Безрезультатно; разумеется, всех доноров исключили из числа подозреваемых.
С завидной регулярностью вывешивали фоторобот, сделанный по указанию капитана Грима — портрет молодого человека с красным шарфом «Берберри», которого видели в Ипоре и чьи родители предположительно имели домик на побережье Нормандии.
За отсутствием иных улик он оставался подозреваемым номер один.
Подозреваемый призрак.
Либо на побережье его никто не видел, либо портрет слишком далек от оригинала.
Кармен Аврил начала давить на следователей. В сентябре журнал «Современная женщина» посвятил целый разворот интервью с матерью Морганы. Самую примечательную фразу, сказанную Кармен, вынесли на обложку: «Если бы меня послушали, Миртий Камю была бы жива!»
Кармен Аврил объяснила журналистке, что она по-прежнему уверена, что ее дочь стала жертвой садиста. Что он выбрал ее совершенно случайно. Как случайно выбрал Миртий Камю. Как случайно выберет новую жертву, если его не остановят. Возможно, Миртий Камю была бы жива, если бы капитан Грима не потерял время, отыскивая доказательства для своей версии несчастного случая, когда обычный парень, впав в панику, слишком сильно сжал горло своей случайной подружки; обычный парень, который никогда больше не совершит ничего подобного…
Коммандан Бастине изящно замял поднявшуюся шумиху, пригласил Кармен к себе, поговорил с ней. Власти пообещали женщине бросить на поиски убийцы все силы.
Они сдержали слово.
Судья Лагард и коммандан Бастине сплели гигантскую сеть и накрыли ею Нормандию. Поквартирные обходы, облавы, систематический опрос свидетелей, сравнение материалов картотек. Бастине не сомневался, что охота на серийного убийцу будет долгой, но в конце концов следствие найдет недостающую улику, микроскопический элемент, затерявшийся в гигабайтах информации. Работа для трудолюбивых и компетентных муравьев… В сущности, та же самая работа, которую выполнял капитан Грима в Фекане, однако теперь на нее отпущено вдесятеро больше средств.
Психолог-криминалист Элен Нильсон ужасно скучала. В отличие от коммандана Бастине она делала ставку на свидетельские показания. Показания единственного свидетеля.
Между убийством Морганы Аврил и Миртий Камю была весьма существенная разница.
За несколько дней до смерти Миртий Камю угрожали.
И ее родные знали, кто.
* * *
Я поднял глаза. Я почти закончил чтение. Появление на пляже, примерно в сотне метров от меня, знакомой фигуры, озадачило меня.
Атаракс!
На нем была все та же коричневая куртка, приросшая к нему, словно вторая кожа, и выглядел он все таким же усталым и подавленным, так что было легко предположить, что это Атараксу, а не Магали Варрон следовало броситься с обрыва. Он медленно направлялся в сторону открытого моря, словно ждал, когда просохнет скрытая за убегавшими волнами отмель.
Все стремилось свалить отсюда, даже море.
Прибрежные прогулки наверняка способствовали развитию его невроза.
Я быстро собрал листки, засунул их в конверт и поспешил к нему.
Мы составляли очень узкий круг трех свидетелей самоубийства Магали Варрон. Так как, по всей вероятности, убийца с красным шарфом появился вновь, после того как десять лет назад совершил двойное убийство, у Атаракса, возможно, имелась своя версия столь невероятного стечения обстоятельств.
14
Он не остановится?
— Кристиан? Кристиан Ле Медеф?
Я шел быстро, насколько позволяли камни, скрытые прежде под водой. Пустынный пейзаж после волшебного дождя. Тысячи крошечных вершин, малюсенькие долины и полости, проделанные ветром и тысячелетиями. Заостренные. Блестящие. Моя левая нога, зацепившись за гребень, соскользнула в долину. Я выругался про себя. Если я со своей дурацкой ногой не могу сохранить равновесие на скользких камнях, мне не стоит и пытаться покорить заснеженные склоны Монблана.
— Ле Медеф! — снова позвал я.
На этот раз Атаракс обернулся и устало посмотрел на меня.
— А-а… Это вы.
Он явно забыл мое имя. Я подошел к нему, пожал руку.
— Джамал. Джамал Салауи.
Он принялся изучать мою толстовку «Wind Woll». Ту, что была на мне накануне, равно как и во все остальные дни.
— Так вы, значит, каждый день бегаете?
— Ну да.
Я не хотел вдаваться в подробности своих тренировок. Я искал повод заговорить об убийстве Магали Варрон.
— Сегодня я опять еду в полицию, в Фекан. Меня вызывали на четырнадцать часов. А вы?
Ле Медеф взглянул на меня с удивлением.
— А я нет. Я вчера подписал свои показания. Капитан Пироз сказал, что в случае необходимости он со мной свяжется… Заметьте, я не собираюсь жаловаться…
Похоже, ему хотелось осмыслить мое исключительное положение. У подножия обрыва уходила в бесконечную даль каменистая отмель. Пустыня, населенная черными согбенными тенями жителей Ипора, собиравших ракушки. Несколько десятков жителей, разбившихся на группы по два-три человека.
— Это запрещено, — произнес Ле Медеф.
— Что?
— Собирать ракушки. Запрещено! Есть плакат, он висит на посту спасателей, но все собирают… Полиция молчит. Это превосходит мое понимание…
Он поднял голос, быть может, в надежде, что его услышат собиратели ракушек.
— Если есть опасность, надо заставить уважать закон, а если опасности нет, нужно предоставить людям возможность спокойно собирать мидии… Но запрещать и не бороться с нарушителями — это же чистое лицемерие! Вы так не считаете?
— Не знаю… Я никогда не собирал мидии.
— Вы не считаете, что полицейские — лицемеры?
— Еще бы!
Я скривился, чтобы показать свое отвращение, но не к фликам, а от мысли, как можно совать в рот и есть скользких моллюсков, оторванных от камней, которых половину дня греет солнце. Моя гримаса вызвала у Ле Медефа улыбку. Отныне я решил про себя называть его «Ле Медеф», ибо, в сущности, его собственное имя более забавно, чем «Атаракс».
— Итак, капитан Пироз снова хочет говорить с вами? — спросил он.
— Увы…
— Впрочем, это логично… Здесь, внизу, мы с Денизой и отважным Арнольдом ничего не видели. Только разбившуюся девушку. А вы смотрели с балкона.
И он вновь воззрился на сборщиков ракушек.
— Только представьте себе, Джамал: вдруг случится отравление? И они все умрут. Или только один. Например, старик. Или мальчик. После того как они слопают начиненного бактериями краба. Здесь, между нефтеналивными судами и атомной электростанцией, такое вполне может случиться, это отнюдь не из области фантастики.
