Кузены стали высокими бородачами, мама и папа больше напоминали бабушку и дедушку, а Лили была красивей всех принцесс на свете. Они стали старше на двадцать лет. Он вспомнил давние мамины слова: «Вот вырастешь, тогда…»
И вот он вырос!
Подумал, что вырос…
Он забыл об одной детали – идиотской, но менявшей абсолютно все. Когда путешествуешь со скоростью света, перемещаешься так же быстро, как время, и не стареешь!
Маленький пират провел двадцать лет в ракете, но не постарел ни на один день.
Остальные выросли без него!
Все стало еще хуже, чем было. Никто из кузенов не хотел лазать по пальмам: эти серьезные сильные мужчины просто трясли дерево за ствол, и кокосовые орехи падали на землю. В кроличьи норы и гроты мог забраться только Маленький пират, и никто не хотел играть с ним в прятки. В Рождество отец объяснил, что слишком стар и устал, поэтому не посадит его на плечи и он не прикрепит звезду к верхушке дерева. А прекрасная принцесса Лили ни за что не выйдет замуж за человека на двадцать лет моложе себя!
Маленький пират стал самым печальным пиратом галактики. Он думал, что делать, думал, думал – и ничего не придумал! Он чувствовал себя одиноким, самым одиноким пиратом галактики. И каким бы невероятным это ни казалось, скоро он станет еще более одиноким.
Как-то раз, утром, Маленький пират проснулся и увидел, что все его покинули. Кузены, родители, Лили – все поднялись на борт ракеты и улетели.
Без него. Они его бросили!
Маленький пират заплакал. Он не мог понять, почему с ним так поступили. Ушел в грот и плакал три дня и три ночи подряд, а потом влез на самую высокую пальму – вокруг не было никого, чтобы запретить ему это.
Сверху Маленький пират заметил слова, написанные на песке почерком мамы: «Жди нас».
И тогда он понял и стал ждать. Был очень храбрым, терпеливым и благоразумным и прожил один на острове много тысяч дней. Без родителей, друзей и невесты.
Так прошло ровно двадцать лет, и одним прекрасным утром ракета вернулась.
Первой на землю сошла Лили. Она не постарела ни на один день, а Маленький пират, живший все это время на острове, превратился во взрослого сильного пирата – точно такого же, как прилетевшие назад кузены.
Они с Лили стали ровесниками и поженились на следующий же день.
– Теперь вы взрослые и можете это сделать, – сказала мама.
В вечер Рождества Маленький пират, которого больше никто так не называл, опустился на корточки, посадил старенького папу на плечи, и тот прикрепил звезду к макушке дерева с гирляндами.
Папа наклонился и прошептал ему на ухо: «Когда ты маленький, это нелегко понять, но слушай внимательно. Иногда приходится отпускать от себя человека, которого очень сильно любишь. И он уходит далеко-далеко. А ты ждешь. Долго-долго. Это и есть настоящее доказательство любви. Возможно, единственное».
* * *
История закончилась. Тени звезд на стенах комнаты убаюкивали Малона. Как и каждый вечер, стоило Гути замолчать и уснуть, знак вернулся. Сначала он тоже напоминал зыбкую тень, словно кто-то махал рукой перед лампой. Но обе руки мальчика были спрятаны под одеялом.
Постепенно знак становился все четче, проявился каждый палец. В точности как на рисунках, которые они делали с Клотильдой, опуская обе ладони в краску. Теперь рисунки висят на окнах школы.
Потом возник цвет. Один-единственный. Красный. На всех стенах комнаты.
Малон закрыл глаза, чтобы не видеть. Чтобы цвет исчез, как звезды со стен, как планеты и ракета, сверкавшие над головой, как комната. Как все на свете.
И все погрузилось во тьму, даже Гути.
Кроме красной руки.
А потом и все остальное стало красным.
28
Сегодня Лоран сказал, что больше меня не любит.
Желание убить
Всех на свете, кроме него и меня.
Не нравится: 15
Нравится: 953
www.jelanie-ubit.com
Василе Драгонман стоял под обжигающе-горячей водой. Это стало привычкой, ритуалом, почти манией.
Он занимался любовью и сразу шел в душ.
В те редкие разы, когда любовь случалась на природе или в машине, ему долго казалось, что следы пальцев, губ, ну и всего остального, конечно, тоже впечатались в тело, растворились в нем, украв частицу его личности, его глубинной сущности.
Мгновение спустя он уже крыл себя последними словами. Психолог хренов! Закомплексованный любитель усложнять. Анализируешь, анализируешь… Не умеешь насладиться моментом.
Она без малейшего стеснения открыла стеклянную дверцу кабины.
Оранжевые шаровары с африканскими мотивами, обнаженная грудь, заколотые на затылке волосы, походка делали ее похожей на деревенскую женщину из мультипликационных историй про маленького сенегальского негритенка Кирику
[45]. В европейской версии. С молочно-белой кожей. Зыбкое воспоминание о первых мальчишеских фантазиях смутило его еще больше.
– Думаю, это тебя. – Она протянула ему мобильник.
Василе выключил воду.
Сообщение.
Он протер запотевший экран.
Я идиотка, но хочу вам верить.
Понимаю, что времени мало, сделаю что смогу.
Свяжитесь со мной в любое время.
Марианна
– Снова твоя майорша?
Василе изобразил лицом огорчение, как пойманный на месте преступления мальчишка, наотрез отказывающийся признать свою вину.
Неотразим! Да, чертовски хорош, а вот легавая дама сильно раздражает.
– Полуночная эсэмэска? Да это кадреж чистой воды!
Она прекрасно понимала, что ее приемчик «ярость разгневанной любовницы» проигрывает наивно-невинной улыбке Василе.
– Она мне нужна. Я веду большую игру.
– Ради того малыша? Мальчика, который разговаривает со своей игрушкой?
– Да.
Он положил телефон на раковину и снова открыл кран. Она тут же шагнула под воду – прямо в шароварах, и через несколько секунд на алебастре ее округлостей возникли контуры слонов, жирафов и зебр.
Она поцеловала его в шею, погладила волосы на груди и спросила вкрадчивым голосом:
