Но ничего этого Шепелев не сделал. Он понял, что ему надо увидеть Ольгу. Не тянет, не хочется, а именно надо. Иначе ему чего-то может не хватить в нужный момент, как какой-нибудь машине – литра бензина, чтобы проехать последний километр. Они не виделись уже неделю.
Главным образом, из-за его чертовой работы. Но с высоты сегодняшнего дня прошедшая неделя казалась ему спокойной и благополучной. И мог он вырваться, мог… А вот вырвался сегодня, когда ее, наоборот, полно. Значит, выходит дело не в работе?
И думать сейчас нужно не об Ольге, а о том, где засел этот «некто» и что он задумал. Однако мысли капитана возвращались к женщине, которая должна прийти к нему через двадцать минут.
Странным было их знакомство. Оно произошло год назад, ночью, во время обыска в доме на Кировском проспекте. Капитана Шепелева включили в группу, которой было поручено арестовать одного из членов бюро ленинградского обкома партии и произвести у него обыск. Так капитан оказался в той квартире. Производить арест приехали на трех машинах, людей хватало и помимо Шепелева, и капитану не было нужды принимать активное участие в событиях. Он скромно и неторопливо перелистывал книги в поисках вложенных листков с чем-нибудь преступным и проклинал ночные аресты. Позеленевший хозяин в полосатых пижамных штанах на подтяжках сидел на стуле и глотал таблетки, которые успела сунуть ему жена до того, как ее увели в другую комнату. С крупным партийным работником, которого уже без сомнения можно было именовать бывшим, обрабатывал капитан Хромов.
Среди понятых капитан Шепелев и увидел Ольгу. Заспанную девушку лет двадцати пяти в накинутом на плече платке, сиреневой кофте и коричневой юбке. Ее подняли с постели, и длинные, мягкие и словно пухом подернутые волосы она едва успела наспех скрепить на затылке черной резинкой. Она зевала, прикрывая рот ладошкой, а потом терла ею глаза. Ясно, что девушку нашли в одной из соседних квартир, а квартиры в этом доме были отдельные и жили в них люди, имеющие вес и значение в городе. Кто она, чья дочь? Или, может быть, домработница, гадал Шепелев. И украдкой следил за ней. Правда, его «украдку» быстро разглядел внимательный Хромов и, проходя мимо, прошептал, толкнув в бок:
– Капитан, неправильно получается. Я борюсь с врагами народа, а ты на девчонок пялишься. Ну, подкати к ней завтра какую-нибудь бумажку подписать, а сейчас работать, работать.
Так Хромов подал идею. А еще в эту ночь они с Ольгой обменялись взглядами. И Шепелев не нашел в ее взгляде ни ненависти, ни презрения. Ему даже показалось, что не было в том взгляде Ольги и равнодушия. Впрочем, о том, что девушку зовут Ольга, он узнал только на следующий день, когда приехал к ней что-то там подписывать.
Капитан выяснил не только ее имя, а еще и то, что она замужем и не за кем-нибудь, а за вторым секретарем самого Жданова. И мужа своего она не любит – это Шепелев понял сразу. Еще ему довелось установить, что супруга своего она почти и не видит, тот не вылезает из Смольного. То ли действительно работы много, то ли там гораздо веселее, чем дома.
Потом, когда прошло несколько дней, они признались другу другу, что хотели, чтобы их первая близость случилась в то утро в том коридоре, где Шепелев стоял с глупой бумагой в руках и отказывался пройти в квартиру, ссылаясь на спешку. Но то, что не произошло в коридоре, случилось двумя днями позже на квартире у капитана Шепелева…
Таксомотор уехал, а капитан Шепелев взбежал по лестнице на третий этаж. Открыл дверь и натолкнулся на соседку, старуху Марковну. (У Шепелева были замечательные жилищные условия: он делил квартиру с одной-единственной соседкой и ему принадлежали две комнаты. Марковна, зная, где работает ее сосед, свою старушачью желчь изливала во дворах, в транспорте и в очередях, а с Шепелевым была мед и патока).
Капитан прошел в комнату и еще раз позвонил Минакову. Никаких новых телефонограмм не поступило. Командир не стал говорить, по какому телефону он находится. В крайнем случае будут звонить по всем возможным номерам.
Ольга позвонила в дверь через пять минут. (Она отказывалась брать ключи, сколько Шепелев ей не предлагал).
– Ну, здравствуй, капитан, – сказала она, как всегда.
После этого ей не удалось произнести ни одной связной фразы в течение получаса.
Потом Шепелев курил в постели, а она пила холодный чай.
– Капитан, – Ольга поставила на прикроватный столик чашку, – мне с тобой хорошо…
И Шепелев почувствовал зависшее в воздухе, готовящееся «но». И сейчас его скажут. Однако зазвонил телефон. Шепелев дал ему умолкнуть, а потом сам набрал номер 178-27. Выслушав Минакова, капитан стал быстро одеваться, думая, что все к лучшему. Ольга вздохнула и откинула одеяло…
Глава девятая
Вихри враждебные
Только мы видим
Видим мы седую тучу,
Вражья злоба из-за леса,
Эх, да вражья злоба, словно туча!
В. Гусев. «Полюшко-поле»
Капитан вошел в комнату, поднадзорную рядовому Минакову, в 15:10. Через десять минут он в «эмке» вместе с шофером и капитаном Хромовым несся по городу. Та телефонограмма, что записал рядовой Минаков в ежедневник, поступила от неизвестного и содержала адрес и указание, заключенное в одном слове – «чужак». Шепелев понял, что начала работать агентура Лени-Жоха.
– Куда, ты говоришь, надо ехать? – уточнил капитан Хромов.
– В пригород, на Пороховые.
– Ой-ё! Тебя, капитан, простит только крупный улов. А где твои орлы-то?
– На заданиях.
– Ну-ну, – произнес Хромов и надолго замолчал…
В 15.45 на неостывающий от звонков телефонный аппарат Сталинского Угро пришло сообщение из Фрунзенского района. Сообщение отличалось от предыдущих, в которых что-то да не сходилось. Один не вышел на работу, но по болезни, целый день температурит в койке, и его алиби подтверждают жена и соседи. Другой со вчерашнего дня ушел на свободные от дежурства два дня и пропал для всех, предположительно, запил, он носит бороду, но его рост всего метр шестьдесят два. И в таком духе.
В 15:45 сошлось все. Даже борода и куртка «москвичка». По адресу отправились местные оперативные работники милиции.
– Все, не могу ждать, – сказал Андрей Лезин. – Ответственность на мне, я принимаю решения. Едем, Ваня. Это наш.
На кухне двенадцатисемейной коммуналки можно было гонять в футбол, но пока гонял на самокате сорванец под окрики мамаши, колдовавшей у дровяной плиты. На кухне Лезин и Нестеров нашли двух районных милиционеров.
Оперативные работники пожали руки приехавшим:
– Мы из домкома позвонили. Нам сказали, выехали. Будем комнату вскрывать?
– Что говорят соседи? – спросил Лезин.
– Вчера не было весь день. Пришел ночью. Сегодня ушел спозаранку, часов в шесть, вернулся в начале одиннадцатого. Сказал удивившейся соседке, что заболел, сейчас направляется на обследование в больницу, дескать, думают на аппендицит. Побыл в комнате, ушел и не возвращался.
