Я не готовился к встрече, торопился прийти к ней с колотящимся от волнения сердцем, но мне не спешили открывать дверь. Я прислушался и отчетливо услышал в Лизиной квартире мужской голос, и это было первым ударом под дых.
А чего ты, собственно, ждал, Артур, голубчик?
Когда Лиза наконец соизволила открыть мне дверь, я с радостью увидел свое солнышко в потрясающей голубой ночнушке. Она сменила прическу и теперь носила челку и очень длинные совершенно прямые волосы. Зато ее серые глаза стали цвета штормового моря и смотрели на меня презрительно и враждебно. Я только открыл рот, чтобы сказать, как рад ее видеть, а она меня обозвала хамлом и захлопнула дверь.
Но я не отчаялся. Нажал на звонок и пальца не отпускал. Наверное, через минуту Лиза не выдержала:
— Может, успокоишься, парень?
В проеме двери стоял здоровенный полуголый парняга.
— Может, тебе неприятно это слышать, но Лиза просит тебя мотать отсюда, — объявил он, смерив меня презрительным взглядом. Особо насмешливую улыбку вызвал у него мой поварской китель.
Красавчик из модного журнала был на две головы выше меня. Кальсоны в обтяжку подчеркивали его мужские достоинства и сногсшибательную мускулатуру живота.
— Не лезь! Твое дело — сторона, — огрызнулся я и ринулся в квартиру.
Но он схватил меня за горло, вытолкнул на площадку и запер дверь.
Не повезло!
Я грустно уселся на ступеньки. При падении я больно ушиб себе руку и вот теперь сидел и поглаживал ее, прислонившись спиной к стене. И тут заметил Ремингтона, он подошел и прыгнул ко мне на колени.
— Привет, старинный приятель!
Кот подставил голову, чтобы я почесал его за ушком, и тут я кое-что сообразил.
— Элизабет! — заорал я. — Твой кот у меня в заложниках. Если хочешь получить его обратно, выходи на улицу.
Я не сомневался, что в квартире меня услышали. До меня донеслись обрывки разговора. Это внушило мне надежду. «Говорила же тебе, следи за котом», — выговаривала Лиза своему красавчику, а тот что-то бурчал в ответ.
— Если дорожишь бедолагой Ремингтоном, не вздумай посылать телохранителя! — рявкнул я на прощание и ринулся вниз по лестнице.
Минуту спустя Лиза появилась у подъезда — натянула рваные джинсы, кроссовки и футболку.
— Давай мне кота!
— Конечно, отдам, но сначала ты меня выслушаешь.
— И не подумаю! Год назад смылся с утра пораньше, как воришка, и с тех пор ни записки, ни телефонного звонка!
— Ну да, конечно, но у меня была причина.
Лиза не поинтересовалась какая. Она кипела обидой и изливала накопленную злость:
— Ты, похоже, все позабыл! А ведь той ночью мы с тобой о многом говорили. Ты спас мне жизнь, я была с тобой откровенна. Доверилась тебе! Думала, ты не такой, как другие…
— Я точно не такой!
— Согласна! Ты гораздо хуже! И что ты возомнил? Что я бросаюсь на шею любому встречному?
— Не знаю, как насчет встречных, но замену мне ты нашла быстро.
— Ну и подлец! — Лиза была вне себя от возмущения. — Это же ты ушел! Ты!
Она замахнулась, собираясь отвесить мне пощечину. Я успел схватить ее руку, но Ремингтон воспользовался моментом и соскочил на тротуар. Лиза подхватила его и повернула к подъезду.
— Стой! — рявкнул я. — Я тебе все объясню!
— Не стоит, Артур. Мне все объяснил Салливан.
Я догнал ее и встал рядом.
— Очень интересно! И что же он сказал тебе?
— Все! И ты мог бы сказать мне это сам! Сказать, что ты женат, что у тебя дети и вообще… Но Салливан сказал, что именно так ты привык поступать с женщинами.
Ну и гад!
Я загородил дверь рукой, чтобы она не могла войти в подъезд.
— Пропусти!
— Клянусь тебе, Салливан все наврал.
— С какой стати твоему дедушке врать?
— Он сумасшедший!
— Ну уж нет, — Лиза покачала головой. — Сейчас врешь ты. Я часто вижусь с Салливаном, навещаю его два раза в неделю и знаю точно: с головой у него полный порядок.
— Послушай, Лиза, это долгая история…
— Охотно верю, но у меня нет ни времени, ни желания ее выслушивать.
4
Аллея Макдугал
9 часов утра
— Привет, малыш, — поздоровался со мной Салливан с порога дома.
— Хватит с меня! Я давно вырос.
Старик раскрыл мне объятия, собираясь поцеловать, но я был не в настроении и, не обращая внимания на его нежности, вошел в прихожую, даже не поздоровавшись.
— Чувствуй себя как дома, — вздохнув, произнес он.
Я так и сделал. Отправился в ванную и содрал с себя дурацкий наряд. Мне нужно было как следует помыться. Избавиться от запаха пота и капусты, которым я пропитался, пока томился в идиотской кухне. Я мылся горяченной водой, я извел полфлакона геля, но все же избавился от кухонных миазмов Бронкса. После душа побрызгался одеколоном Салливана, мне нравились в нем нотки лаванды.
А потом «у себя» в комнате натянул наконец хлопчатобумажные штаны, рубашку с короткими рукавами и льняную куртенку. На комоде лежали четыре бумажки по пятьдесят долларов. Понятное дело, дед положил их для меня.
Я сунул деньги в карман и, не теряя время, спустился вниз. Из колонок проигрывателя раздавался саксофон Билла Эванса. You Must Believe in Spring,
[30]
знаменитая песня Мишеля Леграна.
Салливан с сигарой во рту сидел за столом в гостиной, глядя в экран ноутбука. В очочках на носу, он изучал биржевые новости.
— Это что у тебя? — спросил я, показав на монитор. — Сидиром?
— Сайт брокерских услуг.
Я удивился.
— Что значит сайт?
— Разновидность информационной службы, если тебе больше нравится. Благодаря Интернету теперь можно играть на бирже сидя дома.
— А что такое Интернет?
Старик не мог сдержать улыбки.
— Мне семьдесят пять, и я должен объяснять тебе, что веб — это…
— Свою иронию можешь оставить при себе!
— Подумать только, какой чувствительный! Ладно! Интернет — это мировая информационная сеть, которая позволяет обмениваться сведениями и оказывать друг другу бесчисленное множество услуг, например…
Я оборвал его вопросом:
— А ты что, смыслишь что-то в игре на бирже?
— Играл не без успеха в начале пятидесятых, — сообщил Салливан с притворной скромностью.
