Я услышал еле шепчущий крик. Хелена. Казалось, никто, кроме нас, в салоне не заметил, что происходит. А она заметила и испугалась.
Я обнял ее и прижал к себе, прижался губами к ее уху и стал нашептывать ей, что все будет хорошо. Картинка стала меркнуть, словно убавлялась яркость, и пространство заполнилось тенями.
А потом исчезли даже тени, ничего не осталось.
Часть третья
Видимые и невидимые
Глава 16
Почти все пришло в один оглушительный миг. Остальное ворвалось секундой позже. Похоже на фильм о том, как соскабливают картину, прокрученный задом наперед. Как только мир стал белым, это обрушилось на него, как темные ладони, в отчаянии барабанящие по тусклому стеклу запертой двери.
* * *
Лоре было пятнадцать лет, когда в ее жизни появился Рэй Хаммонд. Вместе с родителями она жила в большом доме, который был окружен лесом и стоял как раз на обрыве неглубокой, но крутой лощины, спускавшейся к ручью. Ближайшие соседи жили в ста ярдах вниз по каньону – Симпсоны, которые нравились отцу и не нравились матери. Лора была равнодушна к старшим Симпсонам, но ей был противен их сын, уродливый и постоянно раздевающий ее глазами. Отец Лоры работал в городе и зарабатывал большие деньги. Он был ладно скроенным, смешливым человеком. Моника Рейнольдс была очень худой и каждый день ходила в спортивный зал – одна из тех пугающих женщин, которые могут торчать на степ-тренажере в течение целого часа, двигая ногами с убийственной концентрацией, а потом переходят к зеркалу и поднимают гантели миллиард раз. Однажды Лора пошла вместе с ней и решила, что мать больше похожа на машину, чем то оборудование, на котором занимается. Когда она не боролась с несуществующим лишним весом, Моника красила стены. Хотя спальню Лоры покрасили всего год назад, мать уже планировала перекраску. А Лоре стены нравились, нравился этот вихрь морских красок – синих, зеленых, пурпурных. Когда она сказала отцу, что не хочет, чтобы стены перекрашивали, тот просто пожал плечами и отделался шуткой.
Каждый день, приходя из школы, Лора бросала книги на кухне и готовила себе бутерброд. Бутерброды были довольно однообразны и в основном состояли из листьев салата и сыра с пониженным содержанием жира. Ее мать не приветствовала мясо, шоколад и другие вкусности. Лора втайне удивлялась, как отец умудряется сохранять вес, и подозревала, что он, должно быть, по полной отрывается во время обеда на работе.
Обычно она брала бутерброд и выходила на задний двор, там пролезала через дырку в решетке и уходила в лес. Роща как роща, ничего особенного, и Лора редко притворялась, что она волшебная. Зачем? В лесу и так было приятнее, чем дома, где стоял стойкий запах краски и везде валялись обрывки тканей и цветовые таблицы, содержащие практически одинаковые оттенки. По тропинке она спускалась к ручью, сидела там и ела бутерброд, прислушиваясь к журчанию воды и наблюдая за маленьким водяными жучками, которые занимались своими делами. Для нее было тайной, почему они вообще чем-то занимаются. Ведь живут слишком мало, чтобы их занятия были хоть сколько-нибудь значимыми, а мозг их слишком крошечный, чтобы запомнить то, что они сделали. Они напоминали персонажей некоторых дневных сериалов, только без пластической хирургии. Через час или около того раздавался голос матери, звавшей принимать ванну. Голос у ее матери был громкий, его легко можно было услышать даже в те дни, когда он звучал не очень ясно.
Лора была хорошенькой и хорошо училась. Она унаследовала скулы матери, притягательную улыбку отца и была одной из лучших в классе по математике и английскому. У нее было много друзей, и большинство из них нравились ее родителям. И все было прекрасно, девочка жила той жизнью, которую до определенного момента ведут почти все. А потом картинка встает на паузу и исчезает за стеной шума.
В один прекрасный день дом Рейнольдсов ограбили, и Рэй Хаммонд был тем полицейским, который вел расследование. Человеком он был способным и умел успокаивать жертв ограблений, кроме того, у него были очень приятные манеры. Он стоял в гостиной и делал пометки в своем блокноте, одновременно поднимая всем настроение, и даже мать Лоры, которая до его прибытия злилась больше всех – хотя большинство украденных вещей, коих было вообще-то немного, ей не принадлежало, – успокоилась.
Украденного так никогда и не нашли, но они стали чаще видеть Рэя. Он вполне сошелся с отцом Лоры, поэтому стал заходить по вечерам, чтобы посидеть на заднем крыльце и выпить пивка. Лора всегда находилась где-то неподалеку, прислушиваясь к беседе, и даже Моника иногда присоединялась к ним. Рэй и отец Лоры были здорово похожи: мужчины, которые выбрали дело своей жизни и хотели им заниматься без лишней помпы. Но Рэй, естественно, был немного моложе, и иногда мать Лоры спрашивала его, почему он не хочет сделать карьеру, сдать экзамены на чин сержанта или перевестись из окружной службы шерифа в Управление полиции Лос-Анджелеса. Сначала Рэй только смеялся в ответ и говорил, что жизнь слишком коротка, но через какое-то время он перестал отшучиваться, а на лице его появилось задумчивое выражение.
Лора к тому времени стала настоящим знатоком выражения лица Рэя. Она как раз достигла нужного возраста, а у Рэя была одна из особенных мужских улыбок, да и подмигивал он особым образом. Он не раздевал взглядом, наоборот, смотрел как мужчина, который способен пригласить туда, куда захочется надеть красивое платье и где официанты будут вести себя как с желанной гостьей. Он не был похож на мальчишек из школы, которых гормоны делали либо немыми, либо надоедливыми. Их желания были настолько очевидными, что их можно было ощутить уже на расстоянии десяти ярдов. С их лиц не сходили хитрость и постоянный расчет, а в глазах плескался вечный страх. Рэй же выглядел человеком, знающим себе цену, а ведь в любом возрасте хочется, чтобы рядом был именно такой человек, но особенно когда ты молода.
Лора понимала, что он намного старше, и поэтому почти не обращает на нее внимания, и ту весну она провела в постоянном нервном возбуждении. Рэй заходил часто и общался с ее родителями. Иногда он спрашивал ее, как дела в школе и, кажется, внимательно выслушивал неуклюжие ответы. Лора подносила пиво и убирала полные пепельницы – мать не выносила табачного дыма, но Рэю курить разрешалось. Это Лору ничуть не удивляло. Принципы принципами, и здоровье прекрасная штука, особенно в старости, но стоило только посмотреть, как Рэй прикуривает и делает первую затяжку, как становилось ясно, что курение – удел не только взрослых и самостоятельных, но и очень умных людей.
Жизнь продолжалась, и нельзя сказать, что появление Рэя Хаммонда полностью ее изменило. Мать продолжала присматривать за малярами, а папа ездил на работу и возвращался в одежде, пропахшей пиццей. Лора готовила домашние задания, развлекалась с друзьями и ходила на вечеринки. Начался и успел закончиться телевизионный сезон, а водяные жуки постепенно дожили до конца своего жизненного цикла. Темной густой полосой поверх всего проходили чувства Лоры, и она ощущала, как становится старше и умнее: так благодаря древесным сокам ствол наращивает годовые круги.
