– Да-да. Второй сезон, первая серия. – Я откидываюсь на спинку стула, подобрав под себя ноги, и закуриваю.
На экране появляется фотография нас четверых на Октоберфесте в Германии.
– А тут Дашка и встретила своего Шульца.
– Только он Ганс, а не Шульц, – поправляет меня Лиза.
– Да какая разница. Я до сих пор не могу понять, как они сошлись. Кстати, ты с ней давно общалась? Как она там?
– Неделю назад. Вадиму нужно было что-то с немецкого перевести. Да нормально она. Как и последние годы.
– То есть…
– Да минут пятнадцать рассказывала мне, почему она покупает теперь детям хлопья не той, а другой марки.
– Да уж, и такое, видимо, бывает. Хотя с трудом верится. Но я бы не отказалась сейчас с ней поменяться местами. Ну не конкретно с ней, это я преувеличиваю. Но отпуск от самой себя на несколько дней был бы подарком свыше. Так как сейчас я – это не я. А лишь тень меня. И эти фотографии – прямо удар под дых. Они говорят мне о том, что когда я была в сто раз беднее, могла себе позволить гораздо больше свободы. Вот ведь парадокс.
– Слушай, а вот вопрос такой – а что тебе, по сути, мешает? Ну, сорваться куда-нибудь?
– Куда? Поехать в гордом одиночестве на необитаемый остров и от отчаяния повеситься на пальме? Или удариться в секс-туризм в Таиланде?
– Варианты, конечно, интригующие, но нет. Я не про то. Глянь, что я нашла.
Лиза пододвигает ко мне ноутбук и показывает фотографию. На снимке мы вчетвером стоим на обрыве скалы, на самом западе Европы, в Португалии. Смотрим на закат. Мы только что окончили университет, и наш вояж тоже подошел к концу. Это был предпоследний раз, когда мы путешествовали вместе. Тот день был очень красивым и очень грустным. Четыре подружки и самые родные друг другу люди на планете, мы боялись. Боялись того, что по возвращению домой разбежимся по разным работам, будем жить в разных районах или даже городах, и взрослая жизнь захватит нас в свой водоворот. Да и вообще мы понимали, что теперь придётся полностью брать всю ответственность на себя. И это немного пугало. Позже вечером, по возвращении в отель, мы напились, много смеялись и танцевали. Но это была защитная реакция. Мы готовы были делать всё что угодно, лишь бы не плакать. По прошествии времени все наши опасения сбылись. Мы разлетелись по разным уголкам земли, и нас закрутило. Нет, мы, конечно, созванивались и даже иногда ездили друг к другу, но это уже было не то. И мы уже были не вчетвером. Из нашей стаи самой близкой мне была Вика. С ссоры с ней всё и началось. Точнее, закончилось. Но это уже не имеет никакого значения.
– Кабо да Рока? – спрашиваю я, хотя уверена в ответе.
– Он самый. Боже, как же красиво.
– Нереально, – соглашаюсь я. – Так к чему ты мне это показала? Что за вариант у тебя?
– Ну, я тут подумала… – тянет она с ответом. – Как тебе идея – повторить это?
– Что «это»? Поехать в Португалию?
– Да! Но не напрямик, а через Европу, как тогда, – показывает она на фото. – Что скажешь?
– Лиз, для меня подвигом было к тебе на день приехать. И то спишем это на состояние аффекта. А ты говоришь– рвануть по Европе на машине. Я ж сказала, для меня сейчас это непозволительная роскошь.
– Почему? Ты контракт кровью подписала? Ты разве заболеть не можешь?
– Нет, я не могу заболеть. Меня заставляли приходить на встречи с температурой под сорок. Или вызывали на скайп-конференции.
– А если скажешь им, что не можешь вернуться в Москву, так как прикована к больничной койке? А все ноутбуки запрещены в палате, ибо оборудование высокочувствительное?
– Больница? Какая к чёрту больница? С чем я слягу?
– Ну, лежать тебе ни с чем и ненужно. У меня доктор есть знакомый, он тебе что угодно напишет. Хочешь – инсульт, хочешь – аппендицит.
– А он действующий врач?
– Да, причём – главврач. Просто дом строит, ну, сама понимаешь. Так что в справке будет значиться, что ты пролежала столько-то дней, под чётким наблюдением и всё прочее. Если кто проверить захочет, медсёстры предупреждены будут. Чего переживать-то? Или тебе клиенты как дети родные?
– Да, Лиз, полетит там всё без меня. Там сборище идиотов. Правда.
– А ты им обязана, что ли? Приедешь – исправишь.
– Не, не поеду. Одна там с ума сойду. Ещё хуже будет. – Я всё же отбрасываю эту идею, которая начала меня уже радовать.
– А кто тебе сказал, что ты поедешь одна? Ещё чего… – Она удивлённо вскидывает бровь.
– А как? У тебя тоже работа. Да и подготовка к свадьбе ещё. Куда тебе ехать с одинокой психопаткой?
– Ну, насчёт моей работы не переживай. С врачом мы на двоих договоримся. А Вадим – он поймёт. Компромиссы, понимаешь? Придется, конечно, ему разрешить на страйкбол его обожаемый ездить. Но оно, мне кажется, того стоит.
– Ты ненормальная. Нет, я серьёзно. Ты же всегда отговаривала нас от подобного «а давайте сейчас, в три часа ночи, в аэропорт махнём и на первый попавшийся рейс сядем». А теперь у тебя тормоза полетели.
– Давай спишем это на уже моё состояние аффекта от сделанного мне предложения.
– Как скажешь. И что, какой план?
– Ну, план ещё не совсем полноценный. Думаю, стоит позвонить Дашке.
– Лиз, – смотрю я на это милое, но ещё пьяное создание.
– Чего?
– А тебя не смущает, что у них два часа ночи сейчас?
– Нет, а что?
– Ну, поздновато. Они там часов в девять вечера уже спать ложатся.
– Ой, да перестань. Ничего страшного, – говорит она и набирает номер.
Пока подруга ждёт ответа, я смотрю перед собой, и мысли начинают свой стремительный бег. И я понимаю, что пытаюсь всячески отмазаться от этой поездки, хотя так же страстно мечтаю отправиться в неё. Мисс Противоречие. Что делать? Как же быть? Да плевать, если этому суждено сбыться – оно случится. Если нет – значит нет. Иногда нужно перестать управлять и просто катиться с горки. И будь что будет.
– Ну что там? – спрашиваю я после того, как она положила трубку.
– Что-то прокричали на немецком. Я ни слова не поняла.
– Сомневаюсь, чтобы Дашка с нами вот так спонтанно сорвалась. Свой отпуск они планируют за год, и она рассказывает о подготовке к нему всякий раз, как созваниваемся. Так что давай просто с утра напишем ей эсэмэску, – предлагаю я.
– Точно. Куда она денется. Так, теперь нужно найти Вику.
– Стоять! Лиза, послушай, внимательно послушай меня. Никаких Вик! Или я никуда не еду. Я не хочу её видеть. Я не хочу сменить одно дерьмо на другое. Поняла меня?
– Ну, Рит, столько лет уже прошло. Может, вам сесть, поговорить, и забылось бы всё.
