— Ну, я знаю, Лоретта, что ты этому не поверишь. — Арлин выплеснула кофе и вновь уселась, придвинулась к подруге и по-девичьи заговорщицки произнесла: — Тут не за мной остановка-то.
— Ты права. Я тебе не верю. Скажи… Только не пойми мой вопрос неправильно. Я задавать его тебе пока не решалась. Ты вообще-то накой с этим парнем встречаешься? Даешь Рики отлуп?
— Нет, конечно!
— Тогда зачем?
— А по-твоему, зачем? Ты-то как можешь меня даже спрашивать об этом?! Лоретта, уже больше года прошло. У меня что, по-твоему, потребностей нет? А потом, будет и Рики добрый урок, когда он вернется, а я с другим. Вот что он получит.
Лоретта откинулась на спинку стула, куда более театрально, чем надо было.
— О-хо-хо.
— Что «о-хо-хо»?
— Да то, подруга, что гаже причины встречаться с парнем я не слыхивала.
— Как это? Я ни про какую причину ничего не говорила.
— Потому как «будет Рики добрый урок».
— Это теоретически говоря.
— Стало-ть, этот парень всего лишь для секса на пересменок?
— Ага, я понимаю, какое для парней это тошнилово.
— Для некоторых парней, может, и тошнилово.
— Ни для единого, с кем я встречалась.
Арлин подняла взгляд и вдруг увидела стоявшего в двери кухни Тревора.
— Тревор, и давно ты стоишь там?
— Я только проснулся.
— Не смей ни за кем так подглядывать.
— Я просто завтракать пришел.
— Поди отсюда и поиграй, ладно?
— Я еще не завтракал.
— А-а. Хорошо. Садись, сейчас я тебе что-нибудь соображу.
Явно недоумевающий Тревор сел за стол, упершись подбородком в сведенные руки.
— Ну, как бы то ни было, — продолжила Лоретта. — Нельзя держать парня для того, чего от него не получишь.
Тревор навострил уши.
— Вы о ком говорите?
— Тревор, тебя это не касается. Лоретта, у детишек длинные ушки, если ты улавливаешь, о чем я.
Лоретта пожала плечами и подставила под кофеварку свою чашку, вновь наполнив ее.
— Как бы то ни было. По мне, тут, похоже, проблема личная. Я б на твоем месте поговорила с Бонни.
— Лоретта, говорить не о чем. Брось это.
Арлин положила перед сыном два поджаренных в вафельнице хлебца, потом выбежала в коридор и по телефону из спальни позвонила Бонни. Подсоединился автоответчик, и она оставила сообщение, что у нее личная проблема, которую хотелось бы обсудить.
* * *
В передвижном двойной ширины домике Бонни она знала путь покороче через все безделушки и рукоделия, острые иголки и перья, выдувное стекло и фарфоровых клоунов. Бонни любила вещи и во множестве держала их по всему дому, так, чтобы никогда ни в чем не было недостатка. Арлин удобно устроилась на мягком диване в гнездышке из покрытых вышивками подушек.
— Итак, — сказала Бонни. — Ты наконец-то бросила эту паршивую «Лэйзер Лаундж».
— Ага. Тут пришел один и купил у меня двигатель за восемьсот долларов, так что мне на два месяца вперед хватит расплатиться со всем.
— А через два месяца? Тогда что?
— Я по мосту пойду, когда до него дойду. По крайности, отосплюсь вволю, а уж потом волноваться стану. Я не об этом пришла поговорить.
— Откуда у тебя могут взяться проблемы в отношениях? Помнится, мы говорили: никаких новых отношений в первый год.
Арлин вздохнула и принялась разглядывать потолок.
— Ну-у, извини, Бонни, но то один-единственный раз, когда я не сделала того, что ты мне велела.
— Один раз?! — резкий голос Бонни сиреной разрезал воздух. Будь во дворе собаки, они бы, представила Арлин, тот еще вой подняли, но на стоянке передвижного дома Бонни никаким собакам появляться не позволялось. — Деточка моя, ты где считать училась? Ты ни разочка не сделала так, как я тебе говорила. Что о Рики слышно?
— Ты видела его где-то поблизости?
— Нет, но что, как мы его увидим?
— Опять-таки: и через этот мост пойдем, когда до него дойдем.
— Другими словами, просто продолжаем транжирить, веселясь, и, волнуясь, дожидаться, пока счета придут.
— Этого я не говорила.
— Это то, что услышала. Так в чем проблема-то?
— Ну-у. Я к этому парню на свидание ходила. Четыре раза. Он даже дотронуться до меня не пытался. Он просто как… полный… джентльмен.
— Ах ты бедняжка! Мужики такие скоты.
— Но ведь четыре раза, Бонни! Тебе не кажется это ненормальным?
— Тебе никогда не приходилось узнавать парня, прежде чем с ним в постель прыгать?
«В общем-то, — подумала Арлин, — нет», — но произнести этого не решилась.
— У него только на то смелости и хватало, чтоб меня за руку взять. Как тебе такое?
— Такое впечатление, что у парня голова лучше твоей варит, пусть это и не самая трудная на свете возможность отличиться. Никаких обид. Послушай. Ты и шестидесяти дней нет, как трезвой ходишь. Совсем не время ко всем насущным неприятностям еще и секс навешивать, но уж, коли ты все равно собираешься это сделать, а я знаю, что собираешься, так, Бога ради, не спеши торопиться.
— Наверное.
— Девочка моя, ты хоть слово слышала из того, что сказала?
— Бонни, я попросту сыта по горло и, черти веселые, устала спать одна. До чертиков устала. И знаю, что он — тоже. Так что ж тут такого ужасного? Я хочу сказать, что с ним?
— Ты меня спрашиваешь?
— Ну да. Затем и тащилась сюда в такую даль. Я тебя спрашиваю.
— Тебе не приходит в голову, что это странно как-то? Спрашивать меня.
— Ты моя крестная.
— А потому я должна знать, о чем думает этот парень, кого я в глаза не видела.
— Ты хочешь сказать… его спросить?
Бонни издала громкий нечленораздельный звук и вскинула руки, будто признавая свое поражение.
— И она еще думает, что готова роман завести! Господи, помоги нам всем. — После этого пошла провожать Арлин до двери, потому как Арлин и без того к выходу направилась, с проводами или без. — Эй! Это тот парень, о каком ты мне рассказывала? Со шрамами?
— Ну да.
— А ты уверена, что он знает, чего ты от него хочешь?
— Ну, наверняка знает. Должен, я хочу сказать. С чего бы я к нему на свидания бегала, если бы его не хотела?
— Тебе лучше убедиться, что он знает. Никому не говори, что я это сказала. Тебе сначала следует год в трезвости продержаться.
