– А почему ваше кафе «Анисовая Босния» называется? – спросил его Кукутис по-немецки.
Смуглолицый повар округлил свои оливковые темные глаза.
– Нет, – сказал он, рассматривая посетителя. – Кафе называется Yenibosna, то есть Новая Босния. Так район в Стамбуле называется. Я там вырос.
– Я там был, – вспомнил Кукутис.
– В Йенибосне?
– Нет, в Стамбуле. Давно. Пытался одного моряка спасти, – Кукутис смотрел прямо в оливковые глаза повара, слышал за спиной негромкий, но очень живой и непонятный разговор других посетителей, слышал турецкую речь.
– А я думал, что Енибосна – это, как Енираки! – признался после паузы Кукутис.
Повар обернулся, рукой указал на бутылки ракии, стоящие на полке за его спиной.
– Хотите? – спросил.
Кукутис кивнул.
– Садитесь! – повар указал одноногому посетителю на свободный столик в самом углу кафе, рядом со шкафом-холодильником, в котором пиво и лимонад пластиковыми и жестяными рядами стояли.
Кукутис сел. Поставил повар перед ним графинчик с водой и маленькую бутылочку ракии, открытую, без пробки. Сильный пьянящий запах аниса тут же в нос ударил.
– Поесть? – спросил повар по-немецки.
– А старыми турецкими лирами заплатить можно? – спросил Кукутис, вспомнив, что где-то в ноге лежат турецкие серебряные монетки, оставшиеся у него от последнего путешествия в Стамбул. «Когда же это было?» – задумался он.
– Конечно, можно, – ответил повар. – Дюрум-кебаб будете?
– Буду! – Кукутис решительно кивнул.
Глава 43. Аникщяй
Витас вышел из междугороднего автобуса счастливый и радостный. Обнял ожидавшую его на платформе автовокзала Ренату, прижал крепко к груди, поцеловал в щеку.
– Все, теперь точно можно сказать, что отец мой не зря жизнь прожил! – сказал он с гордостью. – Стартовый капитал есть! Это дело надо отметить! И первый тост – за сумасшедшую Америку!
– Отметим! – Строго и с любовью во взгляде ответила Рената, освобождаясь потихоньку от его объятий. – Но только чаем! Поехали в кафе! И сладкого к чаю возьмем!
Витас послушно отпустил ее.
– Иногда мне кажется, что ты меня лет на десять старше! – сказал он, не убирая с лица все еще радостную улыбку.
Взгляд Ренаты, острый, как иголка, уколол Витаса прямо в глаза.
– Я плохо выгляжу? – спросила она напряженно.
– Нет, – Витас отмахнулся от ее слов и взгляда рукой. – Просто ты разговариваешь со мной иногда так, как старшая сестра с братом или мать с сыном!
Рената все равно достала из сумочки круглое зеркальце, посмотрелась.
– Не ври, у меня синяки под глазами. Наверное, не выспалась!
В кафе на Баранаускаса негромко играл джаз. Их столик оказался свободным и Витас поспешно прошел к нему и повесил куртку на спинку стула. Оглянулся на прилавок, заметил за спиной девушки бутылки с ликером и вином.
– Ты чай или кофе? – спросила Рената.
– Ага, – он кивнул. – Американо. И коньячка, чуть-чуть! Чтобы согреться!
Рената спорить не стала, но сама от коньяка отказалась. Поэтому Витасу чокаться после повторения тоста «За сумасшедшую Америку» оказалось не с кем. Но он нашел выход и нежно чокнулся с носом Ренаты, прежде чем она разгадала его замысел.
– Давай думать, – зашептал он. – Смотри, мы с такими деньгами даже магазинчик можем тут открыть! Главное понять, чем торговать? Ты же продавщицей работала?
– Да! – Рената вдруг обрадовалась. Вспомнила, как легко и спокойно ей работалось в уютном магазинчике одежды, вспомнила, сколько книг там прочитала! Но тут же редко к ним заходили покупатели, и задумалась. А потом еще припомнилось, что последний раз, когда она мимо этого магазинчика проезжала на машине, стоял он уже закрытый с большой бумажной наклейкой «Продается» на витрине.
Вздохнула.
– Может, лучше в Паневежисе что-нибудь открыть? – подумала вслух. – Там и людей больше, и денег!
– Не беспокойся! Я про ведение бизнеса уже книг пять прочитал! Мы свою нишу найдем! – поспешил приподнять ее упавшее настроение Витас.
Снег опять посыпался с неба. Вместе с сумерками. Точнее – сумерки опускаться начали, а за ними следом полетел вниз снег, словно подстелиться под них хотел. Чтобы мягко было им, сумеркам, на землю ложиться.
Дворники сбивали снежинки с лобового стекла «фиата», но за отброшенными в стороны снежинками летели тысячи других, и фары, красившие белое в желтый, едва выхватывали в этом воздушном бело-желтом море дорогу. И это при том, что ехали они пока по асфальту!
На пороге дома Витас задержался, сбивая веником налипший к бокам ботинок снег. Занесли рюкзак и сумку в комнату. Витас две пачки стодолларовых купюр с гордостью на стол бросил: подкинул чуть вверх, и упали они на полированную столешницу, как будто с неба, как подарок!
– Ну что, – его голос зазвучал решительно и бодро. – У нас есть рынок в тысяч пятнадцать потенциальных клиентов! Надо придумать, что мы можем им предложить.
– Давай придумывай! А я пока ужином займусь! – сказала Рената.
– О! – воскликнул он весело. – Может, и им ужин предложить?
Витас остался в комнате один. Взял со стола две пачки долларов, подержал в ладонях, снова опустил, но теперь одну поверх другой положил. Лицо стало задумчивым.
В коридоре скрипнули двери. Послышались шаги Йонаса и еще какой-то живой шум, похожий на повизгивание.
Витас выглянул в коридор. Дед как раз сапоги натягивал, а у его ног крутился щенок овчарки.
– Вау! – вырвалось у Витаса. – Откуда он у вас?
– Внучка подарила! – Йонас обернулся. – У меня чуть сердце не остановилось вчера! Заходит и протягивает мне этого Гугласа! А он такой непоседа!
– Гуглас? – пораженно повторил Витас.
– Да, я тоже удивился! Надо же придумать собаку компьютером назвать!
– Нет, – поспешил успокоить деда Витас. – Это не название компьютера! Так поисковая платформа называется, там где все что-нибудь ищут!
– Ищейка по-старому?
– Да!
– Значит, могли и просто Искателем или Ищейкой назвать? – рассудительно произнес дед.
– Нет, Гуглас лучше! – не согласился Витас. – Ищейка – это как-то старомодно. А Искатель – это вообще непонятно!
– Ну ладно, пошли, Гуглас, на двор! Будешь свою территорию изучать! – Старый Йонас открыл дверь на порог и оглянулся, подгоняя щенка взглядом.
Гуглас выкатился на порог, как футбольный мячик. Выкатился и остановился, задрав мордочку вверх.
– А ты чем думала, когда деду щенка покупала? – спросил Витас Ренату за ужином.
