В начале июня семья Шеридан снова в полном составе приехала в Вирджин-Ривер. Они взяли напрокат трейлеры и привезли с собой кучу всяких палаток и прицепов. Приехали и морпехи — а кое-кто даже с семьями. Зик привез с собой Кристу и всех четверых детей, включая недавно родившегося. Джош Филлипс прихватил Патти и малышей. Корни взял с собой Сью и обеих дочек. Том Стивенс приехал из Рино, но один. Его семья осталась дома… Джо и Пол приехали из Гранд-Пасса. Все они расположились лагерем на месте будущего дома Шериданов и привезли с собой гоночные мотоциклы и квадроциклы, чтобы было чем развлечься. На пару дней раньше бортовые грузовики привезли столики для пикника, несколько огромных жаровен барбекю и биотуалеты. Последние два месяца Джек занимался подготовкой досок, и накануне, в самый разгар празднования, мужчины установили каркас их с Мел нового дома.
Но они все собрались не только ради этого. Они приехали и ради еще другого особого события. Свадьбы.
Пейдж и Крис сидели в доме у Мел. Пейдж прихорашивалась перед зеркалом, на ней было простое, легкое, но очень красивое платье и босоножки на высоких каблуках. Пока она одевалась, остальные подметали фундамент дома и развешивали по балкам гирлянды. Расставляли взятые напрокат складные стулья — целая сотня, которой все равно было маловато. На свадьбе собирался присутствовать почти весь город.
— Ты выглядишь изумительно, — прошептала Мел, обращаясь к Пейдж. — Я никогда еще не видела тебя такой красивой. Нервничаешь?
Пейдж покачала головой:
— Ни капельки.
— Когда ты поняла? — спросила у нее Бри. — Когда ты осознала, что он идеально тебе подходит?
— Не сразу, — призналась Пейдж. — Я не хотела иметь дела с мужчиной, который утверждает, что будет заботиться обо мне. Ну, вы понимаете почему. Но Джон вел себя очень неторопливо. — Она засмеялась. — Ну, просто очень неторопливо. Что-то было в том, как он переставал хмуриться, когда смотрел на меня, как менялся его голос — становился тихим и нежным, — когда он заговаривал со мной. В его осторожности и стеснительности. Такому мужчине, как Джон, трудно сделать первый шаг. Сначала он должен быть во всем уверен. И к тому времени, когда он наконец сумел сказать мне, что любит меня, я уже умирала от ожидания. Но он очень заботливо ко мне относился, и это не изменилось.
— И как это было? — заинтересовалась Бри. — Я имею в виду, как именно он сделал тебе предложение.
— Ну… — Пейдж задумалась. — Мы уже давно это обсуждали, что мы поженимся, когда все уляжется. На рождественские праздники он признался, что хочет остаться со мной навсегда и стать одной семьей. Я тоже этого хотела, о чем ему и сказала. Но если брать собственно официально сделанное предложение, то в тот момент он чистил картошку. Он положил нож и посмотрел через кухню на меня. Я была вся в поту от жары, волосы слиплись сосульками, а он говорит: «Готова ты или нет, но я хочу на тебе жениться. Очень хочу, просто умираю».
— Да уж, — разочарованно сказала Бри. — Наверняка это убило тебя наповал.
— Точно, — отозвалась Пейдж и вздохнула. — Джон единственный, кто может смотреть на меня в самом жутком состоянии — и физическом, и моральном — и считать, что я на самом деле прекрасна.
Мел взяла ее за руку:
— Пошли, мы уже опаздываем. Нам пора двигаться вперед.
Женщины усадили Криса и малыша Дэвида в «хаммер» и поехали к будущему новому дому. Расчищенная и расширенная дорога была заставлена машинами и грузовиками, а вершина холма — разнообразными трейлерами. Мел доехала до самого верха и припарковалась у каркаса строения, которое однажды превратится в ее дом. Столики для пикника были уставлены едой, будущий дом увешан цветочными гирляндами, стоящие на фундаменте стулья были заняты, но люди стояли и за их спинками, и во дворе. С разогретых жаровен поднимался дымок, вокруг бегали дети. Свадебная церемония, пикник, вечеринка и развлечения. И на этот раз Причер занимался не готовкой.
Пейдж, Мел и Бри вышли из «хаммера». Им тут же вручили простые букетики и забрали у Мел Дэвида, чтобы она могла присутствовать на церемонии; к рубашечке Кристофера была приколота бутоньерка, а под мышкой он держал своего медведя.
Музыка не играла, но эта свадьба и не была традиционной, ее не стремились сделать похожей на обычные свадьбы. Джон и Пейдж хотели, чтобы этот день показал их такими, какие они есть, — простыми благодарными людьми, которые любят друг друга больше, чем церемонию. В баре было мало места, а церковь стояла заколоченной уже много лет. И тогда Джон предложил: «Мы ведь поставили каркас дома. Там все поместятся, и еще место останется». Первое, о чем подумала тогда Пейдж: кто же женится в недостроенном доме? И сразу же поняла — такие, как Джон и она сама.
Но сейчас у нее захватило дух от прекрасного зрелища и цветочных гирлянд. Слева открывался вид, уходящий в бесконечность, а справа величественные горы. Это место стало уличной церковью, заполненной друзьями.
Крис ступил на широкую доску, что была перекинута к возвышающемуся фундаменту, а Мел с Бри взялись за руки. Пейдж с улыбкой смотрела на гостей — их оказалось гораздо больше, чем она ожидала. Они не стали рассылать приглашения, только повесили в баре объявление, что на брачной церемонии могут присутствовать все желающие, и гостей собралось немерено. Естественно, ее очень тронуло, сколько людей хотело выказать ей свое уважение, но еще острее она чувствовала почести, оказанные Джону, их Причеру. Его любили все, не только она.
Фундамент был высоким, и она видела только гостей — сидящих и стоящих. Крис взбежал наверх и вступил на свадебный проход. Пейдж осторожно поднялась за сыном, за ней последовали подружки невесты.
И тогда она увидела его. Джон стоял лицом к ней, на том месте, где потом будет поставлен камин, перед ним стоял Крис, на его плечах лежали руки Джона. Рядом стояли Джек и Майк. Даже отсюда, издалека, Пейдж увидела, как вспыхнули любовью его глаза. Он казался огромной античной статуей. Впервые за все время она увидела на нем льняную рубашку с отложным воротничком, пристегнутым к ней пуговицами, и джинсы, скорее всего новые. Правда, она сомневалась, что он за свою жизнь хоть раз покупал галстук.
Не успела она сделать шаг по направлению к импровизированному алтарю, как он оторвался от своих шаферов, быстро преодолел расстояние между ними и протянул руку, чтобы забрать ее на всю оставшуюся жизнь. Больше он уже не был неторопливым, во всяком случае не в отношении ее. Этот мужчина спас ее и изменил ее жизнь. И в душе он был истинным совершенством. Таким сильным и искренним.
Он был великолепен.
