– Малон?
Никого.
Из шкафа доносился детский вопль.
– Малон!
Дверь с треском распахнулась. Свет проник внутрь.
Малон стоял на коленях, рядом валялся Гути. Коробка из-под набора посуды для пикника опрокинулась на бок, крышка слетела. За спиной Аманды возник Димитри, и в шкафу снова стало темно.
Несколько мгновений чистого, беспримесного ужаса.
На ее маленького мальчика обрушилось все содержимое пластмассовой коробки.
Он задыхался, тянул руки к Маме-да, чтобы она вытащила его из этого жуткого бездонного колодца. И кричал, кричал, кричал, надрывая горло и легкие.
Малон был с головы до ног покрыт насекомыми.
Мертвыми. Сотнями мух, жуков, божьих коровок, клопов, мокриц, пчел… Они запутались у него в волосах, прицепились к пижаме и босым ногам. Бедняга Гути тоже был засыпан их трупиками.
19
Сегодня он сказал: знаешь, я тебя люблю… Но ребенок… Это не для меня…
Желание убить
Я все равно рожу малыша. Без спроса. И назову его Эдипом.
Не нравится: 323
Нравится: 95
www.jelanie-ubit.com
Василе Драгонман подошел к окну и посмотрел на яхтенную гавань. С двенадцатого этажа здания Резиденс де Франс моторные лодки, парусники и катамараны напоминали новенькие автомобили на стоянке перед офисом продаж крупного дилера. Почти все белые. Почти все небольшие. Ни одна роскошная яхта не нарушала покоя скромных судов, ни одна высокая мачта не выбивалась из общего ряда. Порт для влюбленных в море горожан, без кичливости и эксцентрики.
Окно находилось на высоте сорока метров над водой, так что никто из редких прохожих на бульваре Клемансо или на портовой дамбе не мог заметить приклеившегося к стеклу Василе.
И слава богу: встав с постели, он не дал себе труда одеться.
Его подруга откинула смятую простыню, подошла, прижалась грудью к спине, обвила руками талию. Он мягко отстранился:
– Мне пора…
– Сегодня же среда! – Она скорчила обиженную гримаску. – Школы вроде бы закрыты?
– У меня встреча с детективом.
– С твоей майоршей? С дамой Огресс? Берегись – приревную!
Психолог обнял любовницу и сразу отстранился, чтобы не возбуждаться.
Жест Василе слегка задел девушку, но она тут же утешилась и развеселилась, глядя, как он одевается. Да уж, если носишь такие тесные джинсы, по утрам о сексе лучше не думать!
Василе натянул серый шерстяной свитер прямо на голое тело, пригладил взлохмаченные волосы и улыбнулся.
Красавчик.
– Где ты встречаешься со своей жандармской подругой?
Он обмотал шею шарфом из небеленого полотна, надел темно-терракотовую льняную куртку. На бритье времени не осталось.
«Чертов пижон! – подумала девушка. – Прикид подбирает к цвету глаз и знает, как ему идет трехдневная щетина…»
– Свидание назначено в комиссариате. Там наверняка будут ее подчиненные. Половина криминальной бригады…
– Да уж надеюсь!
Василе взялся за ручку двери, и девушка сказала ему в спину с ноткой вызова в голосе:
– Вся эта история с мальчиком и воскресшими мертвецами превращается в навязчивый кошмар. Нельзя, чтобы она отдаляла тебя от…
Она не закончила, поежилась, почувствовав, что вдруг замерзла.
– От чего?
Солнечный луч пробился сквозь тяжелый свинец туч, осветил комнату, позолотил кожу подруги Василе. Как будто лето украло этот день у осени.
– Чтобы это отдалило нас друг от друга… – шепотом закончила она.
Дверь за Василе захлопнулась.
20
Лейтенанты Жан-Батист Лешевалье и Пьеррик Паделу уже час сидели в «фольксвагене», припаркованном напротив аптеки на улице дю Ок. Они были на месте в 8 утра – Марианна Огресс считала, что позицию нужно занять до открытия магазинов.
В квартале де Неж другой аптеки не было. Полицейские исходили из предположения, что Тимо Солеру кто-то помогает, а значит, его сообщник может отправиться за болеутоляющими. С помощью Ларошеля был составлен список лекарств, названия которых рекомендует любой интернетовский сайт самолечения.
Йодированный поливидон, цетримид, глюконат хлоргексидина, лидокаин, противостолбнячный анатоксин, метронидазол…
Провизорша получила четкие указания. Если кто-нибудь захочет купить пусть даже одно из средств, она должна обслужить покупателя, дать ему выйти за порог, снять белый халат и повесить на плечики, подав сыщикам знак. Им останется скрытно проследить за этим человеком.
Если он будет настолько глуп, что решит пойти в аптеку рядом с домом…
Первый час в засаде Ж. Б. и Дед обсуждали детали операции. Прохожих на улице дю Ок было мало, как будто все решили поспать подольше. У Деда на этот счет имелась своя теория: по сведениям ближайшего полицейского участка, 26 % обитателей квартала де Неж сидели без работы, среди 18–25-летних – вдвое больше. Никому из этих людей – вне зависимости от возраста – нет нужды вставать раньше служащих Центра занятости
[27].
Ж. Б. включил магнитолу, поискал, что бы послушать, и остановился на частоте 101,5.
Chérie FM.
Дед бросил на него изумленный взгляд:
– Сдурел?
Даниэль Леви
[28] надрывал глотку: «Уже завтра это будем мы…»
– Наша свадебная песня, – улыбнулся Лешевалье. – До сих пор мурашки по коже, когда ее слышу.
– Ты меня поражаешь…
На улице было тихо, даже мусоровоз еще не приезжал. Кричали чайки, коты заняли позиции вокруг контейнеров на углу.
– И чем же?
– Да ничем! То есть всем. Ты хорош как бог. Ты легавый! И ведешь жизнь почтового служащего.
Даниэль Леви орал, что «хочет любить», ему вторили хористы забытой музыкальной комедии.
– Не понимаю, о чем ты, Дед.
– Проклятье, Ж. Б., хочешь, чтобы я перечислил все, что говорят у тебя за спиной?
– Вообще-то нет.
Элтон Джон затянул Your Song
[29], и лейтенант Лешевалье прибавил громкость. Он не спускал глаз с витрины аптеки, наблюдая за мамашей с ребенком на руках возле кассы.
