– Ладно. Сколько осталось исправных пустышек?
– Высадилось шестьдесят, сейчас, согласно отчету, осталось только одиннадцать… нет, уже десять. И только пять могут двигаться.
Он не знал, зачем это говорит, у старика ведь собственный тактический экран.
– Хорошо. Соединяйтесь с ними и запускайте «Славу героев».
– Слушаюсь.
– Как только выведем людей, бомбардируем всем, что есть.
– Так точно!
Кон-Кавафа отвернулся от экрана, отдавая короткие приказы. «Всем, что есть». Ходили слухи о четырех стомегатонных боеголовках, присланных с Земли как раз для такого случая. Если одна взорвется хотя бы в десяти километрах от Абандалакха, даже покров вероятности ему не поможет. «Но ударная волна может повредить лифт в порту, – подумал полковник. – Мы отрежем ниточку, на которой висим, чтобы убить тварь, которая вцепилась нам в пятки».
* * *
Едва исчез покров вероятности, взрыв, рев выстрелов и залпов из автоматического оружия тоже стихли. Она несколько раз поглубже вздохнула, радуясь вкусу воздуха. Кто бы подумал, что пыль, грязь, разлившееся топливо и гарь могут соединяться в такие прекрасные букеты? Она прикрыла глаза и болезненно улыбнулась, когда мысль, которую некоторое время она пыталась загнать поглубже, все же вылезла наружу.
«Он выиграл, верно? Зверь победил их одним движением, словно сметая метлой банду муравьев, которые вползли в его корзинку для пикника. Резервов, которые мы держали на черный день, едва хватило на пятнадцать минут».
Что-то загремело металлически, заскрежетало и ударило в пол. «Пришли, пришли за мной…» Она прикрыла глаза. «Господи, дай мне сил».
Сильный рывок отбросил кусок потолка, что прижимал ей ноги, в сторону, и вдруг сама она оказалась в воздухе. Удар спиной о стену был как падение с нескольких метров на землю. Она охнула и открыла глаза.
Угловатая маска с едва обозначенными отверстиями, имитирующими глаза, висела в нескольких сантиметрах от ее лица, а бронированная ладонь вцепилась в сутану на ее груди и медленно вдавливала сестру в холодный аллобетон. «Завиша. Он выжил?»
– Скажи мне, – загудело из-под маски, – сестра, поскольку ты ведь из монашеского ордена, хоть я и не могу распознать цветов, кто я? Завиша ли я из Гарбова, герба Сулима? Староста крушвицкий? Кто те демоны снаружи, монстры из сна? Это какое-то испытание? Испытание, которому подвергает меня Богородица? Что случилось с моими кнехтами? Кто те, что падали с неба, дабы сражаться с чудовищами? Что тут вообще, Господь милосердный, происходит?
«Ох, машина взывает к имени Господа, а столько людей позабыло уже, как это делается». Она невольно улыбнулась.
Кулак размером с ее голову ударил в стену, углубившись в нее на добрых полсантиметра. Покров, должно быть, изменил свойства аллобетона.
– Не смейся надо мной, женщина. – Он встряхнул ее и поднял повыше. – Не смейся надо мной, потому что, клянусь…
Он замолчал, запнулся, встряхнул ее снова, словно тряпичную куклу.
– …клянусь… Что происходит?
Железные пальцы разжались, и сестра Вероника тяжело свалилась на пол. Вспыхнула боль в изувеченных ногах, она закусила губу, чтобы не вскрикнуть. Он снова схватил ее за горло, снова поднял, сжал пальцы.
– Что со мной происходит? Что… ты со мной сделала…
Ладонь его была такой большой, что она чувствовала: пальцы смыкаются у нее на затылке. А потом она вдруг оказалась не в силах набрать в грудь воздуха, сердце застучало, перед глазами заплясали черные пятна, а боль в раненых ногах куда-то исчезла. Остался только железный обруч на ее горле.
– …почему… – отдающие металлом слова доходили словно из-за стены. – …почему я слышу в голове голоса… кто тот, кто ко мне обращается… что происходит…
Она сумела открыть рот и издать тонкий писк. Сквозь застилающую глаза темноту увидела, как он поднимает вторую руку.
И внезапно ее подхватил водоворот.
* * *
«Тушканчики» крутились вокруг Абандалакха, готовясь к последнему заданию. Должны были одновременно приземлиться, забрать остатки пехоты и удирать, что есть сил в двигателях. Если тварь развернет покров, ни один не сумеет оторваться от земли. Бомбардировщики закладывали широкий круг километрах в восьмидесяти от твари. В три раза дальше, чем могут дотянуться его щупальца.
– «Слава героев» активирована, господин полковник. Уцелевшие пустышки подбирают личности.
До сих пор не проводили и приблизительной симуляции, как пустышки с квази-личностями разных полководцев поведут себя плечом к плечу на поле битвы. Лучше всего оправдывал себя следующий вариант: один герой плюс пара десятков обычных, невписанных автоматов. «Слава героев» была стратегией настолько же отчаянной, как и «Прыжок вниз головой».
– Чьи?
– Леонид, Роланд…
– Понимаю. Герои последних битв и отступлений. Дай им приоритет в доступе к эфиру. Когда «тушканчики» начнут приземляться, пусть идут на Абандалакха, отвлекут на себя его внимание. Как только вытащим оттуда людей…
Все экраны мигнули и погасли. На миг в бункере воцарилась кромешная темнота, потом, прежде чем кто-нибудь успел хотя бы вскрикнуть, система перезапустилась.
– Что случилось?
– Как?..
– Вот сукин сын!
– Эндрю, попробуй резервный…
В бункере все наперебой принялись кричать и давать друг другу советы. Стэнли Кон-Кавафе казалось, что эта банда детишек снова о нем забыла.
– Доложить! – рявкнул он. – Что происходит?!
– Что-то нас подсасывает, господин полковник!
– То есть?
– Что-то качает массу данных с главного сервера! Тактических и стратегических. Информация об устройствах, о людях, калехах! Данные с персональной брони, коды доступа от «Land Warriora». Все!
– Сука! – С того момента, когда Чужие дали о себе знать на этой планете, они еще ни разу не пытались хакнуть ни одну информационную сеть. Ни военную, ни гражданскую. – Заблокировать!
– Пытаемся, но пока система не перезапустится до конца, мы бессильны.
– Отключить сервера!
– Мы останемся без связи и данных с поверхности.
– Это не имеет значения… это…
«Это мы должны координировать отступление оставшихся солдат. Без контакта с полем боя они все там погибнут».
– Аварийная связь?
– Не сейчас, господин полковник.
– Ко… конец. Он закончил качать, господин полковник. Теперь примеряет личности.
– Что делает?!
– Примеряет. Берет и отбрасывает, берет и отбрасывает… Он словно ищет… И… перестал… э-э, господин полковник, он ничего не выбрал.
