Удар! Темнота.
Глава 3
Не знаю как у других, но во сне я сам себе царь и бог, в смысле всегда понимаю, что это сон. Поэтому крут без меры и могу надумать что-нибудь этакое, как, например, крупнокалиберный пулемёт с бесконечным зарядом или лазерный меч. Да без проблем, все могу! И то, что наяву не получается, тоже могу. Тут все приёмы проходят как по маслу…
Вот и сейчас кругом одни враги, а я как Джеки Чан, Жан-Клод Ван вам и Стивен Сигал в одном флаконе. Одним махом всех злодеев побивахом. А что? Лезут и лезут…
Вот чего не могу надумать, так ограниченного количества врагов. Они плодятся самостоятельно. Какая-то злодейская прогрессия…
Только кончились твари с автоматами, как полезли террористы с бомбами, собранными из бутылок с жидкостью. А я знаю – что делать! Сливать. Режу ножом бутылки, но почему-то ничего не льётся. У всех террористов лица мертвецов с жуткой улыбкой. Они лезут ко мне, держа в синюшных руках ручки активаторов. Хоп! У меня четыре, шесть, восемь рук, но зомбо-террористов становится много, и зажать все кнопки не выходит. Мертвецы ещё больше щерятся и одновременно отпускают кнопку…
Бабах!
Я оказываюсь на дне огромной воронки. Жив и цел. Вот так – это мой сон, сколько бы вас ни было!
Ой! Сверху сыпется земля. Вижу тучную фигуру с огромной совковой лопатой.
– Я тебя закопаю! – орёт Громин, и очередная порция грунта летит на меня. Изворачиваюсь и, выпрыгнув, оказываюсь на лопате. Громозека хохочет и делает резкий взмах. И что? Лечу. Во сне все летают! Бам! Ударился обо что-то жесткое. Оглядываюсь. Около меня сидят Савин и Расулов с пивными кружками. Ильяс чистит тарань, а Олег сдувает пену и возмущенно говорит мне:
– Чё смотришь? Вытаскивай нас отсюда!
Откуда вытаскивать? Ещё раз осматриваюсь. Да мы на вершине горы! Вершина плоская, а со всех сторон обрыв. Лысый Горшок, что ли? Но не такой. Ну и сон у меня.
– И как вас выта…
На вершине никого – Савин и Расулов исчезли. Остались только пустые пивные кружки и шелуха чешуи, да кости от тарани. Хоп – исчезает и гора, а я лечу вниз, причем имеется рюкзачок и колечко. Хлопок! – это раскрылся парашют. Вот так! Бум! Упал на что-то твердое, и сразу накрыло куполом. Запутался. Выбираюсь с матом, что-то у парашюта конструкция очень на пододеяльник похожа.
Ха, действительно – пододеяльник! А я и не заметил, как проснулся! Откинул одеяло, зевая и потирая заспанные глаза, я поплелся… а куда я поплёлся? А, в туалет, конечно. Обычный утренний маршрут. Пока шел, сознание отмечало некие несусветности. Из туалета завернул в ванную. В ванную? Какая ванная? Я вроде у Савина остановился, а у него чугунных ванн не было. Хм, где это я? И вообще, все странно, чуждо и одновременно знакомо. Сунул голову под кран. Холодная вода взбодрила. Умыл лицо, шею, уши. Теперь, чтоб окончательно проснуться, осталось почистить зубы и выпить горячий чай. Рукой нащупал полотенце и, вытерев голову, посмотрел в зеркало.
– А-а-а-а!
Чтоб не упасть, ухватился руками за полотенцесушитель и край ванной. Отдышался и, приподнявшись, опять взглянул в зеркало.
Что это? Кто это? В отражении маленькая голова с копной русых волос и очень испуганное конопатое лицо. Это кто? Это я? Показал язык, отражение повторило. Это что, кошмар продолжается? Я всё ещё сплю? Ущипнул себя – больно. Значит, не сплю.
А как это?
– Серёженька, что случилось? Ты чего кричал?
В ванную заглянула моя мама. Такая молодая! Чуть в обморок не свалился. Я сглотнул и почему-то прошептал:
– Ничего, мам, обжегся просто. Горячую воду включил.
Даже голос свой не узнаю.
– Сильно? Дай погляжу.
– Нет-нет, мам, ничего. Совсем не болит.
– Ладно, – кивнула мама, – тогда чисти зубы и завтракай. В школу не опоздай. Я на столе три рубля оставила. Как из школы пойдёшь, зайди в магазин. Купи хлеба, молока и сметаны. Не забудь, – мама улыбнулась, протянула руку и закрыла мне рот, – ну, всё, я побежала.
Я как завороженный проводил её до выхода и ещё долго стоял, тупо смотря на закрытую дверь. Вот это я попал! Как так вышло? Фантастика. А вспомнил! Желание! Я же загадал желание. Вот так шутка! И надо же было тогда по радио услышать Стаса Пьеху про плацкартный билет в детство. Я и набрал тогда «Хочу в детство». Хорошая шутка была. Дошутился, придурок. Получил билет в детство! А кто знал, что сбудется?
У большого зеркала пристально рассматривал себя. Провел рукой по взъерошенным волосам, по худым плечам и груди, где отчетливо проглядывались ребра. Худой я был, худым и вырос… вырасту. Если домой, то есть обратно не попаду. Оттянул резинку трусов и глянул туда. М-да. Неужели он такой был?
И что мне делать на данный момент? В школу идти? А что остаётся? Какое хоть сейчас число? Я кинулся к окну – там бушевало лето. Стоп, какое лето? Или осень, или весна, раз в школу надо идти. Судя по яркой зелени – весна, а по градуснику, что висит прямо за стеклом, – на улице жара. Двадцать шесть в тени, и это утром в полвосьмого. Что будет к обеду? Скорей всего, сейчас май, а какой год? По моей детской физиономии не разобрать. Тогда где узнать? Дневник! Я побежал в комнату. Так, где тут у меня портфель… тьфу, какой портфель? Вот сумка с учебниками. Нашел дневник, на котором было написано, что я ученик седьмого «А» класса, семидесятой школы. Чудеса, в восемьдесят четвёртый год попал! Попал, так попал. А день недели? Какие уроки будут? Мать ети, что я там скажу, если к доске вызовут? Что я вообще скажу? Как себя вести?
Взгляд коснулся часов на стене. Ой, без двадцати восемь! До школы пять минут хода, но ещё надо узнать, какие уроки на носу. Быстро оделся в костюм, который был привезён отцом из-за «бугра» и заменял мне школьную форму. Отец… его я так давно не видел. Опять уехал на службу рано, а вернется как всегда – за полночь. Я вздохнул, нашел ключи, благо, что помнил, где они всегда лежали, взял оставленные мамой деньги и, закрыв дверь, пошел в школу.
Шел по дороге, а в голове крутились разные мысли. Интересно, насколько я сюда попал? И почему именно в это время? Какой-то переломный момент в моей судьбе? А как обратно? Тоже через желание? И где его загадывать, в какой программе, какого компа? Черт, до первых персональных компьютеров, как до Китая ползком, а до Интернета в России, как его привыкли все видеть, ещё столько же. И что дальше? Ждать этого момента? От этой мысли сбился шаг и я встал. Это дождешься появления Интернета, а потом, в принципе, и не надо будет никаких желаний. После такого срока останется еще пяток лет подождать – и я в своем времени. Ха-ха! Вот так я попал!
Меня вдруг толкнули.
Обернулся.
– А?
Сзади стояла Верка Смольнякова с портфелем в руках. Надо же, ещё вчера вместе на пикнике были, только она там на двадцать пять лет старше выглядела.
