— Я не видела его целую вечность, — ответила она.
Эйдан удивился. Только вчера вечером Ева рассказывала об этом и выходила из себя.
— Что, расстались в слезах? — Эйдан знал, что Ева потребует рассказать ей все подробности этого разговора, а не какие-то разрозненные и непонятные куски.
— Нисколько. Мы знали, что из этого ничего не выйдет. Он из одного мира, а я из другого, — ответила Нэн.
— Иными словами, все лопнуло как воздушный шар. Потому что он представитель вымирающего класса, — сказал Билл Данн.
— Точно. Но мы должны быть снисходительны к представителям вымирающего класса. Им приходится нелегко.
Билл, Джек и Эйдан тут же поняли, что Саймон от Нэн без ума, но она бросила его, потому что не хотела играть в игры, принятые в Большом Доме.
Эйдан знал, что эта новость очень обрадует Еву. По мнению Джека, Нэн повторяла то, что было ему хорошо известно. Всего несколько недель назад он видел, как Саймон умолял Нэн вернуться к нему, а Нэн была вежлива, но холодна. Билл Данн радовался возможности рассказать всему университету, что Нэн Махон снова свободна.
Бармен сурово напомнил, что время подачи напитков давно закончилось. Молодые студенты-юристы вряд ли окажут ему большую помощь, если его лишат лицензии.
Билл и Эйдан побрели обратно в университет.
Джек задержался, чтобы поговорить с Нэн.
— Ты не подумаешь ничего плохого, если я приглашу тебя в кино?
— О боже, что угодно, только не еще одни «Болотные женщины»!
— Мы можем посмотреть газету.
Они купили «Ивнинг геральд».
Нэн спросила:
— А как же Бенни?
— Что Бенни?
— Я хотела спросить, где она.
— Понятия не имею, — ответил Джек.
Они не могли найти ничего подходящего. Шли через парк Святого Стивена, обсуждали фильмы и сталкивались головами, смотря в раскрытую газету.
Им понадобилось много времени, чтобы добраться до Графтон-стрит. Достичь консенсуса так и не удалось, но пивные уже успели открыться. Мертвый час закончился.
— Давай выпьем и продолжим дискуссию, — предложил Джек.
Он заказал «Гиннесс». Нэн пила ананасовый сок.
Джек рассказал ей длинную и печальную сагу о том, что Бенни никогда нет поблизости. У нее какие-то трудности в Нокглене. Бенни пытается заставить мать работать в магазине. Но не слишком ли тяжелое бремя она принимает на свои плечи?
— Бенни не должна держать мать за руку, — согласилась Нэн. Лично она никогда не чувствовала себя ответственной за мать. Та каждый день ходила на работу и не нуждалась в том, чтобы ее опекали.
Джек обрадовался. Он боялся, что его обвинят в эгоизме. Нет, ответила Нэн. Просто он очень любит Бенни, если так тоскует по ней.
Эта мысль ему понравилась. Взять хоть сегодняшний вечер. В университетском регби-клубе будут танцы. Каждый придет со своей девушкой. А он, Джек Фоли, снова останется один.
Внезапно он посмотрел на Нэн.
— Конечно, если ты не…
— Мне это не нравится. Бенни может…
— Брось. Бенни не обидится. Она же сама просила нас сходить в кино.
Нэн заколебалась.
— Или ты все еще страдаешь по своему Твидовому Кавалеристу?
— Я же сказала тебе, все давно забыто. Мы расстались.
— Вот и отлично, — весело сказал Джек. — Встретимся у клуба?
Кармел была членом женского комитета, занимавшегося подготовкой угощения на студенческих вечеринках. Шону нравилось, что она принимает в этом участие. Сам он был казначеем курса; эта должность считалась очень почетной. Кармел пошла покупать хлеб для сандвичей и встретила Бенни, которая пыталась отвернуться от прилавка с кондитерскими изделиями и заставить себя смотреть на яблоки.
— Эта плитка «Тиффина» смотрит на меня с полки и протягивает мне руки, — сказала Бенни. — Слава богу, что ты пришла. Я уже собиралась купить ее.
— Теперь вернуться к «Тиффину» было бы позором, — ответила Кармел.
Намек на количество плиток «Тиффина», съеденных ею за долгие годы, Бенни не понравился. Она купила яблоко, но сделала это без всякого удовольствия.
— Какая жалость, что тебя не будет здесь вечером, — сказала Кармел. — Вечеринка предстоит замечательная. Нам выделили намного больше денег, чем обычно. Будут бисквиты со взбитыми сливками, посыпанные шоколадом… Ох, Бенни, извини. Ты все равно не придешь, так что можешь не бояться искушения.
— Как ни странно, приду. Я ночую у Евы, — ответила Бенни.
— Отлично, — тепло сказала Кармел. — Тогда до вечера.
— Позвони ему, — велела Ева. — Позвони и скажи, что ты в городе.
— Он знает. Должен знать. Я ему говорила.
— Они никогда не слушают. Позвони.
Бенни сказала, что не хочет общаться с матерью Джека, которая заставляет людей говорить так, словно они желают получить автограф, а не пообщаться с ее сыном. Ева ответила, что это ерунда. Бенни разговаривала с миссис Фоли только один раз. Она просто обязана позвонить. Джек будет доволен.
Наконец Бенни сделала это. Когда очутилась в Дунлаогхейре.
— Мне очень жаль, но он ушел в университетский регби-клуб. Там сегодня какое-то мероприятие. Сказал, что вернется поздно.
— Он не знал, что ты в городе, — сказала Ева.
— Нет.
Они сидели на кухне. Никто не говорил, что Бенни следует нарядиться и тоже отправиться в регби-клуб.
Никто не говорил, что всему виной мужская забывчивость и что Джек будет рад видеть ее.
Вместо этого они сосредоточились на Кит Хегарти, которой предстоял выход в свет с отцом Кевина Хики.
— Только не заискивайте перед ним, — предупредила Ева.
— Иначе он не будет вас уважать, — со знанием дела добавила Бенни.
Кит ответила, что высокие моральные принципы подрастающего поколения вызывают у нее восхищение. Теперь у нее гора свалилась с плеч.
— К нам это не относится. Лично нас ничто не связывает, — заверила ее Ева. — Мы волнуемся за вас.
— Хотела бы я, чтобы нас ничто не связывало, — мрачно сказала Бенни. — Это пошло бы нам на пользу.
Когда Аннабел Хоган убрала часть деревянных панелей и обрамлений окон, в магазине стало намного веселее. Теперь он не выглядел таким строгим и мрачным. Она разложила на прилавке несколько разноцветных свитеров с треугольным вырезом. Человек, пришедший в магазин, впервые мог подумать и что-то выбрать, а не покупать вещь, которую наметил заранее.
Кроме того, теперь Аннабел была хорошо видна улица.
