Первый лейтенант Себастьян Роджерс, командовавший сейчас двумя взводами егерей, застыл на одном колене, приложив к глазам бинокль.
Седая – а это была именно она, никаких сомнений, – невесть откуда и как возникшая в пределах особо охраняемого объекта, быстро уходила вниз по склонам, ближе к воде.
Лейтенант был, что называется, понюхавший пороху – с варварами он воевал не первый год. Знал все слухи и сказки о «чудо-зверях» и, в отличие от забронзовевших штабных шишек, не торопился списывать всё на солдатские враки и выдумки.
Он не позволил себе раздумывать о том, откуда тут взялась Седая или что ей надо. Что надо – понять легко, достаточно вспомнить имена и титулы почётных гостей, съехавшихся на остров. Верхушка всей старой аристократии Королевства!..
Угрозу надо устранить. Быстро, решительно и без потерь.
Лейтенант отлично понимал медведицу. Чем бы она тут ни занималась, её застали врасплох, и она уходила. Зверь, даже волшебный, всегда старается уйти от человека и нападает, только если загнать его в угол. Седая сейчас постарается исчезнуть из видимости, затаиться, а потом, когда цепь приблизится, – внезапно атаковать, как она умела.
При себе лейтенант оставил полдюжины лучших стрелков, остальной резерв послал на фланги. Спокойно, не торопясь, продвигаться, осторожно – быстрые быстро на том свете и оказываются.
Как те, из Лёгкой бригады.
Лейтенант невольно нахмурился. Ни к чему сейчас эти мысли, совсем ни к чему!
– Уилсон!
Вестовой вырос рядом, вытянувшись по всей форме.
– Ещё раз передайте – ни в коем случае зверя не пытаться остановить. Расступаться. Не перекрывать дорогу. Седой некуда уходить. Что?..
– Сэр, только если вплавь, сэр!
– Она же медведица, а не тюлень, Уилсон.
– Не могу знать, сэр, люди разное про неё болтают…
Вестовой порой позволял себе известные вольности. Пусть его, главное, что солдат толковый.
– Выполняйте приказ и отставить болтовню, – недовольно оборвал не в меру разговорчивого Уилсона лейтенант.
Держа в руке револьвер (и второй наготове), он шагал следом за цепью. Седая мелькала невдалеке, в принципе, можно стрелять, но лейтенант отчего-то медлил. Конечно, зверь непростой, чего уж там, может, и не так не прав говорливый Уилсон – вдруг и впрямь тюленем обернётся!.. Но если бы удалось её наконец взять живой…
Конечно, подвергать жизни своих людей ненужному риску ради этого он ни в коем случае не станет. Не как генерал-майор Джеймс Брунелл, граф Кардиган, устремившийся со своей бригадой в героическую, но гибельную атаку.
Да, об Атаке Лёгкой бригады теперь сложены баллады и написаны картины. В бой шли бестрепетно, никто не повернул назад… прямо на полыхающие залпами засеки Rooskies.
Тогда у них ещё не было винтовок, только додревние дедовские мушкеты. Казалось, что они смогут сделать?..
Однако смогли.
Женщины заряжали – с дула – те мушкеты. Дети подавали их стрелкам. Мужчины целились и с меткостью бывалых охотников засыпали ряды кавалеристов пулями. Круглыми, бьющими хорошо если на триста шагов; но после этой атаки никто в Горном Корпусе над варварами уже не смеялся.
Да, баллады потом слагали красивые…
Вперёд! Умрём иль победим!
Враг не увидел наших спин,
Навстречу пулям как один
Летят шестьсот клинков.
И вот – слились в единый миг
Мушкетный треск, протяжный крик,
И гром летящих напрямик
Подков, подков, подков!..
[17]
Лёгкая бригада погибла перед завалами, назад вернулась едва полусотня чудом уцелевших.
Подошедшие подкрепления – кстати, из них, из егерей – оттеснили варваров. Но не прежде, чем на смертном поле осталось почти четыреста тел. Ещё полтораста раненых.
И после этого конь в Горном Корпусе окончательно уступил место стали и пару.
Седая уходила неспешно. Удерживала дистанцию, часто оборачивалась. Умная бестия, подумал лейтенант. Соображает. И… как бы и впрямь не уплыла! Тюлень или не тюлень, а северные медведи тоже способны преодолевать огромные пространства открытой воды, от одного ледового поля до другого. Смотреть в оба, ни за что не упустить!
Но медведица, хоть и отступала к воде, явно не собиралась никуда уплывать.
– Стерлинг! Якобс! – крикнул лейтенант. И указал на медведицу.
Оба марксмена
[18] поняли его без дальнейших уточнений. Долговязый Стерлинг припал на одно колено, низенький Якобс плюхнулся животом на валун. Целились они недолго, выстрелы грянули разом.
Медведица дёрнулась, но даже в бинокль лейтенант Роджерс не заметил крови, что должна была бы хорошо виднеться на светло-серой шкуре.
Промахнулись оба? Едва ли, парни – отличные стрелки. Роджерс сощурился. Разное болтали про эту Седую, в том числе и то, что заговорена она, пули её не берут…
Что, конечно, полная ерунда. Пули брали даже магиков, это лейтенант Роджерс как-то раз имел счастье наблюдать воочию.
– Це-епь, стой! – гаркнул лейтенант. – На коле-но! Цель-ся! По моей команде… огонь!
Егеря выполняли приказы, как один человек. Залп получился дружный, слитный, чисто по уставу.
Медведица метнулась в сторону, почти к самой воде и не оглядываясь бросилась наутёк по каменистому берегу.
Егеря – вдогонку.
Седая шла ходко, споро, и расстояние начало увеличиваться. Правда, совсем из виду она не скрылась. Дразнила, приостанавливалась, замирала на миг и снова пускалась мягким плавным шагом, неспешным на первый взгляд, но обычный человек не угнался бы и самым скорым бегом, даже если бы смог бежать так же долго.
Не достанем, подумал лейтенант. Так и будем гонять по острову. А пули…
Пули, верно, и в самом деле отводит. И шрапнелью Седую накрывали, и под картечь она попадала, из митральез били чуть ли не в упор – по слухам. И ранили-то всерьёз только один, похоже, раз – когда «Геркулес» взорвался чуть ли не с третью экипажа.
Болтали, какая-то удачливая девчонка-юнга Седую подранила.
Ну да, таким новичкам, как правило, и везёт.
Ещё минут десять погони – и лейтенант скомандовал остановку.
Надо было или вызывать подкрепление, или разделяться. Иначе Седая и впрямь будет водить их вокруг острова, покуда не стемнеет.
