Роджер кивнул.
– Нужно держаться. Пока держишься – есть надежда, что все изменится. Нельзя пробрасываться жизнью. Как бы плохо ни было, каким бы безвыходным ни казалось положение – нельзя сдаваться.
Нола вдруг прониклась к Роджеру, даже взгляд у нее потеплел.
– Хорошо, что вы все нам рассказали, Роджер. Теперь, когда я знаю, через какие испытания вам пришлось пройти, я почти уверена: вы придумаете, как собрать нас воедино. Больше никаких попыток суицида, обещаю. В деле слияния можете на меня рассчитывать.
Роджер откинулся на спинку стула, вытянул вперед свои длинные ноги.
– Мне кажется, для Салли очень важно вспомнить, что случилось с тех пор, как вы, ее воображаемые подружки, перестали таковыми являться и превратились в реальных личностей.
– Да, это было бы неплохо, – сказала я. – Только у меня память отшибло. Начисто.
– И у меня, – сказала Белла.
Нола покачала головой – дескать, и я не помню.
– Я помогу каждой из вас, – заговорил Роджер. – Вы все вспомните под гипнозом. Техника называется гипнотической регрессией возрастов.
– Давайте начнем с Нолы, – воскликнула я.
– Это еще почему? – возмутилась Нола.
Я задумалась: а правда, почему? И вдруг все поняла, будто мне из тумана чей-то мягкий голос ответил.
– Потому, Нола, что тебя Салли последней создала.
– Ну и что?
– Дерри права, – одобрил Роджер. – Логично будет начать с последней из созданных личностей и дальше продвигаться в обратном порядке.
Белла тоже согласилась.
– Вдобавок тогда мы до самого конца не столкнемся с Джинкс. Кто ее знает – может, она как-нибудь сама куда-нибудь денется, а?
– Что ж, Нола, давайте, – сказал Роджер. – Я перед вами открылся. Теперь ваша очередь. Вы обещали сотрудничество.
– Начинайте. – Нола сложила руки на груди. – Вводите меня в состояние гипноза.
– Нола, ему известно, что скрывает мрак.
Она закрыла глаза, чуть опустила голову. Роджер осторожно расцепил ее руки, взял ладони в свои.
– Вы погрузились в крепкий сон, Нола, однако по-прежнему слышите мой голос и можете и будете следовать моим указаниям. Если вы слышите и понимаете меня – кивните.
Нола кивнула. Дыхание у нее стало глубоким и ровным, от рук Роджера шло успокаивающее тепло.
– Салли, вы тоже должны внимательно слушать. И вы, Белла, и вы, Дерри. Нола возвращается в то время, когда появилась на свет. Сейчас, Нола, вы все вспомните в мельчайших подробностях и расскажете нам. Когда вы родились? Отвечайте.
– Шестнадцать лет назад… за две недели до Дня благодарения.
– Где вы родились?
– В школе Томаса Джеферсона, на уроке математики.
– Хорошо. Итак, вы сейчас в той же самой классной комнате…
Нола подняла веки и заговорила. Хоть и с открытыми глазами, она явно нас не видела. Она была в своих воспоминаниях, далеко от нас, в другом месте, в другом времени.
* * *
– Мне ужасно неловко. Я в классе, за своим столом. На меня все смотрят. Точнее, не на меня, а на Салли. Ее вызвали, одноклассники ждут, что будет, а Салли словно приросла к месту. Формулу она не знает, ей алгебра вообще не дается, впрочем, как и геометрия. Углы, синусы и косинусы пугают Салли, она не понимает, зачем их чертить, для чего они нужны. На уроках алгебры и геометрии Салли предается мечтам либо потихоньку читает комиксы. Учительнице это известно, и она никогда не вызывает Салли к доске. Однако сегодня учительница больна, ее замещают, и вот этот новый учитель взял да и вызвал Салли решать уравнение. Поэтому-то класс и замер в ожидании веселья: как же, Салли ведь полная тупица, а уравнение действительно очень трудное.
– Ну, Салли, что же ты не идешь к доске? Мы ждем.
– Извините, я не готова.
– Как это ты не готова? Уравнение было задано на дом.
– Да, сэр. Но я…
– Понятно. А другие уравнения ты решила?
– Нет. Извините.
– Извинить? Хорошенькое дело! От твоего «извините» уравнение само собой не решится. Иди к доске. Решай в классе, раз дома тебе недосуг.
Салли терпеть не может выходить к доске. Во-первых, она боится всеобщего внимания, во-вторых, учится из рук вон плохо. Одноклассники над ней смеются, считают чуть ли не дурочкой. Салли хочется дружить, хочется быть как все. Но никак не получается. Вот сейчас она в очередной раз опростоволосится, и еще неделя насмешек ей обеспечена.
Так или иначе, делать нечего. Салли выходит к доске, берет мел. За ее спиной шепчутся и хихикают. Салли густо краснеет. И вдруг по телу пробегает озноб, а затылок начинает ломить от боли. Кстати, это был первый и единственный раз, когда я знала, о чем думает Салли. И вот она исчезла, а у доски, с куском мела в руке, оказалась я, Нола. Я взглянула на чистую доску и сразу поняла, как решить уравнение.
– Какой смысл возиться с записями, если все элементарно? – заявила я.
Я очень быстро и уверенно сделала чертеж и вывела формулу, подчеркнула доказательство, да еще и приписала Q.E.D., а вслух произнесла: «Quod erat demonstrandum!»
[22]
Учитель крайне удивился, у одноклассников челюсти отвисли. С гордо поднятой головой я прошествовала на свое место. Зазвенел звонок. Чары были разрушены. Меня окружили одноклассники, стали спрашивать, как это я так ловко справилась и что это за буквы такие.
С тех пор я делалась все сильнее и на волю выходила все чаще. Именно меня, а не Салли, перевели в класс с математическим уклоном, и я отлично успевала. Потом я записалась на факультативы по французскому языку, социологии и английской литературе. Каждый миг занятий доставлял мне огромное удовольствие. Тогда я еще не знала про других альтеров, но уже начала подозревать неладное. Я ведь никогда не ходила на занятия физкультурой, в драмкружок, на уроки домоводства, не участвовала в школьных танцевальных вечерах и прочих мероприятиях. Первое время я про эти занятия даже не знала и вообще думала, что жизнь в том и состоит, чтобы ни с того ни с сего оказаться в некоем месте, решить некую проблему посредством логики и дедукции и снова исчезнуть на неопределенный срок. Я думала, так происходит со всеми. Но очень скоро из разговоров я поняла: все иначе. Это меня вызывают, только когда нужно задействовать мозг, а другие люди находятся в сознании постоянно.
Первое подозрение зародилось во мне, когда одноклассница принялась расхваливать кокосовый пирог, который я будто бы испекла на уроке домоводства. А потом какой-то мальчик сказал, что я – отличный чирлидер. Я очень встревожилась и все же взяла себя в руки и с помощью логических рассуждений поняла, что являюсь альтером – одним из нескольких.
