— Что это? — Дэйрар плавно поднялся и встал на спине змея. Он легко удерживал равновесие, несмотря на качку. — Ассари, это знак подчинения. Тебя заколдовали…
— Замолчи! — крикнула она. Ее внутренний голос нашептывал, что маг лжет. Слишком активно нашептывал, уверенно, подавляя сомнения логическими доводами, как обычно делала сама моэра.
— Ася! — не отступал Дэйрар. — Ася, посмотри на меня! В глаза! Ну же? Я помогу.
Ассари внезапно испытала жгучее желание его заткнуть. И лучше навсегда. Резко тряхнув волосами, она попросила духа часов заморозить время и, спрыгнув на спину застывшего левиафана, подошла к Видару Дейрару.
«Убить… его надо убить, он опасен и лжив, он должен умереть, чтобы не мешать… не отвлекать, не…»
— Замолчи! — повторила моэра, на этот раз себе. Вернее, той новой своей части, которая, как выяснилось, на все имела собственное мнение. Причем весьма кровожадное и отнюдь не правильное.
Когда Ассари размышляла о морских духах и о судьбе волшебных часов, она воспринимала эти мысли как свои, ибо они были ей близки и понятны. Но причинять вред его светлости Ася не хотела. Соблазнить его для достижения цели — с удовольствием. Обмануть, обыграть — без проблем! Но уничтожить великого мастера, заманив в ловушку повелителя времени… да ни за что! Это как удар в спину, подлость, на которую она не была способна. Подойдя вплотную к неподвижному Видару, Ассари привстала на носочки и, желая сделать что-нибудь из ряда вон выходящее, по мнению ее второго «я», поцеловала его.
Солоноватый привкус холодных губ вызвал странный отклик. Ее охватило смятение, а то, что казалось таким важным, незыблемым и единственно верным, внезапно растеряло былую значимость. Неуверенно моргнув, Ася вновь прильнула к губам милорда, убеждая себя, что это всего лишь прощальный поцелуй. А потом поняла, что хочет касаться не статуи, а живого мужчины, который ответит… должен ответить ей взаимностью! Не давая себе возможности передумать, она вновь попросила артефакт запустить обычный ход времени и… очутилась в объятиях очнувшегося мага. Он сжимал ее так крепко, будто боялся, что она снова сбежит. Покрывал поцелуями влажное от брызг лицо, терзал податливые губы. Ася тянулась к нему, забыв обо всем на свете. И назойливый голосок, вещавший о великих целях, не мог пробиться сквозь лавину их чувств, чтобы все испортить. Ассари это сделала сама, когда повторно остановила время.
— Прости, — прошептала она, высвобождаясь из плена мужских рук. — Я должна во всем разобраться… сама. Прощай. — И пока эмоции вновь не вступили в противостояние с «голосом разума», она рыбкой нырнула в воду, сорвав перед этим с запястья Видара шелби. Цветок-переводчик ей сейчас был нужнее.
— До свидания, — выдохнул он спустя пару минут после того, как гибкая фигурка «русалочки» исчезла в темной пучине волн. Время вокруг по-прежнему текло медленно, повинуясь магии волшебных часов. Но не слыл бы милорд Дэйрар великим мастером, если бы ни разработал в свое время защиту от их воздействия. К сожалению, полностью обезвредить чары божественного артефакта было невозможно, разве что притупить их и развеять раньше срока. В противном случае синеволосая воровка, чей образ занозой засел в его сердце, не ускользнула бы из приготовленной для нее сети. — До СКОРОГО свидания, Ася, — пообещал Дэйрар медленно оживающему морю, в глубинах которого полыхнул ярким заревом иномирный портал.
В замке эррисара тьмы…
Я шла по погруженным в тишину залам, где совсем недавно играла музыка, веселились люди, звучал смех, и чувствовала себя спящей красавицей в заколдованном замке. Вот только сказка моя была какой-то неправильной, потому что бодрствовала в этом царстве застывших людей только я. Хотя нет, еще молчаливые серые тени, строем летевшие за мной, и полупрозрачная девочка, возглавлявшая их шествие, тоже выглядели вполне подвижными, а еще решительно настроенными. Моя королевская свита — мой тюремный эскорт! Они поклялись никого не трогать, но какова цена их словам? Я не знала, Олла тоже. Пришлось рискнуть и поверить, выбора все равно не было.
Картина вокруг казалась неестественной, странной, местами комичной. Лорды и леди замерли: кто на полушаге, кто в нелепой позе, пары — в танце, светские сплетницы, обсуждавшие кого-то с неподражаемыми выражениями на лицах, которые в жизни настолько мимолетны, что и не заметишь. Живые люди превратились в скульптурную композицию. Олла Варай заморозила время для их же блага. И оставалось надеяться, что мы не сделали собравшихся гостей легкой добычей для врагов. Сомнения грызли, выворачивая душу наизнанку. В последние полчаса я совершала один благой поступок за другим и каждый раз думала, не ошибка ли это?
Там, в хранилище артефактов, оставила мерсира и горгулий без каких-либо объяснений. Чтобы защитить любимого от Мары и серых сущностей, уберечь от недруга, с которым непонятно как бороться. А еще чтобы не допустить смертоносный конфликт между лордами тьмы и… моими подданными, «детками», которых проклятая печать приказывала любить и оберегать. Обручальное кольцо частично гасило силу магического внушения, как и мой здравый смысл, но всплески призраколюбия повторялись с завидной частотой. Я не могла сердиться на тех, кого подсознательно считала своими. И они нагло этим пользовались. Взяв часы из сокровищницы, я тоже руководствовалась добрыми намерениями, но оценят ли их дарквильцы, которых мы с Оллой погрузили в вынужденный стазис? А если война? Бери эррисарский замок тепленьким — не хочу!
«Скажи еще, вдруг потоп!» — насмешливо фыркнула леди из часов. «Не смешно, — буркнула я. И, желая поделиться наболевшим хоть с кем-то, призналась: — Вроде поступаю благородно, жертвую собой ради других, а ощущение, что я такая дура! Причем дура, которую использует втемную собственная наставница». — «Вдруг Евангелина тоже действует ради твоего же блага?»
Слова духа заставили задуматься. Погруженная в свои мысли, я вышла в сад, где меня снова опутали изумрудные цепи магических символов. Можно было бы, конечно, опробовать тут свой портал, но я ведь пообещала вернуться в лес, да и рисковать здоровьем лордов тьмы не хотелось. За спиной привычно развернулась воронка портала, а за ней раскинулась печально знакомая серая поляна, где нас уже ждали.
— Да здравствует, королева! — выкрикнула Ефросинья, потрясая арбалетом, который был едва ли не с нее размером. Машинально отметила, что глаза у старухи зеленые, как и у всех собравшихся, значит, это всего лишь лесной дух, а не настоящая знахарка.
— Виват, виват, виват! — вторила заволновавшаяся толпа. Голосили те, кто имел человеческий облик, серые капюшоны лишь согласно покачивались за спинами более везучих собратьев.
«Какие интересные экземпляры, — протянула Олла. — А ты уверена, что нам надо от них отказываться?» — «Нам?» — переспросила я, силясь выдавить улыбку, — негоже королеве приветствовать подданных кислой миной. «Мы напарницы, ты забыла?»
Я помнила. А еще в память мне врезалась реплика златовласки о том, что она желает мне только самого лучшего будущего. Вдруг леди из часов права, и роль повелительницы времени, к которой прилагается целая колония могущественных духов, — это и есть вариант наилучшего будущего от наставницы? Что, если это — мое приданое?
