— Слушай, я все хотела тебя спросить… — обратилась к ней Брин. — Сегодня Шейла и Сара говорили, что твой тотем — черная мамба. Ты ведь действительно ничего о себе не рассказывала… Это правда?
— Понятия не имею.
— В смысле?
— Ну, тотем моей мамы — лиса, а кто я — неизвестно. Эдлунд пытался сегодня настроить меня на трансформацию, ничего не вышло. Я могу быть лисой, змеей, крокодилом… Или просто девочкой.
— А Сара?…
— А Сару я пыталась напугать. Ей полезно.
— Понятно, — Брин опустила белые ресницы.
— И ты даже не спросишь, что я здесь делаю? И по какому праву меня сюда привезли?
— Не-а.
Они рассматривали снимки, выискивая на каждом лицо Томиной мамы. Видели украшенный шарами главный холл, праздничные танцы, огромный торт в виде солнца.
— Это же синьора Коломбо! — воскликнула Брин, указывая на стройную итальянку в белом халате.
— Не может быть!
— Да точно, она. Сколько ей здесь? Неужели она так давно работает в Линдхольме?
— По-моему, тут многие проводят всю жизнь.
— Нет, что ты! Мама рассказывала, что когда она училась, были другие преподаватели. Из наших она знает разве что Эдлунда и Лобо, который ведет спорт и испанский. И кого-то из зимних. Многие создали семьи и уехали.
— Погоди, а сколько времени уже? Мы на ужин не опоздаем? — обеспокоилась Тома: от изображения торта, пусть и из далекого прошлого, у нее засосало под ложечкой.
— Полвосьмого, — Брин сверилась с телефоном. — Через полчаса закроют.
Они решили пока оставить фотографии в библиотеке, чтобы случайно не испортить их за ужином, спешно попрощались с миссис Крианян и поторопились во владения синьоры Коломбо.
Столовая шумела: студенты смеялись и болтали, звякала посуда. Тамара и Брин набрали на подносы тушеного лосося с маленькими картофелинами и зеленой фасолью и прошли за свой стол. Джо не было. Наверное, поел одним из первых и не стал ее дожидаться.
— А мы уже заволновались: неужели ты пропустишь ужин? — подколола Тому Зури.
— Ну уж нет, — улыбнулась в ответ Тамара. — На мою порцию можешь даже не рассчитывать.
— Я за соком, — Брин встала. — Тебе принести?
— Конечно! Спасибо.
— О, да ты сдружилась с этой Фриксдоттер? — спросила Ханна.
Послышались разрозненные смешки.
— Еще раз так ее назовешь, — яростно прошипела Тома. — И получишь!
— Да ладно, ладно! — Ханна Оттер отшатнулась. — Это же ты сама и придумала…
— Считай, раздумала обратно.
— Как скажешь, — и Ханна принялась усердно ковыряться в своей тарелке.
Брин отошла к столу с напитками. Тома не успела посмотреть на ее реакцию, но надеялась, что этот случай не испортит хрупкого перемирия. За столом летних первокурсников стало тихо: Нанду где-то носило, и некому было развеять шуткой неловкую паузу.
Зато на горизонте показалась Сара Уортингтон со своей свитой. Тамара напряглась, готовясь к атаке, но та вовсю источала дружелюбие.
— Привет, Мара, — как ни в чем не бывало, пропела английская Барби.
— Привет.
— Слушай, утром вышло некрасиво. Мне жаль. Не хочу ссориться и все такое. На, решила тебя порадовать, — Сара протянула непривычно яркую бутылку газировки. — Ты, наверное, никогда не пробовала.
— А что это?
Шейла и Рашми фыркнули.
— Девочки, перестаньте! Откуда ей знать? — одернула их мисс Уортингтон. — Это дизайнерская кола. Попробуй, очень вкусно.
— Ладно, спасибо, — Тома пожала плечами.
Не то, чтобы ей вдруг понравилась эта снобистская девица, просто врагов у нее и в интернате было предостаточно. Успеет еще нажить.
Уортингтон с подружками растворились в толпе, а Брин вернулась и плюхнулась на свое место.
— Держи, — она поставила перед Томой стакан апельсинового сока.
— Спасибо. Только вот Сара принесла мне колы… Будешь?
— Серьезно? — поморщилась исландка. — Ты собираешься это пить?
— Ну да, а почему нет? Тебе налить?
— Нет, спасибо, — надулась Брин.
На всякий случай, перед едой Тамара проглотила сразу три таблетки профессора Эдлунда — уж больно сильно ей хотелось доказать всем, что она перевертыш.
Кола оказалась самой обычной, Тома отставила ее в сторонку, и к Брин постепенно вернулось хорошее настроение. В домик они возвращались вместе. Было светло: белые ночи, наконец, проявили себя во всем великолепии. Сытый желудок грел изнутри, шуршали легкие волны.
На веранде сидел Нанду с гитарой, вокруг него кучковались ребята, включая, как ни странно, Сару Уортингтон. Увидев Брин и Тому, все заржали.
— Что смешного? — насторожилась Тамара.
— Вот и наша черная мамба! — Сара уперла руки в боки. — Скажи, юная леди, тебя никто не учил, что врать нехорошо?
— Ты о чем?
— Мы все знаем. Что никакая ты не змея, и вообще, скорее всего, не перевертыш!
— Что? — Тома опешила. — Но откуда?..
— Птичка на хвосте принесла.
Она оглядела ребят: не смеялся только Джо.
— Какое это имеет значение? — вступилась Брин. — Ну, соврала, подумаешь, как будто вы все говорите только правду!
— Брин, не надо… — попыталась ее остановить Тома, но опоздала.
— А, с ней еще и Фриксдоттир! Отличная из вас получилась парочка! Фрик и псевдомамба! Не хочешь посмотреть, что ты пила сегодня за ужином? — Сара развернула к ней свой телефон.
На видео они с Шейлой плевали в разноцветную бутылку колы.
— Ну как, вкусно было? Дизайнерская работа!
— Мне все равно, мамба я или сибирский ядовитый хомяк! — Тома отодвинула от себя Брин. — Тебе не жить!
Тамару трясло от ярости. Голову сжали огненные тиски, внутренности скрутило, как стираное белье. От гнева она едва держалась на ногах. Ее передернуло, и она двинулась на Сару, сжав кулаки.
Но не успела она дотронуться до этой несчастной аристократки, как та побледнела и испуганно вскрикнула. Тома сделала еще один шаг: ноги слабели, перед глазами все качалось, череп раскалывался от боли. Веранда, Сара, ребята куда-то поплыли, и спина врезалась в твердую поверхность.
— Позовите мадам Венсан! — крикнул кто-то.
Из тумана появилось лицо Брин.
— Что… происходит? — с трудом выговорила Тома.
— Ты превратилась в Сару Уортингтон, — ответила Брин, и все погрузилось в темноту.
Глава 7
Мара находилась в блаженной невесомости, как большое мягкое облако. Вне пространства и времени. Сквозь пелену умиротворения пробивались отдаленные обрывки фраз.
