Остров под ногами содрогнулся. Загрохотало и загремело так, словно взорвался целый вагон со снарядами.
Неведомая сила вырывала с корнем сосенки, гневно расшвыривала валуны, иные и вовсе трескались, крошась чуть ли не в пыль. Спенсер пошатнулся, но устоял, отступив лишь на шаг; Нетопырь тоже отдёрнулся, навис над ними тёмной тучей, обманчивой, потому что это была даже не темнота, а именно пустота и ничто.
Всё равно вы мои. Вам меня не победить. Никому не победить! Дай мне свободу, Моллинэр Блэкуотер, и всё, что я пообещал тебе там, внизу, воплотится!
Пустота в моём взбесившемся слуге может сдержать меня, но не загнать обратно!..
«Это кто ещё взбесился», – мрачно подумала Молли и замерла от внезапной догадки.
Точно!
Пустота может сдержать, но не может загнать? В самом деле?
Одинаковые полюса магнита отталкиваются. Таково их имманентное, как говорил их учитель естествознания мистер Преддинг, изначальное свойство.
Может, так и у Спенсера с остальными лордами? Они удерживают Нетопыря потому, что могут его «оттолкнуть»?
Молодые кракены меж тем заполнили весь берег. Они решительно ползли выше, кто-то из пэров крикнул, указывая на них.
«Меня этим не проймёшь, – прошипел яростно Нетопырь. – Зря он старается!..»
«Он» – это, очевидно, был Кракен.
Нет, нужно что-то иное…
Нетопырь прав, его так просто не остановить. Но что-то ведь держит его на этом острове, болтал же он про какие-то «цепи»!
«Умница, – сказал Кракен. – Догадалась. Теперь действуй! Сама. Это ваш долг, людей, поддерживать мир в равновесии. Те, кого ты называешь «пэрами», тоже нужны. Только они забыли свой изначальный долг, извратили его».
Нетопырь их обманул небось!..
«Не защищай их, – посуровел Кракен. – Никто их не обманывал и не соблазнял. Мы храним магию, а не правим людьми. Но не время мешкать, делай, что решила! Иначе здесь погибнет слишком многое и многие. Хотя последнее для бытия мира не так и важно».
Молли не успела обидеться. Для страшного, чужого, холодного властелина морских глубин человеческие жизни и впрямь ничего не значат. Он ведает что-то такое, над чем нам и задумываться не следует.
В ней, Моллинэр Блэкуотер, есть то, что способно выпустить Нетопыря на свободу. И это что-то – явно не магия, чистая, глубокая сила. У той же госпожи Старшей её не в пример больше.
Зато Молли умеет сворачивать магию. Она умеет прятать её так, чтобы лордам виделась бы та самая, родственная им «пустота». Значит…
«Молодец», – сказал Кракен.
Нетопырь докатился до них. Страшно кричали – правда недолго – солдаты, кого накрыло его тёмное крыло.
Мелькнул белый клинок лорда Спенсера, раз, другой, и пустота отдёрнулась, словно и впрямь – магнит, оттолкнутый другим магнитом.
Но это ничего не сделает с могущественным Зверем, лишь задержит ненадолго…
Его цепи должны ещё оставаться. Ведь именно их предстояло, по мысли Нетопыря, разорвать ей, Молли, освободив его окончательно.
Молодые кракены отступали тоже. Даже потомству великого Зверя Глубин не совладать было с разбушевавшимся Нетопырём, одним из Двенадцати.
Моя! Ты моя! Делай, как я прикажу!
«Оставь всех в покое!» – беззвучно закричала Молли.
Нет! Освобождай меня! Сейчас! Быстро!
Но я не знаю как…
«Освобождай!» – бушевал Нетопырь. Люди кричали, тьма расползалась, Нетопырь становился всё больше, словно вбирая в себя ужас умирающих. Выше по склону не растерявшийся маркиз Дорсет собрал вокруг себя кучку лордов и повёл их в атаку, однако если они могли остановить или по крайней мере задержать Нетопыря, то и Нетопырь мог точно так же остановить или по крайней мере задержать их.
Цепи, где его цепи? Кракен, великий Зверь Глубин, подскажи!
Но Кракен безмолвствовал. Молли ощущала всем существом, словно видела затылком его напряжение, его сжавшиеся в чудовищный клубок щупальца, его мрачный гнев, ярящийся, готовый разразиться бурями и штормами.
Зверь Земли! Великий Медведь! К тебе я пришла первому. Помоги, не бросай одну!..
Всеслав рядом с ней вздрогнул, как от внезапного толчка, вскинул лобастую голову, столкнулся с ней взглядами.
Его глаза едва не заставили Молли завизжать самым постыдным образом.
В них горел гнев Зверя Земли.
«Вы здесь не просто так, владеющие силой, – прозвучал ответ. – Мы храним магию, запираем подземный огонь, когда-то вызвавший Катаклизм и укрощённый нами. Но остальное – ваша работа».
Он же ваш! Один из Двенадцати! Вы сковали его когда-то, заперли здесь!
«Мы сковали? Нет, ученица, его сковали вы, люди. Они отдали свои жизни за это, те первые колдуны и колдуньи. Но разве же Нетопырь когда-нибудь признается, что его одолели простые смертные?»
Кто из вас говорит правду, кто лжёт?! Я так устала, я не мудрая чародейка, я простая девочка! Почему не госпожа Старшая?..
Солдат не выбирает боя. Он выходит и сражается.
«Разорви мои цепи!» – бушевал меж тем Нетопырь.
«Хорошо, – вырвалось у Молли ещё до того, как она поняла, что именно сказала. – Где они? Покажи их мне!»
Видение возникло тотчас, услужливо и быстро.
Глубокая пещера, алые отсветы подземного огня на стенах, и крошечная фигурка маленькой летучей мышки, распяленная на камне. Жалкая, несчастная, совершенно безобидная. Кто захочет так жестоко мучить бедного зверька?
Одна цепь – к ошейнику. Две другие – к кольцам на лапках. Ещё две тянутся к крыльям, кольца продеты прямо сквозь летательную перепонку, безжалостно и грубо.
Цепи были где-то там, под землёй, но сам Нетопырь – здесь. Всё тут было обманом, иллюзией, невзаправдашним. И потому единственное, что могла сделать добропорядочная девочка Моллинэр Блэкуотёр, – это…
Она начала осторожно собирать в клубок свою собственную магию, точно так же, как она сделала совсем недавно, под прицелом «аппаратусов» безумного гения Дорсета.
Как описать это? Попробуйте втянуть живот, больше, ещё больше, сильно, как только сможете. Это ведь ещё можно сделать, правда? А теперь попробуйте втянуть голову в плечи. И это у вас получится, до определённого предела, но всё равно.
Молли втягивала всё в себя, и ощущение было, словно она сама ломает себе кости и выворачивает суставы. Нерастраченная магия шипела и царапалась, словно рассерженная кошка Ди (как же всё-таки хорошо, что она осталась у мистера Питтвика!), но втягивалась, исчезала, пряталась.
И за собственной магией Молли вдруг потянулась другая, та самая, что пронизывает всё живое вокруг. Ниточки пульсирующей силы воздуха, колышущейся мощи моря, прямых и неизменных путей камня. Давали своё кривые сосенки, редкая трава меж валунами и даже капельки влаги в тенистых расщелинах.
