— Ничего мы не трясемся. Мы ему объясним, что мы тут ни при чем, — сказала я.
— Значит, расскажешь ему, как мы разъезжали по Лондону в лимузине, как ты свои книжки подписывала, как Робби кулинарное шоу вел, как Моди была в «Шестичасовом», а я — мегазвездой на сцене «О2»? — спросила Шлёпа. — Ну, конечно же, он все поймет.
— А что же тогда сказать?
— Надо, чтобы они испугались и стали нас жалеть, а не ругать, — сказала Шлёпа. — Знаю! Скажем, что какой-то урод напал на нас в лесу, затащил в свой фургон, увез куда-то и запер в страшном сарае, но мне удалось вылезти в окно, я вас всех освободила, и мы сбежали. Точно, так и скажем!
— Ничего не выйдет. Папа позвонит в полицию, нас станут расспрашивать, что да как, а Робби врать вообще не умеет — сразу покраснеет и разревется.
— Неправда. — Робби стоял весь красный и чуть не плакал.
— У нас возьмут показания, будут спрашивать приметы, в итоге мы наврем в суде под присягой, и нас отправят в какую-нибудь ужасную тюрьму для детей. — Я была уверена, что так и будет.
— А что, может, там весело будет, — сказала Шлёпа. — Уж наверняка лучше, чем в том интернате, куда меня мама запихнула, хотя у меня там все по струнке ходили, я в общаге была за главную. Меня даже старшие девчонки слушались.
— Не сомневаюсь, — устало вздохнула я.
— Да расслабься ты. Я вас, ребята, в обиду не дам, — пообещала Шлёпа. Она побаюкала Моди, которая все так же крепко спала. — Особенно Моди.
— Мы и без тебя справимся, — надменно сказала я.
Когда мы сошли на своей станции и в нерешительности остановились, не очень понимая, куда теперь, к нам подкатил какой-то старик.
— Заблудились, ребята? — спросил он и одной рукой приобнял меня, другой Шлёпу. — У меня тут рядом машина. Подбросить вас домой?
— Опасный незнакомец! — беззвучно сказали мы с Робби друг другу.
Мы вывернулись из его объятий и дали стрекача.
— Папа точно здесь живет? Я не вижу его дом, — пропыхтел Робби.
— Просто надо было свалить от этого чудика, — сказала Шлёпа.
— Шлёпа, теперь точно надо звонить папе с Элис!
— Ни за что! Я совру, что потеряла телефон. У кого есть карманы? Иди сюда, Робби. — Шлёпа запихнула свой мобильник Робби в карман — с трудом, там уже был лев. — Вот так. Тебя обыскивать не станут. Пошли, по-моему, нам вон по той улице. Уже близко.
— Но что же мы скажем, когда придем?
— Я разберусь, — сказала Шлёпа.
— Этого я и боюсь, — я покачала головой. — Не надо только никакой бред сочинять. Давайте уж врать без затей. Мы забрели далеко в лес и потерялись. Потом устали и легли поспать, а когда проснулись, уже было темно, и с тех пор мы так и плутали, искали дорогу домой. А телефон ты в лесу потеряла — выпал из кармана.
Шлёпа с Робби уставились на меня, хлопая глазами. Похоже, внезапно озарившая меня идея их не впечатлила. Даже Моди, которая спала, положив голову Шлёпе на плечо, неодобрительно фыркнула.
— Тупая какая-то байка, — подытожила Шлёпа. — Как будто нам всем по три года.
— Зато так они не будут сердиться, — возразила я.
Они все равно рассердились. Да еще как. Хотя сначала долго нас обнимали и плакали. Папа одной рукой прижал к себе Робби, другой — меня и так в нас вцепился, как будто вообще не собирался отпускать. Элис обнимала Моди и рыдала, а потом папа их тоже притянул к себе. Так мы и стояли тесной кучкой — все, кроме Шлёпы.
Потом папа позвонил в полицию, чтобы нас больше не искали. Они за нами даже вертолет послали — осматривали лес с воздуха.
— Круто! Жалко, что нас на вертолете не покатали! — огорчилась Шлёпа.
Элис кричала на нее, называла безответственной хулиганкой, говорила, что она на всех нас плохо влияет. Но Шлёпе, похоже, это было до лампочки. Она просто стояла и с улыбочкой повторяла «Ну да, ну да», пока Элис ее не тряхнула:
— У тебя совсем совести нет! Я так волновалась, чуть с ума не сошла.
— Ты просто боялась, вдруг что не так с Моди, — сказала Шлёпа. — А за меня ты и двух пенсов не дашь, тебе на меня начхать.
Нас с позором отправили спать. Шлёпа натянула одеяло на голову и, похоже, тут же вырубилась, но когда через несколько часов я проснулась, то услышала рядом грустное сопение.
— Шлёпа? — шепотом позвала я.
Она сопела в подушку, но я все равно слышала.
— Шлёп, ты плачешь?
— Еще не хватало. Закрой варежку, дура. Ну вот, ты меня разбудила, — свирепо зашептала Шлёпа.
Я боролась с собой. Зачем она все время грубит и хамит? Как же с ней тяжело. Тут снова раздался негромкий всхлип.
Я вылезла из постели и склонилась над Шлёпой. Коснулась ее щеки. Щека была вся мокрая.
— Ну чего ты, Шлёпа, — мягко сказала я.
— Меня бесит, что я на концерте допеть не успела, — всхлипнула Шлёпа.
— Ну да, ну да, — сказала я, нарочно повторив ее присказку. Я нашарила в темноте свою сумку, достала пачку бумажных платков и кошелек. Дала Шлёпе платок и стала рыться в кошельке, гремя мелочью.
— За билеты отдать не могу — не хватает, — сказала я. — Зато у меня вот что есть.
Я нашла Шлёпину руку и сунула в нее две монетки.
— Это что?
— Два пенса. Мне на тебя не начхать.
— Все ты врешь. Ты меня ненавидишь.
— Ну, бывает. Так я и Робби иногда ненавижу, а он мой брат. А ты теперь мне сестра. И ты классно спела там, на стадионе. И очень классно довезла нас до дома.
Шлёпа опять засопела, но стиснула мою руку.
— Я завтра тоже пожелаю, чтобы мы стали богатыми и знаменитыми, — сказала я.
Но завтра ничего желать не пришлось. Мы были наказаны, и гулять нам запретили.
— А можно совсем маленький пикничок, чтобы Моди дома не сидеть? — спросила Шлёпа. — Ей так нравится в лесу — и она ни в чем не провинилась. И мы тоже вообще-то. Мы ж не нарочно заблудились, и теперь ни за что не заблудимся, честно-честно, клянусь.
— Можешь хоть до посинения клясться. Никакого вам пикника, — сказала Элис.
— А можно пойти к песчаной яме просто так, без еды? Там так здорово, — забросила удочку я. — Или вы с папой возьмите себе еды и вина, а мы обойдемся. Наказание что надо.
— Помолчи, Розалинда. В лес вы больше не пойдете. И вообще — из дома ни ногой. Нет вам больше доверия, — сказал папа.
Они были непреклонны. Пришлось нам торчать дома. Сказать по правде, раньше я была бы счастлива провести целый день дома, когда есть что почитать. Робби тоже любит читать, или придумает сложную игру в зоопарк, возится полдня со своими зверями — и счастлив. Но для Шлёпы это был кошмар. Элис хотела в первую очередь наказать ее, она была уверена, что это Шлёпа во всем виновата. Она забрала у нее ноутбук, так что Шлёпа осталась без своих игр, и DVD ей смотреть запретили. Мы сидели по своим комнатам, а папа и Элис на первом этаже играли с Моди.
