– Передай им тоже привет! Чай будешь?
– Буду! – согласилась Ингрида. – Я им фотки нашего имения послала. И сада, и особняка, и нашего домика! Пускай завидуют, домоседы!
– Как гости? Поселились? – спросила она за чаем.
– Да, четыре мужика и дама!
– Как-то непривычно, что мы тут не одни, – вздохнула.
– Они ведь до воскресенья! А потом все по-старому!
– Все по-старому? – задумчиво повторила Ингрида. – Ага.
Мысли о Ренате и Витасе, засыпанных снегом у себя на хуторе в Аникщяйском лесу, каким-то странным образом подняли настроение. И работа у Клаудиюса заспорилась, и не казалась теперь физически трудной. Хотя веточки вечнозеленого кустарника по-прежнему сопротивлялись садовым ножницам, но мало-помалу живым стенкам лабиринта возвращалась правильная геометрическая форма. Пусть пока только с одной стороны. Но когда первая стенка станет ровной, он возьмется и за вторую.
Клаудиюс бросил взгляд на окна особняка. Вдруг подумалось, что кто-нибудь из гостей может сейчас за ним наблюдать. И он выровнял спину, движения рук стали более отточенными, профессиональными. Щелчки ножниц приобрели ритм.
Минут через двадцать рабочий запал опять пропал. Клаудиюс опустил массивные ножницы на землю. Проверил время на мониторе мобильника – пятый час. Надо бы заглянуть к гостям. Узнать, все ли в порядке.
Словно откликнувшись на его мысли, из-за угла дома вышла и направилась к нему по садовой дорожке брюнетка в лисьей шубке.
– Кажется, вас китайцы искали! – сообщила она.
– Я сейчас пойду узнаю! – засуетился Клаудиюс.
– Не спешите! Подождут! – она отмахнулась от упомянутых китайцев театральным жестом руки. – Кстати, меня зовут Анжела. Лучше покажите мне сад! А то мои мужчины сели о делах разговаривать, до меня им почему-то дела нет!
Вдвоем они прошлись по аллеям и дорожкам, вышли к главным воротам, где брюнетка с интересом рассмотрела двухэтажный кирпичный домик.
– Такой миленький и маленький! – всплеснула она ладошками в умилении. Посмотрела на домик ласково, как на котенка.
– Да, мы тут живем! – ответил Клаудиюс и заметил в окне первого этажа выглядывающую во двор Ингриду.
– А это ваша жена? – спросила Анжела.
– Да.
– Как зовут?
– Ингрида, или просто Ида.
– Симпатичная! А вы сами откуда?
– Из Литвы.
– А, из Прибалтики! Хорошо вам! Страны у вас маленькие, людей мало, имена красивые… Что ж вам дома-то не сидится? – в голосе Анжелы искренне прозвучала задумчивая обеспокоенность.
– Ну, нам же визы не нужны. А пока молодой – хочется поездить, заработать.
– Счастье не за горами, как написано на набережной в Перми, – вздохнула она. – Оно скорее за бугром!!!
Анжела помахала рукой Ингриде. Та кивнула.
– Пойдемте, не будем вашу жену нервировать! – брюнетка взяла Клаудиюса под руку и кивнула в сторону особняка. – Вы ее любите?
– Конечно.
– Это хорошо. Мне нравятся люди, способные на любовь! А здесь всегда такой ветер?
Клаудиюс оглянулся по сторонам, остановил взгляд на неподвижных верхушках аллейных туй.
– Нет, там, – Анжела показала рукой на небо, по которому по-прежнему на восток, в сторону Лондона, летели белые пятна облаков.
– Да, часто, – закивал молодой садовник. – Но он чаще высоко над землей дует, чем тут, внизу!
Перед ужином гости решили проехаться по окрестностям.
– А вы не заблудитесь? – заволновался Клаудиюс, глядя на седого, когда тот садился за руль джипа. – Ужин ведь в восемь подадут!
– Не бойся, – успокоил его седой. – Мы это место в Джи-Пи-Эс забили!
Закрыв за машинами ворота, Клаудиюс прошел по темной туевой аллее к особняку. Заглянул на кухню. Четверо китайцев – двое мужчин и две женщины – трудились слаженно и сосредоточенно. Четыре блюда с «antipasti» уже ожидали на подсобном столике выноса из кухни. Один китаец колдовал над зеленым салатом. Справа от доски, над которой он руками рвал маленькие листочки, стояли в ряд несколько бутылок с оливковыми маслами и уксусами.
В какой-то момент он поднял вопросительный взгляд на Клаудиюса.
– Извините, – заговорил садовник. – Я просто хотел спросить… Мне сказали только одну комнату для прислуги приготовить, а вас четверо…
– А мы здесь не ночуем, – ответил на хорошем английском китайский специалист по салатам. – Мы тут рядом живем, в Волтоне. Мы приезжаем, работаем и уезжаем.
Клаудиюс поднялся на второй этаж, в трапезную, где Ингрида еще раз вытирала пыль зеленой тряпочкой.
– Китайцы здесь не ночуют, – сказал он. – Тогда кому нужна эта комната для прислуги?
Ингрида достала мобильник, набрала номер пакистанца Ахмеда и протянула телефон Клаудиюсу.
– Спроси его!
– А я что, не сказал?! – удивился пакистанец. – Значит, забыл! Извините! Это для вас. Когда гости в доме, вы должны ночевать там же. На всякий случай. Вдруг им что-то понадобится ночью!
– Для нас? – переспросила Ингрида и хмыкнула. – Там же только кровать и тумбочка!
Клаудиюс вдруг понял, что он еще не видел эту комнату для прислуги. Но желания увидеть ее не возникло. Настроение чуть омрачилось пониманием того, что на время пребывания в особняке гостей они с Ингридой должны играть роль прислуги. Но тут же в голове выстроился ряд родственных «прислуге» слов: услуга, обслуга, заслуга… И на глуповатую улыбку, вызванную этой лексической игрой, обратила внимание Ингрида.
– Ты о чем думаешь? – спросила она.
– Да так, какое-то странное настроение, – признался Клаудиюс. – Прислуживать некому – гости совершенно нормальные! А в таком доме действительно нужны слуги или, как минимум, дворецкий!
Он оглянулся по сторонам, одновременно удивляясь, как естественно смотрятся расставленные вокруг длинного стола пуленепробиваемые кресла. Так же естественно смотрелся портрет господина Кравеца, заменивший судью в белом парике.
– Знаешь, что меня больше всего удивляет? – Ингрида тоже осмотрелась. – Тут нет ни одного телевизора! Ты заметил, что в спальнях вообще ничего нет! Даже электрочайника!
– А зачем здесь телевизор, если его некому смотреть? – Клаудиюс пожал плечами.
Глава 45. Париж
На третий день пребывания в больнице голова Андрюса перестала болеть. Он лежал на металлической кровати с загипсованной левой ногой, закрепленной тросиком на кронштейне в подвешенном состоянии.
