– Все. Попалась. А теперь говори «да», тебе некуда бежать.
– Да, – кивнула я, подставляя Боунсу лицо для поцелуя, и… в следующее мгновение подскочила от одобрительных криков. Следом зазвучал веселый рок-н-ролл, и гостиная на первом этаже, которую с лестницы было видно как на ладони, наполнилась шумом и гамом. Я увидела Фиону и еще несколько человек: незнакомого парня в джинсовой рубашке с татуировками на шее, Ашанти и доктора Крюгер.
– Ну что, теперь это больше похоже на настоящее предложение? – Фиона взлетела по лестнице и, отстранив брата, крепко меня обняла. – Поздравляю! Обещай, что платье будем выбирать вместе!
– Обещаю, – рассмеялась я.
Боунс подхватил меня на руки и понес вниз, в гостиную, наполненную весельем и ароматом кофе. И я не стала протестовать.
* * *
Мы пили вино, ели горячие блинчики – Фиона пекла их быстрее, чем мы успевали уничтожать, – и шутили, наслаждаясь этим чудесным утром, не похожим ни на одно другое. Доктор Крюгер был искренне рад увидеть Боунса на ногах. Он сиял и широко улыбался. Ашанти, которая выглядела очень нарядно в желтом сарафане, порхала вокруг стола в радостном возбуждении, засыпая меня вопросами: какое надену платье? будет ли у меня фата? правда ли, что поймавшая букет тоже скоро выйдет замуж? Оливер – бойфренд Фионы, кареглазый, бритый наголо здоровяк, – живо разливал вино, травил байки и весело, по-братски подкалывал Боунса на тему супружеской жизни. Собаки носились вокруг, желая быть частью всего этого веселья. Такого славного утра в моей жизни, пожалуй, еще никогда не было. Я вдруг обрела семью. Такую классную, такую настоящую. Я поглядывала на сидящего рядом Боунса и не могла поверить, что этот мужчина действительно захотел принадлежать мне. Иногда мы встречались взглядами, и он тут же мне улыбался. Его рука под столом исследовала границы дозволенного: скользила по моей ноге, гуляла вдоль оборки моих пижамных шорт. Я затеяла ответную игру – водила ладонью по его бедру и с удовольствием наблюдала, как застывает его лицо и напряженно сжимаются челюсти.
– Теперь выбирает Флоренс, – объявил Оливер, размахивая айфоном. – Что ты у нас любишь?
– А? Что? – очнулась я, выныривая из моря ощущений, которые дарила мне рука Боунса, ласкающая мою ногу.
– Выбирай музыку.
– Нет, спасибо, – натянуто улыбнулась я.
– Не стесняйся, – сказала Фиона, помещая посреди стола новую башенку из свежих блинчиков. Похоже, она будет печь их, пока все не лопнут.
– Боюсь разочаровать всех своим вкусом.
– «Ван Дайрекшн»
[28]. Угадал? – хохотнул Оливер. Я беспомощно вздохнула и сжала руку Боунса.
И он тут же понял, что я хочу, чтобы от меня отстали.
– Давай выберу я, – сказал он. – «Морчиба», «Наслаждайся поездкой».
– Поддерживаю, – кивнула Фиона.
– Тоска зеленая, – пробурчал Оливер, закатывая глаза.
Я стиснула зубы, как только поняла, что песня будет не слишком веселой. Впрочем, и грустной я бы ее не назвала. Красивая, легкая рефлексия.
Закрой ворота на закате. После этого ты не сможешь уйти. Ты можешь увидеть нечто большее, выяснить, что это все значит. Ты не захочешь возвращаться домой. В саду, полном ангелов, ты не будешь одинока
[29].
Фиона опустила руки Оливеру на плечи, тот обнял ее за талию, и они медленно закружили по гостиной. Доктор Крюгер открыл бутылочку сидра и блаженно откинулся на спинку стула. Ашанти нарисовала шоколадным соусом смайлик на блине.
Но путь долог. Исчезают камни, по которым ты ступаешь. Под лунным светом, что ведет тебя, почувствуй, как здорово быть живым. День, когда ты прекратишь бежать, – это день, когда ты окажешься дома.
– Фло? – тронул меня Боунс.
– Да? – подняла голову я. Музыка затянула меня в свои сети, и я даже не пыталась выбраться из них.
– Ты плачешь, – нахмурился он.
– Нет, – улыбнулась я.
– А это что? – Боунс прикоснулся к моей щеке и кончиком пальца стер с нее влажную дорожку.
Я перебралась к нему на колени и склонила голову ему на плечо.
– Музыка не слишком хорошо на меня воздействует. Я словно погружаюсь в воду без акваланга. Если это на пару минут, то все в порядке. Если дольше – я начинаю задыхаться. Особенно если песня невеселая…
– Идем, – сказал он. Я встала с его коленей, он поднялся следом и взял меня за руку. – Меня Скай тоже режет без ножа.
Я пошатнулась от изумления и машинально схватилась за спинку стула, чтобы не упасть. «Что он сказал?!»
Ничего не заметив, Боунс повел меня на улицу, в сад. Я шла за ним на ватных ногах.
– Таким, как Скай, это дано от бога, – заметил он.
– О чем ты? – пробормотала я, глядя на него во все глаза.
– Вокалистку «Морчибы» зовут Скай Эдварде, – пояснил Боунс. – Что с тобой? Ты такая бледная.
Я нервно рассмеялась. Подумать только, этот человек предложил мне выйти за него, и я согласилась. А ведь он даже не знает моего настоящего имени.
– Все в порядке. Знаешь… – Я снова заглянула в его глаза, серые, цвета шторма или предгрозового неба и проникающие в самую душу. – Я должна уехать сегодня. Уже поменяла дату вылета, вечером у меня самолет.
Боунс напрягся. Рука, ласкающая мое запястье, замерла.
– Я вернусь так быстро, как только смогу. Эта поездка не займет дольше двух дней. Даже вещи забирать не буду, полечу налегке.
– Ладно, – наконец проговорил он, притягивая меня к себе. – Расскажешь зачем?
– Да. Как только вернусь.
– У тебя там где-то бывший, которому ты хочешь в лицо объявить, что выходишь замуж? – рассмеялся Боунс.
– Нет, это просто связано с работой, – увильнула я.
– Если начальство не дает тебе покоя и выдергивает из отпуска, можешь послать их к черту. Твой муж может обеспечить тебе роскошную, праздную жизнь – так им и скажи!
– Так и скажу.
Я обняла Боунса за шею и начала целовать его так, словно поцелуев можно было набрать впрок. Словно такое счастье можно накопить, как тепло, как солнечную энергию. А потом нас прервали. Телефон Боунса завибрировал, и он отстранился от меня, прижимая к его уху.
Я надеялась, что разговор будет коротким и мы снова вернемся к тому, на чем закончили, но зря. По-видимому, произошло что-то важное. Даже не знаю, почему мне так показалось. Может быть, по тому, как крепко пальцы Боунса сжимали телефон. Или по тому, как быстро запульсировала жилка у него на шее.
