Памятники им уже воздвигли. Одному – в Москве, на месте захоронения, другому – во Владивостоке. Но, думаю, этого мало. Ибо памятники ставятся не только людям, есть у них и другое значение.
Когда мы подходим к Красной площади в Москве, нас встречает у Исторического музея и Иверской часовни конный памятник маршалу Жукову. Конечно, это памятник великому полководцу, одному из главнейших архитекторов Победы. Но, глядя на строгие черты маршала, мы видим намного больше. Перед нами возникают и героическая оборона Киева, и не покорившийся врагу Ленинград, и пылающая земля Курска, и Рейхстаг, над которым развевается наше знамя Победы.
А входя на Красную площадь, мы видим изумительное творение рук человеческих – собор Василия Блаженного, словно явившийся к нам из сказки. А перед собором – застывшие в бронзе фигуры двух могучих мужчин, Минина и Пожарского… Это не просто памятник – это героико-эпическая поэма. Фигуры воплощают характеры Дмитрия Михайловича Минина и Кузьмы Захарьевича Пожарского, историю их взаимоотношений и роль в прекращении Смуты. Увековечивая двух великих в истории России людей, памятник символизирует намного большее – единение народа России и ее власти под эгидой Церкви в лице незаслуженно убранного в 1917 году с постамента третьего героя победы над Смутой, патриарха Гермогена, чья фигура теперь воздвигнута в Александровском саду в том виде, в каком она должна была стоять позади фигур Гражданина и Князя.
Памятник Минину и Пожарскому напоминает всему русскому народу, как он не склонился перед агрессором, в едином порыве поднялся против врага. Напоминает о том, что есть в России по-настоящему великие люди, чьи имена вписаны в ее историю.
* * *
Есть у России «друзья», которых хлебом не корми, но дай посеять среди нас раздор. Желательно, конечно, политический – разделить на удельные княжества, ну а коли не получается, так хотя бы на враждующие между собой социальные группы, ведь, как известно со времен Древнего Рима, divide, et impera. С достойной лучшего применения настойчивостью эти «доброхоты» настраивают нас друг против друга – верующих против неверующих, славян против азиатов, горожан против сельских жителей, служащих против рабочих, женщин против мужчин, многодетных матерей против чайлдфри и так далее… Попытки эти ведутся не одно столетие, но приводят лишь к кратковременным, хотя оттого не менее трагическим и кровавым последствиям.
Говорят, у русских нет национальной идеи, но это не так. Идея эта есть, но она так проста, что ее не замечают и воспринимают как само собой разумеющееся. Идею России очень просто сформулировал, не ставя нарочно себе такой цели, в одна тысяча девятьсот девяностых русский поэт и рок-музыкант Костя Кинчев.
«Мы вместе».
Соборность, союз нерушимый, единство народа перед лицом любой агрессии – вот это и есть та самая идея, которой живет, дышит и будет дышать и жить Россия, прожив так от Владимира Крестителя доныне, и в будущем; и в этом отношении борьба самбо – целиком и полностью русская. Я говорю «русская», понимая под русскими все народы России, и не важно, какого цвета их кожа или как выглядит храм, куда они заходят вознести Богу молитвы. Как сказал другой великий русский человек, генерал Маргелов, враг не будет смотреть, какой у нас цвет кожи и разрез глаз, для него мы все русские. Тем более наши заклятые «друзья» не станут спрашивать, ходит ли их противник в православный храм, мечеть или синагогу, за кого он голосует… Современные войны не так ведутся – бомба уничтожает все вокруг, и от ее разрыва никакие убеждения не спасут.
Поэтому русское, наше – это то, что нас объединяет. И система самбо – русская, абсолютно русская по своей сути, хоть в основе ее лежит дзюудзюцу, пришедшая из Японии, куда попала она из Китая. Но двое русских создали самбо и дали этой борьбе русскую душу, и теперь борьба тоже служит единству народа, история которого полна заблуждений, преодолений и великих побед.
* * *
Я литератор. Возводить монументы из бронзы или мрамора я не умею, пишу книги. Но и книга может быть памятником – служить для сохранения памяти, и если книгу будут читать, она будет не худшим напоминанием о яркой личности, нежели бронзовый монумент.
Книга дает возможность воссоздать жизнь человека, достойного того, чтобы его помнили поколения, помнили его мысли, чувства, сомнения и решающие поступки.
Знакомясь с живым героем, мы понимаем, что он был таким же человеком, как каждый из нас, не лишенным слабостей, не избегшим ошибок, но сумевшим сделать правильный выбор.
Имена Спиридонова и Ощепкова были потеряны для нескольких поколений. Сегодня в нашей стране, к счастью, есть живейший интерес к боевым искусствам вообще и к русскому самбо в частности, но когда спрашиваешь даже у людей, посвятивших свою жизнь этому искусству, кто такой Спиридонов или кто такой Ощепков, с удивлением узнаешь, что далеко не всем знакомы эти фамилии.
Василий Сергеевич Ощепков и Виктор Афанасьевич Спиридонов в числе первых стояли у истоков создания русского самбо. Эта борьба – не просто набор приемов, применяемых в рукопашном бою. Как и всякое боевое искусство, самбо имеет свою философию, как и во всяком боевом искусстве (карате, тхэквондо, капоэйре), в самбо отражается национальный характер русского человека. Это отличие и является стержнем самбо – искусства, собравшего и слившего в единую, стройную систему приемы как исконно русских единоборств, так и национальных боевых систем самых малых народов нашей многонациональной страны.
Начиная работу над книгой о создателях самбо, я столкнулся с тем, как мало информации есть о людях, благодаря которым появилась эта борьба, в каких исторических обстоятельствах, на фоне каких событий внутри страны и за ее пределами. Словно имена этих незаурядных и выдающихся личностей кто-то насильно стер из исторической памяти, обезличив, лишив их индивидуальности.
Обезличивание прошлого, когда роль личности сводится на нет, – характерная черта тоталитаризма. Это и произошло со Спиридоновым и Ощепковым – их имена от души постарались забыть настолько, что даже могила Спиридонова на долгое время была потеряна и обнаружена энтузиастами только недавно. Ощепкову повезло еще меньше: как жертва ежовщины, он был похоронен в безымянной могиле, место которой вряд ли когда-нибудь будет установлено.
Да, оба моих героя удостоились монументов в бронзе. Да и книги про них пишут – вспомним замечательное исследование Александра Куланова «В тени восходящего солнца», в котором Ощепкову посвящена почти треть повествования. Но того и другого мало, равно как и моя книга не закроет тему. Надо говорить об этих людях, вспоминать их, о них рассказывать тем, кто делает первые шаги на татами.
У великих людей недостатки лишь подчеркивают величие.
Читатель, помни: у каждого из нас есть шанс стать героем. У каждого – и у тебя – есть возможность совершить что-то не обязательно великое, но что-то важное – для тебя и других. И, конечно, каждый способен, даже когда весь мир вокруг рушится, а впереди, кажется, нет ничего, кроме безнадежности и пустоты, найти свою точку опоры и двигаться дальше – к победе: над обстоятельствами, над собой. Как это смогли Ощепков и Спиридонов, захваченные делом, которому они бескорыстно служили.
