– Матушка за мной приехала. Идем, отужинаешь у нас дома, она круто готовит лобстера. Расскажешь нам, отчего Белоснежка вся такая бледная и убитая. Мы послушаем, пожалеем тебя. Наверняка история будет – обрыдаться. Потом сходишь на свиданку с моим братишкой. Он жирноват и прыщав – но как танцует! Можешь перекантоваться у меня ночку-две. Только не нюхать, не курить и не колоться. Дома – ни-ни. У бабушки аллергия на крэк, а матушка не выносит обдолбанных. А потом, если все будет пучком, я отдам тебе твое кольчишко. Ну что, Белоснежка?
– Мне тебя, видать, сам бог послал.
– Еще бы. Лобстеры с укропом точно с неба не падают.
– Ну, только на свидание с твоим братом я точно не пойду.
– И долго мне еще ждать, пока вы закончите трепаться, барышни?! – крикнула нам дама из «мерса».
– Ма, ты сегодня готовишь лобстера! – сказала Шантель, когда мы подошли к машине. – Знакомься, это Скай!
Женщина окинула меня взглядом с головы до ног, заметила штрафной бланк в моих руках и строго сказала:
– Только не нюхать, не курить и не колоться. Дома – ни-ни. У бабушки аллергия на крэк, а я не выношу обдолбанных.
– Да-да, я ей уже сказала, – закивала Шантель, впихивая меня в салон. – Она согласна. Она согласна почти на все, кроме свидания с Джорданом.
– Это еще почему? – строго сказала ее мать, мастерски выводя «мерседес» на оживленную дорогу.
– Мое сердце не свободно, мэм, – пробормотала я.
– Сердце Шантель тоже было не свободно, и теперь у нее хламидиоз.
– Мам, при чем тут это?!
– Очень даже при чем. Нет более проблемного и вредного органа, чем тупое, влюбчивое девчачье сердце. И, если бы это было возможно, я бы советовала всем просто его удалять. Да-да, под скальпель – и нет проблем.
«И я бы с радостью последовала вашему совету, мэм», – подумала я.
Глава 16
– Мэм, если вас не обременит, не могли бы вы подвезти меня к отелю «Ритц-Карлтон» на бульваре Вест Олимпик? Я бы хотела выписаться оттуда и забрать вещи. Это не слишком далеко.
Миссис Даллас глянула на меня в зеркало заднего вида и, кашлянув, сказала:
– Милочка, когда-нибудь ты сможешь рассказать своим детям, что сама миссис Даллас однажды поработала для тебя таксисткой.
– Если, конечно, это не обременительно…
– Еще как обременительно, там на парковке места днем с огнем не сыщешь, но Шантель так сильно пинает ногой мое кресло, что, по-видимому, я должна соврать тебе.
– Вообще-то это была азбука Морзе, – заметила Шантель. – Я пыталась просигнализировать тебе: «Не вздумай отфутболить Белоснежку. Ей пришлось туго», – но ты не поняла.
– Нет, я все прекрасно поняла. А именно: мне придется потерять полчаса из-за твоей новой знакомой, Шантель.
– Ну и ничего, ма, потерпишь, не развалишься.
– Следи за языком, дитя мое.
Я откинулась на спинку сиденья и молча следила за разговором «ма» и ее «дитя». Откровенно говоря, мне было все равно, отведаю ли я лобстера в гостях у этой семейки, или день закончится ужином в самолете. Если миссис Даллас притормозит у обочины и скажет, что дальше нам не по пути, я даже не смогу толком огорчиться. Это будет все равно, что пролить на себя стакан воды после того, как вымок до нитки под дождем.
Скоро «Мерседес» заехал на парковку «Ритц-Карлтона».
– Спасибо. Это не займет много времени. У меня совсем мало вещей.
– Ты не тутошняя, так? – спросила Шантель, выпрыгивая из машины.
– Я из Бостона. Прилетела в Эл-Эй на… рабочий корпоратив.
– Иисусе! У вас десять минут, барышни, а потом вы останетесь без такси! – строго предупредила миссис Даллас, высунув в окно шоколадную руку с золотым браслетом.
– С кем ты говоришь, ма? Нас тут уже нет! – Шантель схватила меня под локоть. – Хочешь, помогу тебе собраться?
– Да, идем.
Мне нужен кто-то рядом. Кто-то, кто будет неподалеку, пока я выскажу Лилит все, что вертится в моей гудящей от мыслей голове. Никаких сомнений, что она все еще здесь, в гостинице. Лилит не уедет, пока не выяснит все насчет «пыльцы дьявольского цветка». Она будет ждать свою лучшую гончую с добычей.
– Шантель, тебе приходилось драться? – спросила я, минуя швейцара в белом фраке и входя в холл.
– Случалось, а что? – улыбнулась та.
– У Белоснежки есть злая мачеха, которая держит наготове отравленное яблоко. И сейчас Белоснежке предстоит встретиться с ней.
– Bay. А принц и гномы в твоей сказке тоже будут?
– Принц отказался участвовать в этой низкопробной постановке. А гном у меня только один.
– Кто?
– Ты.
Шантель сверкнула улыбкой и шутливо раскланялась со словами:
– Гном не даст тебя в обиду.
* * *
Пока я в спешке бросала в сумку вещи, Шантель заглядывала под кровати и в шкафы в поисках «потеряшек». Потом она вынырнула из-за шторы и с интонациями киношного копа заявила:
– Все чисто.
– Теперь пора к мачехе.
– Подожди. Осталось забрать то, что принадлежит тебе, – заговорщицки проговорила Шантель.
– Я знаю что, – пробормотала я, приглаживая перед зеркалом волосы. Ну и видок. – Мою душу у дьяволицы. И правду. И заодно отвоевать моего принца и мое королевство.
– Вообще-то я имела в виду шампунь и мыло, – рассмеялась Шантель и поскакала в ванную, где сгребла в охапку все бутылочки и высыпала их в мою сумку.
Потом мы прикрыли за собой дверь и, синхронно шагая, пошли по коридору. Впору снимать кино про двух бандиток, которые рыщут по отелю в поисках жертвы. Номер Наоми. Номер Брук. Номер…
– А давай-ка сюда. Алиша? – забарабанила я в дверь.
За ней послышались неторопливые шаги.
– Знаешь, что, Шантель?
– М-м?
– Мне тоже приходилось драться. Несколько раз в жизни. Тогда я этого не хотела. Но сейчас, черт возьми, я не остановлюсь, пока не разукрашу ей лицо…
– Скай? – Распахнув дверь, на пороге встала завернувшаяся в полотенце Алиша. Влажные желтые волосы под полиэтиленовой шапочкой, тапочки с бантиками, бутылка с лосьоном в одной руке, другая перебинтована.
Повязка на ладони. Все, как он сказал. Черт тебя побери, Алиша! Я ведь любила тебя, как сестру.
– Скай, наконец ты здесь! Лилит тебя обыскалась! Как все?.. – Она запнулась, разглядывая Шантель. – А это кто?
– А это мой Гном.
– Гном? – хихикнула Алиша и подняла перебинтованную руку, вяло пошевелив пальцами. Что-то вроде: «И тебе привет».
