Кто это? Знакомые моих друзей? Но чутье подсказывает, что они нехорошие. Это те, кто может причинить вред. Об этом говорят их глаза, холодные, отчужденные, злобные. Та к вот эти люди, которые превращают жизнь моих друзей в кошмар.
Вперед выступает высокий светловолосый парень.
– Вот так сюрприз. Враги на нашей территории. И кто разрешил кататься на нашей тарзанке? Это наша собственность, и за пользование ей надо платить.
Кирилл, Ваня и Игорек становятся плечом к плечу, пряча меня за своими спинами.
От голоса незнакомца у меня по коже пробегают мурашки. Становится очень страшно.
Вижу, что Кирилл весь как-то сжимается, Игорек горбится, а Ваня застывает, как статуя. Страшно не только мне.
Друзья тоже боятся неожиданных гостей. Они стоят, опустив голову.
– О, барашек, и ты здесь? – Парень отвратительно смеется и подходит к Игорьку. – Купаться будешь, барашек? От тебя воняет, как от скотины. Ой, прости, забыл, ты же и есть скотина!
И опять этот мерзкий смех.
– Ну, так что? – Светловолосый парень резко хватает Игорька за шиворот.
Почему все молчат? Почему никто ничего не делает?
Клубок страха внутри меня все разрастается. Но на поверхности – твердая оболочка смелости. Мне хочется сделать шаг вперед, накричать на обидчика, оттолкнуть его подальше.
– А там у вас еще кто? Кого прячете?
Он переключается меня.
– А ну, разошлись все!
Ваня и Кирилл сдвигаются еще плотнее, отгораживая меня.
Требуется три человека, чтобы оттолкнуть их в сторону.
Блондин смотрит на меня в упор. Выражение глаз неестественное, ненормальное. От его взгляда хочется зарыться в землю. А еще… Мне показалось, что в его глазах мелькнуло узнавание. Но я никогда раньше не видела этого парня, а если бы встретила когда-нибудь, то вряд ли смогла бы забыть, даже если бы очень захотела. Он расплывается в улыбке.
– В вашей компании новенькая?
– Молчи! Молчи! Ничего не говори! – говорит Кирилл, и я слышу панику в его голосе.
Я знаю, что он имеет в виду.
Передо мной Schund. Один из тех, кто ненавидит таких, как я. Это люди вроде него в моем детстве устраивали беспорядки в нашем поселке. Это существа вроде него убили кота Жаклин и привязали его мертвое тело к флагштоку на школьной площадке. Если я скажу хоть слово, то выдам себя.
Если он узнает, что я немка… Не представляю, что тогда будет.
– Ты чья-то подружка?
Он ходит вокруг меня, как хищный зверь, обнюхивающий добычу.
В горле – предательский ком. Я принимаю решение. Что есть силы толкаю парня и яростно выкрикиваю:
– Mistker! Halt die Fotze! Leck mich am Arsch
[23]!
Пусть знает! Пусть они все знают, кто я!
Но, на удивление, он не теряется. Все вскрикивают от неожиданности, а белобрысый лишь усмехается… Как будто знал, кто я такая. Его лицо морщится от ярости. В глазах – бешеный блеск. Он хватает меня за воротник и рывком приближает к себе.
– Мокрица! Ха! Ну ты и смелая, раз выползла сюда! Тут не любят таких, как ты, неужто не знаешь? Очень не любят.
Я даю ему пощечину.
– Меня. Не смей. Трогать, – говорю по-русски и смело смотрю на него.
Первая секунда – удивление у него в глазах. Вторая – чувствую резкую боль, и я уже на земле. Слышу, как кричат и вырываются мои друзья. Бедные… Им очень хочется помочь мне. Я хочу подняться на ноги. Хочу защищаться. Хочу дать сдачи, наказать своего обидчика – но я гораздо слабее его.
– Чья она вообще? Чья подружка? Или общая, и вы ее все по очереди… Кстати, где Кит? Почему я должен делать его работу? Кит, где ты? Я нашел тебе классную игрушку!
Парень прижимает меня к земле. Я лежу, уткнувшись лицом в песок, чувствуя, как он хрустит между зубами. Злость и острое желание бороться переполняют меня настолько, что даже это имя – Кит – я пропускаю мимо ушей. А зря.
Он вскоре появляется.
Я узнаю его по походке, даже еще не видя лица. Он широко отводит руки в стороны – пытается казаться старше. Подражает взрослым ребятам – совсем как в детстве. Он почти не изменился. Все такой же невысокий и худой. Черные волосы торчат в разные стороны. Глаза удивительного оттенка – слишком светлые, как будто подсвечиваются изнутри.
Мой друг. Мой Кит. Кит-Wal. Я нашла тебя, Кит. Вот только… Почему ты находишься по другую сторону баррикады?
– Иду, иду. Малость задержался по нужде. Ну, кто здесь хочет купаться? А может быть, поджарим барашка или медведятину? У меня спички с собой.
Его голос поменялся. Стал более хриплым. Но все равно я бы узнала его из тысячи других.
Кто же ты, Кит?
Друг или враг?
Ты хороший, хороший, хороший человек?
– Иди сюда, Кит! Подарю тебе игрушку. Смотри, кого мы поймали – девочку-мокрицу! Кажется, она немка! Она такая прикольная, когда болтает на своем! Ну-ка, скажи что-нибудь!
Он выворачивает мне руку так, что в глазах мутнеет. Но это только прибавляет мне злости.
– Leck mich!
[24]
Блондин смеется:
– Ха! Еще! Скажи что-нибудь еще, смешная мокрица! Кит, хочешь поиграться с ней? Она очень забавная.
Кит смотрит на меня. Его улыбка гаснет. Узнал! Он меня узнал!
Он скажет своим друзьям, что знает меня, потребует, чтобы они перестали. И они отпустят нас. Скоро это кончится. Еще секунда, и весь этот кошмар развеется, как сон… Вот сейчас Кит скажет…
Но его лицо снова расплывается в улыбке:
– Девочка-мокрица? Ха! Это крутой подарок. А ну, вставай!
Он рывком поднимает меня на ноги, смотрит в глаза.
Кит… Что же ты делаешь? Ты меня не помнишь? Неужели мне показалось?
– Разве мама не говорила тебе, что немецким девочкам запрещено лазить за забор? – Он дотрагивается до одной из моих косичек и с силой выдирает розовую ленточку – одну из двух, что у меня осталась. Вторую я оставила для своего друга. – Немецким девочкам опасно находиться за забором, ведь здесь живут ужасные и страшные Schund, которые могут сделать очень больно, – шепчет Кит мне в ухо и клацает зубами. – Славная, забавная, но очень глупая девочка Гретель.
Ошибки быть не может. Это тот самый Кит. И своими словами он дает понять, что помнит меня. Кто же ты такой, Кит? Друг или враг? Почему ты не поможешь мне?
– Откуда ты знаешь, как ее зовут? – Белобрысый подозрительно косится на Кита.
