А дальше мне пришлось составлять пазл из неполного набора элементов. И вот что получилось.
В ясное пасхальное утро Салли пошла в церковь с Фредом. Мать в это время была в больнице, навещала бабушку.
Рассказ пастора о Воскресении Христовом Салли слушала, разинув рот. Фреду даже пришлось ее в бок толкнуть – закрой, дескать, варежку. После мессы, едва выйдя на церковное крыльцо, Фред тотчас надвинул кепку. Он не расставался с головным убором даже в помещении, делая исключение только для храма Божьего. И у него была на то веская причина – кепкой Фред закрывал глубокую вмятину на своем лысом черепе.
– А это правда – про воскресение? – робко спросила Салли.
– Конечно, правда, – заверил Фред. – Кто-кто, а отец Андерсон врать не станет. Не по чину ему врать-то.
Домой они ехали на Фредовой раздолбанной машине. Всю дорогу Салли дивилась: как же это человек сперва умер, а потом воскрес? Такое ведь только в сказках бывает!
– А правда, что в Судный день все мертвые снова оживут? – спросила она.
– Оживут, куда денутся! – отвечал отчим. – Мы в это верим, и ты должна верить, если только ты не язычница.
Салли кивнула. Конечно, так она и думала – волшебство существует на самом деле!
После обеда Салли рассказывала про Воскресение Синдерелле, и тут в комнату вошел Фред. Он был в рабочей одежде – собирался вскопать огород, разнести удобрения. Неизменная твидовая кепка почти закрывала, заодно с вмятиной, и правый Фредов глаз. Салли успела заметить, что, беря лопату, отчим покраснел и усмехнулся, открыв щербину в передних зубах. Фред, когда улыбался, был очень похож на хеллоуинскую тыкву.
– Что, киске своей проповедь пересказываешь, да? – проговорил Фред.
– Да. Синдерелле очень интересно.
– Еще бы. Это ведь великое чудо воскресения. А ты у нас добрая католичка, Салли? Как твоя мамуля, верно?
Салли кивнула.
– Стало быть, ты в чудеса Господни веришь? – продолжал Фред.
– Кажется, – пролепетала Салли.
– Что значит «кажется»? Ты или веришь в чудеса Господни, или не веришь. Тем, кто не верит, дорога прямиком в адское пламя. И для них никакого воскресения не будет, так и знай.
Салли стало жутко.
– Я верю в чудеса. Верю, – поспешно сказала она.
Самому Фреду Салли доверять не привыкла, но ведь то же самое сегодня утром говорил святой отец. Значит, это правда.
– Ну а раз веришь, – заговорщицким тоном произнес Фред, – то, должно быть, не прочь собственными глазами на чудо поглядеть?
Это было неожиданно. Салли не нашлась с ответом.
– Тебе, Салли, видать, невдомек, что чудеса сплошь и рядом случаются с кошками.
– Как это?
– Слыхала поговорку: у кошки девять жизней?
Салли кивнула. Действительно, она не раз слышала об этом от взрослых.
Фред протянул к ней руки ладонями вверх.
– Это, Салли, сам Господь Бог нарочно устроил, чтоб люди верили в воскресение. Ну что, хочешь поглядеть или как?
– Хочу.
– Тогда бери свою киску в охапку, и мы с тобой прямо сегодня чудо спроворим. Синдерелла твоя воскреснет, причем с четырьмя лапами. Она будет здоровой, сама увидишь.
Салли не догадывалась, что именно затеял Фред, но на всякий случай крепче прижала к себе Синдереллу, уткнулась носом в мягкий мех.
– Ты слышала, Синдерелла? Чудеса случаются! Волшебство есть на самом деле! Мы с тобой увидим чудо Воскресения. Только мамуле – молчок, договорились? – предупредил Фред. – То-то она удивится, когда у Синдереллы здоровая лапа отрастет!
В дальнем углу огорода, под забором, Фред выкопал ямку, отставил лопату и поднял увесистый камень.
– Твоя кошка, Салли, будет у нас аккурат как Иисус Христос на Пасху!
– Я не понимаю.
– Сейчас Синдерелла пожертвует одной жизнью – у нее же их целых девять – пожертвует, стало быть, одной жизнью ради всех нас. Христос тоже так сделал, помнишь? Синдерелла умрет, мы ее похороним, а потом она воскреснет здоровой, с четырьмя лапками.
Слово «умрет» напугало Салли, но Фред сумел разжечь ее любопытство. Она пыталась представить, каково это – воскреснуть. Однако на всякий случай Салли переспросила отчима:
– А новая лапка точно вырастет?
– Ну а как же! Вырастет, конечно. Или ты думаешь, Господь оживит людей безрукими, безногими да слепыми? Нет, Салли, в Судный день мы все восстанем из могил здоровыми. Твоя Синдерелла будет резвиться, как котенок. Неужто ты хочешь ее этого лишить, а? Как у всех божьих тварей, у Синдереллы есть право быть здоровой и веселой.
Салли подумала и согласилась: действительно, нельзя лишать Синдереллу права на здоровье. Она ведь не эгоистка какая-нибудь.
Фред вложил камень Салли в ладошку.
– Вот, держи. Господь сказал: воздвигну церковь свою на камне. Или как-то так.
– Что нужно делать?
– Стукни кошку по голове, только посильнее, чтобы верняк. Она уснет, мы ее вот в эту ямку положим, земелькой присыплем и будем ждать воскресения. Сама все увидишь. Ты поймешь, что святой отец правду говорил. Ну, смелее! Кошкам, чтоб ты знала, не бывает больно.
Салли попятилась.
– Боишься? Зря. Вспомни-ка Спящую Красавицу. Она пальчик уколола, кровь пошла, а ей не больно. А потом-то она проснулась. Ну? Ты ж сама своей Синдерелле сто раз эту сказку рассказывала! Давай, усыпи ее, а не хочешь – так я и сам могу.
Салли подняла руку с камнем, сказала «До свиданья, Синдерелла. Скоро ты воскреснешь, и у тебя будет четыре лапки» и изо всех сил ударила кошечку по голове. Раздался жуткий кошачий вой, и в то же мгновение Салли увидела проломленную скорлупку черепа и кровь на белой шерстке.
– У нее кровь! – выдохнула Салли.
– Конечно. А ты как думала? Я ж предупреждал. Видала Христа на распятии? У него тоже кровь, руки-ноги гвоздями прибиты. Без крови никак. Воскресения не получится. Сказано в Писании: да омоемся кровью агнца. Кровь – она такая штука, Салли. Чудеса творит. Все равно как волшебное зелье.
– А когда Синдерелла воскреснет?
– Сначала надо ее похоронить.
Фред сбросил Синдереллу в ямку, засыпал землей, притоптал. Плюхнул на свежую могилку булыжник.
– А камень для чего? – испугалась Салли. – Как теперь Синдерелла выберется из-под земли?
– А как Христос выбрался? Так и она.
– Когда будет воскресение?
Фред взвалил лопату на плечо и пошел к дому, на ходу бросив:
– Христу три дня понадобилось. Обычно и у кошек столько же времени занимает. Ну а уж если не воскреснет через три дня, тогда, значит, надо ее поцеловать. Ты следи за могилой-то, а как увидишь, что земля зашевелилась, сразу меня зови. Мне тоже поглядеть охота, как Синдерелла здоровенькой из-под земли вылезет. И про уговор наш помни: мамуле – молчок. Не то сюрприза не получится. Спросит мамуля про кошку – скажи, околела, мы ее и закопали. Поняла?
