– Не знаю, о чем ты, – ответила Лора, мило улыбаясь. – Этого никогда не было. Можешь проверить меня на полиграфе. Я чиста.
– Да, но ненадолго, – я был уже на грани. – Я достал передатчик – у того же парня, с которым имела дело ты. – Улыбка исчезла с ее губ. – Он доставит его сегодня вечером, и через десять минут спустя все вернется назад тебе в голову. Знаешь, что будет потом? Мы с Деком свалим. А вот тебе это не удастся. Ты единственная, кого копы смогут привязать к этому убийству, и это еще самая маленькая из твоих проблем.
– А какая большая, по твоему скромному мнению? – спросила она, и глаза у нее стали жесткими.
– Парни в костюмах. Они знают гораздо больше, чем полиция. Утром они были в «Нирване». А еще я звонил тебе домой. Там они тоже были – искали тебя.
– Я тебе не верю. Откуда ты знаешь мой телефон?
– Из твоего органайзера. Твою лучшую подругу зовут Саби, а день рождения у тебя в ноябре.
– Но это частная информация! – выкрикнула Лора. – Это моя жизнь.
– Так же как и то, что находится у меня в голове, но тебя почему-то мало волнует. Вопрос: откуда эти парни узнали, где ты живешь?
– Не знаю. Они для меня ничего не значат.
– А вот ты для них, по-видимому, значишь многое. Кстати, от «Нирваны» до твоего дома они добрались как-то уж очень быстро. Или их больше чем двое, или здесь действительно происходят странные вещи. Именно поэтому мне сейчас не хочется подниматься в квартиру. Кем бы ни были эти ребята, они плотно сидят у тебя на хвосте.
– И не только у меня, – огрызнулась женщина. – Ты же слышал своего приятеля. После меня они спросили тебя.
– Меня они ищут только потому, что знают, что ты у меня. Парень из гостиницы сдал меня под давлением.
– Ерунда. Знаешь же, что я права.
В этот момент мы как раз проезжали мимо «Гренок Херби»: их включили в маршрут как одно из лучших зданий Гриффита. Взглянув на заведение, я по традиции мысленно нелестно высказался о нем, но сделал это достаточно небрежно. Когда повернулся обратно, Дек смотрел на меня.
– Она права? – спросил он.
– Может быть. Парень, с которым я говорил, сказал нечто очень странное. Не знаю, что это должно означать, но что-то должно – уверен.
– Так что никто не свалит, – негромко произнесла Лора. – Жизнь устроена совсем не так.
С этим я не мог не согласиться. В зеркале заднего вида она выглядела маленькой и одинокой, и какое-то время я на нее даже не злился.
Глава 7
«Хард Проуз Кафе»
[37] находится в складской части Гриффита. Понятно, что это не настоящий складской район, а просто очередной ломоть так называемой реальной жизни. В 80-х и 90-х люди настолько привыкли, что самые дорогие бары и рестораны находились в разваливающихся старых зданиях, что совершенно забыли: это не специально. Поэтому при разработке Гриффита задумали пару кварталов малопонятных зданий, которые разрушали прямо во время строительства – только что возведенные стены как следует оббивали, чтобы достичь ощущения аутентичности. Перед тем зданием, где находится кафе, располагается искусственная набережная. Только подойдя совсем близко, можно понять: река, на которую смотришь сверху, – всего лишь плексигласовая крыша, скрывающая подземку. Иногда мне кажется, что мы уже настолько привыкли к напиткам «со вкусом» шоколада, что настоящий шоколад сразу же вызовет у нас тошноту.
Кафе сразу же очень не понравилось Лоре. Наверное, оскорбило ее чувство прекрасного. Его основала группа голливудских писателей, которым нужно было темное место, где они могли похандрить в перерывах между встречами. Обслуживание было просто ужасным. Столик надо было заказывать за час того времени, когда вы действительно собирались появиться, потому что менеджмент исходил из твердого убеждения, что клиенты обязательно опоздают. Официанта приходилось ждать годами, заказ могли изменить без предупреждения, а когда – или если – его все-таки приносили, то к вам за стол мог вдруг подсесть человек, которого вы не видели уже много месяцев, и съесть полтарелки. Интерьер не был должным образом завершен, потому что декорационные работы начались, когда подрядчики успели настроить только на половину контракта, после чего все их время уходит на изучение сделанного и на споры о правах.
Мы с Деком ходим туда только потому, что это единственное общественное место во всей Калифорнии, где официально разрешено курить. И мне все-таки кое-что тут по душе, хотя, подозреваю, я в меньшинстве. Кафе – огромное помещение в два этажа с круглым баром посередине. Напитки приносят довольно быстро – похоже, эти заказы рассматриваются как приоритетные. У одной из стен стоит огромная скульптура в форме… черт ее знает, в форме чего. Сотворили ее точно для того, чтобы о ней говорили, но, уверен, разговор бывает обычно следующим:
– Какого хрена, что это такое?
– Сдохнуть мне на месте, если я знаю.
– Ну и мерзотина.
– Точно. Давай ее сожжем.
Вдоль стен помещения устроены всякие укромные уголки и ниши со столиками. На разной высоте – знаете, бывают такие ступенчатые рисовые поля. В углу, если приспичит, можно вообще забраться на платформу, расположенную чуть ниже потолка. И царственно любоваться оттуда, как наслаждаются дымом пассивные курильщики.
Я направился именно в этот угол. Нечасто удается смотреть на кого-то с превосходством. У места на платформе было дополнительное преимущество – Лоре будет не так просто сбежать. Вела она себя довольно тихо, спокойно сидела на заднем сиденье машины и отказалась от предложенного буррито
[38] с тофу
[39]. Мы с Деком испытали облегчение – ни один из нас не был готов унизить свое плотоядное достоинство таким заказом. Мы даже оставляли ее одну в машине, когда несколько раз выходили размять ноги, правда стараясь не отходить далеко. Казалось, она смирилась со своим положением, но я не позволил ей задурить мне голову. Я был абсолютно уверен, что еще до конца вечера она выкинет какой-нибудь фортель. Вопрос был только в том, когда.
Мы поднялись за верхний столик, и Дек вызвался сходить и принести выпивку, оставив нас вдвоем. Я с радостью зажег сигарету и предложил закурить Лоре, но она взглянула на меня стеклянным взглядом.
– Не курю.
– Нет, куришь. «Кимз».
