При упоминании о женщинах ярл оживился:
– Фризки? Знатные? Они что, сопровождают советника?
– Насколько я понял, они предназначены для вас, мой повелитель, – ответил один из воинов.
– Хм… Для меня… – вымолвил ярл. – Фризы явно заискивают со мной… Ну ж что ж, я приму посла! А насколько хороши эти женщины? Вы их хорошо разглядели?
Воины дружно закивали и начали наперебой восхвалять красоту фризок. Ярл остался доволен.
– Интересно получается: я ещё и войну не начал, а фризы готовы сдаться! – самодовольно заявил он. Его свита огласила помещение дружным смехом.
…На прибывший эскорт фризов собрался поглазеть весь город. Галлий также решил присоединиться к толпе. Ловко орудуя локтями, он пробрался к обочине дороги, по которой следовал кортеж.
– Куда прёшь? – возмутился молодой сакс и пихнул Галлия локтем в бок.
Тот решил не отвечать на оскорбление, а миролюбиво заметил:
– Прости, друг, уж больно хочется посмотреть на фризов…
– Да чего на них смотреть! – воскликнул сакс. – Вот их женщины – другое дело! Говорят, Зигмунд так испугался нашего ярла, что даже свою наложницу в подарок отправил! А с ней и свою дочь!
«Великий Логос! Неужели «Ульпия Виктрикс» вконец потеряла боеспособность? – подумал Галлий. – И мой король пытается откупиться женщинами…»
Наконец появился фризский кортеж. Галлий тотчас узнал впереди идущего всадника – это был Иннокентий. За ним следовала свита и вооружённый отряд, охранявший две повозки. В одной повозке сидели две знатные фризки: одна постарше, другая – помоложе. В той, что постарше, Галлий безошибочно узнал Румелию, бывшую наложницу своего короля. Он видел женщину лет пять назад и был поражён её красотой. Отсутствующий взгляд Румелии невольно скользнул по Галлию, женщина, казалось, не узнала его. Однако тот про себя заметил, что наложница совершенно не изменилась и всё так же хороша и желанна. Его удивило: что же заставило короля расстаться с любимой женщиной? Неужели страх перед грядущей войной? Или нечто другое?
Зато вторая фризка, на вид лет шестнадцати, расточала саксам улыбки и приветливо махала толпе рукой. Она уже мнила себя чуть ли не королевой саксов…
…Галлий поспешил домой. Ему хотелось обдумать: что делать дальше? Искать ли ему встречи с Иннокентием? Или тот сам пришлёт верного человека?
* * *
Людегер, облачённый в богатые одежды, восседал на резном троне, когда в зал вошёл Иннокентий в окружении небольшой свиты. Посол поклонился и произнёс:
– Приветствую тебя, о могущественный король саксов! – на что Людегер милостиво кивнул, а его свита, также присутствующая в зале (если его вообще таковым можно назвать), расплылась в саркастической улыбке.
– Мой король Зигмунд передаёт тебе заверения в дружбе и верности. И в подтверждение оных отправляет дары…
При упоминании даров ярл оживился. Он заметил два внушительных сундука, которые держали люди посла. Но он жаждал увидеть женщин! Он жаждал обладать ими!
По знаку Иннокентия сундуки переместились к ногам ярла. Посол сам отворил крышки – взору алчного сакса предстали фризские сокровища. Он довольно ухмыльнулся: дары были действительно щедрыми.
Иннокентий заметил, как заблестели глаза ярла. И чтобы закрепить достигнутый успех, он произнёс:
– Великий ярл, позволь сказать тебе, что это не все дары, которые прислал мой король.
Людегер осклабился в хищной улыбке.
– И где же они? – с нетерпением поинтересовался он.
Иннокентий подал знак и в зал вошли две женщины, лица их были прикрыты полупрозрачными римскими палантинами. Когда ярл увидел их, то причмокнул от удовольствия.
– А почему их лица скрыты? Они что, уродливы? – не упустил возможности съёрничать он. Его свита дружно рассмеялась.
– Великий ярл, вы тотчас сможете оценить красоту женщин, – ответил Иннокентий, снимая палантин с Румелии. – Если они вам не понравятся, вы вправе отдать их любому воину на поругание.
Палантин упал к ногам женщины. Ярл, объятый возбуждением и восхищением, приблизился к ней.
– Кто она? – порывисто спросил он.
– Её зовут Румелия, – ответил посол, – она была любимой наложницей моего короля. И он решил отдать вам самое дорогое…
– Хм… – только и вымолвил ярл, по достоинству оценив подарок фриза. – Надеюсь, она обучена римскому искусству любви!
– Разумеется, великий ярл! – с готовностью подтвердил посол.
Людегер стоял подле Румелии так близко, что ощущал аромат её тела и… дыхание. Он положил руку на ещё упругую грудь женщины. Та встрепенулась…
– Сегодня ночью я покажу тебе, на что способен настоящий саксонец! – пообещал он. Зал огласил громкий хохот саксов.
– Жду этого с нетерпением, мой ярл… – задыхаясь от ненависти, произнесла Румелия.
– Ну что ж, покажите мне второй дар… – произнёс разомлевший ярл и устремил свои взоры на Лауренцию. – О, нетронутый цветок! Прекрасно! Итак, король фризов прислал мне свою бывшую шлюху и девственницу! – подытожил ярл. – Я попробую обеих!
Его слова были встречены саксами бурей восторга.
…Поздно вечером уединившись в своих покоях, ярл решил начать с Лауренции. Та была в меру стеснительна и в меру страстна. Ярл с наслаждением лишил её девственности. Хитрая Лауренция поцеловала ему руку и произнесла:
– Благодарю тебя, ярл, за честь и великое наслаждение.
Людегеру понравились слова новой наложницы. Он привлёк её к себе и, заглянув в глаза, произнёс:
– Что ж, ты – достойная дочь Зигмунда, хоть и незаконнорождённая. Говори, что бы ты хотела получить от меня…
– Я мечтаю понести от тебя ребёнка. Больше мне ничего не нужно… И, конечно, я жажду твоей любви… И ещё… Но я, право, боюсь прогневать тебя…
– Говори, я приказываю!
– Пощади моих соплеменников! Прими мир, предложенный моим отцом… Обрати свои взоры на богатую Бургундию…
– А ты умна…
Ярл страстно впился в губы юной прелестницы. Вечером Лауренция вошла в покои ярла девственницей, а утром вышла из них любимой наложницей. Она так покорила ярла, что тот и вовсе забыл о Румелии. А затем подарил бывшую наложницу короля фризов одному из своих военачальников. Тот был безмерно благодарен ярлу.
…Иннокентий по-прежнему пребывал в Сахен-Анхельте, наслаждаясь гостеприимством саксов, не переставая удивляться их дикому нраву и отсутствию элементарных удобств, повсеместно распространённых в Кастра Ветере. Он достиг с ярлом определённых договорённостей и свободно перемещался в пределах столицы, но постоянно ощущал на себе пристальное око соглядаев ярла. Все его попытки встретиться с Галлием не увенчались успехом. Ему ничего не оставалось делать, как довериться одному из своих людей. Его-то он и направил на встречу с Галлием.
