– Ломаем дверь, – распорядился Лезин…
Машина медленно пробиралась по колдобистой дороге («Хорошо, не после дождя едем», сказал шофер), вдоль которой стояли лачуги, окруженные огородами.
– Ну забрались! – снова разговорился Хромов. – Нам нужно танк выписывать, чтоб в такие дыры ездить.
– Здесь, – сказал наконец капитан Шепелев. – Выходим.
Шепелев и Хромов вышли из «эмки», аккуратно прикрыв двери, чтобы не хлопать ими. Калитку без труда открыли, просунув руку между досок и отодвинув щеколду.
– Обойдем дом, тут где-то должен стоять сарайчик, – прошептал Шепелев.
– Точная у тебя наводка, – с неопределенной интонацией прошептал в ответ Хромов.
Сарайчик оказался на месте. Когда чекисты приблизились к его двери, она распахнулась, из нее выскочил человек в брюках, сапогах и майке и бросился к забору.
– Стоять! – рявкнул Хромов, выдергивая из кобуры пистолет.
Человек перемахнул через забор на чужой огород.
– Не стреляй, догоним! – Шепелев ударил Хромова по руке. – Давай по улице!..
…В комнате истопника не удалось обнаружить ни одной его фотографии. Не удавалось также обнаружить и то, что выдавало бы жильца как агента чьей-нибудь разведки. Андрей и один из районных милиционеров продолжали исследовать комнату, а Нестеров и второй оперативный работник пошли по жильцам. И вот в комнату влетел Иван Нестеров.
– Есть одна зацепка, Андрюха. Дедуган один домой с фабрики вернулся. Интересный факт сообщил. Оказывается, наш истопник лодку держит на Большой Невке, в Новой деревне. И лодочный сарай на берегу имеет.
– Дедуган знает, где именно этот сарай?
– Знает, Андрюха. Раз они с нашим кочегаром на рыбалку ходили. Берем старикана и рвем?
– Берем и рвем. А вы, – обратился Лезин к милиционеру, – позвоните вот по такому номеру, – Андрей быстро написал пять цифр на листке отрывного календаря, – и сообщите все, что стало известно по этому истопнику…
…Хромов бегал хорошо. Он сейчас это доказывал, догоняя человека в майке.
Сначала Хромов несся по дороге, параллельно продирающемуся через огороды и заборы Шепелеву. Потом человек в майке выскочил на дорогу прямо перед Хромовым, перебежал ее и нырнул в заросли лесополосы. Капитан свернул за ним. Белая майка выдавала беглеца издали.
Бег шел, скорее, не на скорость. А на то, кто раньше споткнется. Первым споткнулся человек в майке. Он тут же поднялся и, прихрамывая, попытался идти, но Хромов налетел сзади и сбил его с ног. Чекист нанес сверху два удара рукой по затылку и человек в майке сдался. Он обмяк, свернулся на земле, послышались всхлипы. Таким, плачущим, и увидел его капитан Шепелев, когда, тяжело дыша, добрался до Хромова и до пойманного им человека.
– Курить надо меньше, капитан, – высказался Хромов, обтирая сапоги пучком жухлой травы.
Шепелев перевернул лежащего. Заплаканное и несчастное лицо беглеца как-то плохо вязалось с агентом, получившим задание, ради прикрытия которого убивают людей.
– Фамилия? – спросил Шепелев.
– Полянский, – поспешно ответил лежащий. – Матвей Романович.
Хромов повернулся к Шепелеву, и лицо его сияло.
– Ну, ты молоток, капитан! Я всегда говорил, что ты умеешь работать! Какого леща отловили! Я ж его, гада, сам в розыск давал, еще три месяца назад. Вот он где, сука, отсиживался, выходит!
– Что на него имеется? – спросил Шепелев.
– Полный набор. Вредитель, контра. Участвовал в заговоре. Других-то взяли, а этот смылся. Не, капитан, жму руку, как ты его лихо вычислил!
«На Пороховые мы прокатились напрасно», – вздохнул про себя Шепелев…
…Коробки лодочных сараев, эти дощатые наросты на глиняном берегу, стояли вразброс, а не стройными рядами, и близко к Большой Невке ни один из них не находился. Их размещали, учитывая возможность большого подъема воды.
Они шли по береговой кромке. Тихая вода в опускающихся ноябрьских сумерках выглядела мрачно и опасно. Людей кроме них видно не было.
– Вот она, – дедуган из коммуналки дотронулся до носа лодки, вытащенной на берег, как и все остальные, наполовину. Темные лодочные очертания на береговой линии напоминали выброшенных штормом из океана китов. Действительно, посудину истопника можно было распознать без труда даже в сгущающемся мраке, когда уже не различить цветов. В отличие от большинства соседних лодок, у этой имелось и кормовое весло, и железный штырь, продолжающий нос, с загнутым на конце крюком, не иначе, для фонаря, а фонарь, не иначе, вешался для ночной рыбалки.
– А сарай? – спросил Нестеров.
– Пошли покажу.
Они стали подниматься. По дороге им попадались небольшие горки. Призадумавшись, можно было догадаться, для чего предназначены аккуратно сложенные тонкие поленья. По ним потянут к сараям лодки на зимнее сохранение. Случиться это должно в одно из ближайших воскресений, скорее всего, в самое ближайшее. Так как дольше тянуть нельзя, не сегодня завтра грянут настоящие морозы, Невка начнет покрываться льдом.
– Вот его сарай. – Дедуган из коммуналки остановился возле одного из неказистых строений и подергал запертый висячий замок.
– Иди в машину, дед, – сказал Нестеров, – подождешь нас там.
– Ага, – охотно согласился дедуган и заторопился к автомобилю, оставленному на дороге.
– Замок собьем или доски выломаем? – решил посоветоваться Лезин.
– Ну у вас методы! – Нестеров опустил руку в карман.
– Но-но, поосторожнее насчет наших методов, – шутливо пригрозил Андрей. А Иван извлек из кармана связку ключей. Или, лучше сказать, предметов, похожих на ключи.
– Зря я, что ли, в милиции работаю. Зря я, что ли, рискуя здоровьем, Петьку-Жигана в одиночку брал. А это, – произнес он весомо, – не замок.
«Не замок» щелкнул, когда в нем провернулась отмычка, и дужка выскочила из гнезда.
– А в квартире чего дал ломать? – усмехнулся Нестеров.
– В квартире за спиной соседи стояли. – Нестеров высвободил дужку из плена петель и потянул дверь на себя.
– Ага, вот она, – сказал через какое-то время Иван, когда спичечный огонь в его руке отразился в стеклянном колпаке керосиновой лампы.
«Керосинка», отчаянно коптя и потрескивая, разогнала темень внутри сарайчика. Стало возможно разглядеть на земляном полу приготовленные подпорки с вырезом под киль, по стене полки с инструментами, ветошью и банками, а в дальнем углу ящик с паклей. Андрей принялся рыться на полках, Иван присел на корточки, вглядываясь в пол.
– Ничего, тоже ничего, – повторял Лезин, переворачивая и высыпая на пол коробки с гвоздями, роясь в ветоши.
Нестеров отодвинул ящик с паклей, ковырнул землю под ним носком ботинка, потом принялся разгребать землю рукой. Пальцы его подцепили и приподняли железное кольцо, потянули за него – и вместе с землей отошла крышка.
