли бы выступать в цирке. Или играть монстров в фильмах ужасов…
Выбравшись на берег, Морено распрямился перед Иоландой. Выкрикивая оскорбления в адрес Эстрады, та одновременно пыталась оторвать от дерева сломанную ветку, чтобы использовать ее как оружие. Эстрада продолжал неровным шагом двигаться вперед, несмотря на то что мы с Эриком по-прежнему его били и толкали. Все-таки он был чрезвычайно силен.
— Перестаньте! — наконец раздраженно сказал он и тыльной стороной ладони ударил Эрика по лицу, потом еще раз. Пошатнувшись, Эрик закашлялся, его лицо побагровело, но затем он снова вцепился в Эстраду. — Прекратите!
Здоровяк ударил Эрика в третий раз, и мы оба упали в воду. Эстрада и Морено уже стояли перед Иоландой, которая размахивала перед собой сломанным суком.
Она сильно ударила Эстраду палкой по плечу, но он схватился за нее обеими руками и вырвал у Иоланды, а затем отбросил в сторону. Оба военных сделали еще один шаг вперед.
Оставшись беззащитной, Иоланда, однако, стояла совершенно спокойно.
Военный, стриженный скобкой, по-прежнему сидел на корточках; вид у него был встревоженный.
— От твоей болтовни меня тошнит, — сказал Эстрада Иоланде.
— Это из-за тебя меня тошнит, — прошептала она.
Подняв руки. Эстрада медленно поднес их к лицу Иоланды.
Прошла секунда; я никак не могла понять, что происходит.
Помедлив, мужчина провел большим пальцем по ее щеке, коснулся пальцами губ. Это заняло довольно много времени. Лицо Эстрады исказила ужасная гримаса, он наклонился и поцеловал Иоланду в губы.
Мы с Эриком были в шоке.
— Держи себя в руках, мой мальчик, а то еще сделаешь с ней что-нибудь нехорошее, — предостерег Морено. — Знаете, когда он рассердится, я не могу его сдержать…
Отвернувшись от Иоланды, Эстрада поднял левую руку и ударил по голове полковника Морено.
— Хватит! — гулко сказал он. — С меня хватит.
Военный, стриженный скобкой, вскочил на ноги и, не разбирая дороги, понесся куда-то в чащу. Морено остался лежать у ног Эстрады.
Эстрада ударил начальника еще раз.
— С меня хватит!
Избиение продолжалось еще несколько секунд, потом Эстрада посмотрел на нас. По его шее текла струйка крови.
— Я хочу с ним поквитаться, — обращаясь к нам, тихо сказал он. — Собираюсь убить его точно так же, как он убил меня. Вы понимаете?
