Здесь нужно было предъявлять бумаги третий раз. Понятно, почему дама едва на них смотрит.
Пылесосова глотка втянула в себя последних барашков – дама всех пропустила. Теперь их очередь.
Малон споткнулся: дама его пугала. Чуть-чуть. У нее были длинные красные ногти, волосы огненного цвета, темная кожа и черные глаза. Она очень широко открывала рот, когда говорила, а закрывала не до конца, как будто зубов было слишком много и они не помещались внутри.
Малон понял.
Это дракон. Вернее, драконша.
Она сторожит вход в пещеру, ведущую в лес людоедов. Барашков пропустила, а вот как отнесется к ним, неизвестно.
Драконша взяла документы и, даже не взглянув на фотографию, надорвала талон и сказала:
– Счастливого путешествия, мадам.
Внутри пылесоса было темновато. И прохладно. В самом конце Малон увидел другую дыру – лаз в самолет.
Рука потянула его сильнее.
Лес людоедов…
На этот раз Малон все-таки заплакал.
Большая ладонь стала мягкой. Голос, раздавшийся в туннеле, был ласковым и нежным:
– Ты вел себя очень храбро, любимый.
Малону было плевать на храбрость, на людоедов, на драконшу. Даже на то, сядут они в самолет или он улетит без них.
Ему нужен Гути.
Он хочет свою игрушку.
– Потерпи еще немножко, малыш. Гути будет тобой гордиться. Ты все сделал так, как он хотел. – Она обняла Малона: – Договорились, милый?
Он шмыгнул носом, кивнул и сделал шаг, другой, третий… Между пылесосом и кабиной самолета была маленькая щель, а под ней – асфальт взлетной полосы. Две дамы в одинаковых костюмах попросили показать талон – только его, не документы с фотографией. На листке был указан номер их места. Мама-да ему объясняла. У этих двух дам зубов во рту тоже было слишком много, но они любезно проводили их к креслам.
Большая рука снова сильно сжала детскую ладошку:
– Полетели, мой хороший? Обещаю, папа скоро будет с нами.
Она поцеловала Малона. Он всхлипнул. Без Гути ему было нечем занять руки. Слезы все никак не останавливались, но он все-таки заставил себя улыбнуться.
– Ладно, мама.
68
Сегодня он вернулся купить хлеба. Он хорош собой. Инженер или что-то вроде того. Ходит в пиджаке с галстуком, таскает на плечах своих детишек, и они смеются. Он ни разу не посмотрел в мою сторону, когда я протягивала ему багет и сдачу. Ни разу не заглянул в вырез моего платья. Я всегда была для него жалкой продавщицей.
Желание убить
Я все выдумала и послала сообщение его жене. Она проломила ему голову утюгом – так написали в местной газетенке.
Не нравится: 2136
Нравится: 129
www.jelanie-ubit.com
Силуэты за спиной Марианны напоминали призраков. Огромные, полупрозрачные, они приближались, росли и стали такими же высокими, как бело-красная башня контроля, раздавив два «Боинга 737», словно это были детские самолетики. Потом вдруг угрожающе потемнели и мгновение спустя растаяли. Всего лишь облако в небе, заслонившее отражение полицейских, спешащих присоединиться к майору Огресс.
Марианна не обернулась. Она смотрела на летное поле.
Выходы 5 и 9. Амстердам. Гэллоуэй. Лион. Барселона.
Запыхавшегося Ж. Б. окрестности не заинтересовали.
– Нашли Солера! Анонимный звонок. От женщины. Он лежал на пассажирском сиденье припаркованной на аэропортовской стоянке машины.
Марианна оглянулась:
– Тимо Солер… Наконец-то! Как он?
– Плохо… Пробито легкое, открытая рана под лопаткой, внутреннее кровотечение, но когда Бурден и Бенами открыли дверцу, он все еще дышал. Был в полусознании – веки двигались, губы дрожали… Однако признаний не жди.
Она в упор посмотрела на лейтенанта:
– Твой прогноз?
– Трудно сказать. «Скорая» едет. Один шанс из десяти? Из ста? Чудо, что Солер до сих пор жив, так что…
Справа от них исходил нетерпением начальник службы безопасности аэропорта – маленький лысый человечек в галстуке и очках с тонкой оправой на унылом вислом носу. Его не волновало, выживет Тимо Солер или подохнет как собака. Он обильно потел и переминался с ноги на ногу, не зная, как реагировать на ситуацию. Рядом стояли высоченная рыжеволосая стюардесса с ярким маникюром и два молодых бритоголовых солдата в камуфляже с автоматами на плече. Нелепая четверка – продажный чиновник с эскортом и телохранителями. Голос у коротышки был сухой и визгливый, как у людей, лишенных всяческого авторитета.
– Что будем делать, майор?
Марианна не сочла нужным отвечать. Она смотрела на «Боинг 737», прокручивая в голове последние события.
Полумертвого Тимо Солера оставили на парковке, однако позаботились о том, чтобы помощь пришла вовремя и у него остался пусть минимальный, но шанс на спасение. Логично, ведь все эпизоды этой истории срежиссировали заранее. Майор Огресс была марионеткой в игре теней, персонажем, чью роль тщательно прописали главу за главой.
Предпоследняя разыгралась меньше пяти минут назад.
Она разговаривала со служащими у окошка, когда по залу разнесся крик. Ж. Б. и Константини ринулись к дамской комнате, Марианна бежала следом. Она все поняла, увидев дверь, высаженную плечом Константини, и тело в кабинке.
Еще одна иллюзия долой.
На Аманду Мулен напали в туалете – единственном на весь этот небольшой аэропорт, затащили тело в ближайшую кабинку, наскоро связали, заткнули рот. Тот, кто это сделал, очень торопился.
– Он прятался здесь. – Ж. Б. открыл дверцу хозяйственного шкафа. – Сидел тут и ждал Аманду Мулен.
Марианна взглянула на примятые, стоящие одна на другой коробки, втиснутые между моющими средствами и швабрами.
– Она…
– Она?
Шкаф был узкий, не больше тридцати сантиметров в ширину. Аманда Мулен сидела на унитазе с кляпом во рту и отчаянно вращала глазами.
– Она! Только женщина могла здесь поместиться. Худая и гибкая.
Энджи.
Марианна вернулась к реальности.
Господин Безопасность сильно нервничал. Вид женщины с оружием у пояса был ему явно внове, а ведь от нее зависели его дальнейшие действия.
Марианна размышляла. Все предельно ясно: Энджи села в самолет вместо Аманды Мулен. Она приехала в аэропорт загодя, зарезервировав билет на какой-нибудь рейс, прошла все стадии контроля и спряталась до того, как ее фотографию разослали повсюду. Оставалось дождаться, когда Аманда Мулен – ее никто ни в чем не подозревал – приедет вместе с Малоном, зарегистрирует багаж, пройдет таможенный досмотр и паспортный контроль. Последняя проверка была формальной: запуская в кабину сто двадцать пассажиров, стюардессы смотрят только на посадочные талоны с номерами кресел.
