– Мой кабинет, – объявляет Талит. Винтажный письменный стол Джорджа Нелсона, однако еще и настенные часы с Сычом Омаром. О-ёй. Кавайная тревога.
Талит довела до совершенства этот трюк мыльных опер – все дневные часы умудряться выглядеть прикинутой к вечерним мероприятиям. Макияж высокого класса, волосы взъерошенным бобом, где каждая прядка задорого дезорганизована, не торопится, когда б ни повела Талит головой, скользнуть обратно в свой художественный беспорядок. Черные шелковые брючки и соответственный топ, до середины не застегнутый, в чем, как мнится Максин, узнается весенняя коллекция Нарсисо Родригеса, итальянские туфли, что лишь раз в год есть в продаже по ценам, которые могут себе позволить люди – некоторые люди, – изумрудные серьги каждая по полкарата, часы «Эрме», ар-декошное кольцо с голкондскими алмазами, что всякий раз, стоит ей пройти сквозь солнечный свет из окна, вспыхивают почти ослепительно белым, как волшебная светошумовая граната супергероини для сбития плохих парней с панталыку. В число коих, как далеко не раз придет в голову Максин, пока длится их тет-а-тет, может входить и она сама.
Что-то вроде горничной приносит снизу кувшин чая со льдом и вазочку корнеплодовых чипсов различных цветов, включая индиго.
– Я навеки его люблю, но Гейб – парень с причудью, я это знала с тех пор, как мы начали дейтиться. – Талит тем тоненьким, под-«Бурундуковым» голоском, что насмерть чаруют определенную разновидность мужчин. – У него всякие не жуткие, но для меня – необычные ожидания? Мы были просто дети, но я уже видела потенциал, я себе говорила: лапочка, выполняй программу, это может оказаться идеальная волна, а оказалось… в худшем виде, это было познавательно?
А мне обруч подари.
Талит и Гейбриэл познакомились в Карнеги-Меллоне еще в золотую эпоху тамошнего Факультета Компьютерных Наук. Сосед Гейба по комнате Дитер защищался по волынкам, степень в которых УКМ тогда по случаю предлагал, и, хотя парнишке в общежитии разрешалось пользоваться только репетиционной трубкой, звука ее хватало, чтобы выгонять Гейба в компьютерный кластер, располагавшийся все равно недостаточно далеко. Вскорости он уже пялился в различные телеэкраны студхоллов или пользовался удобствами других общаг, включая ту, где жила Талит, там вскоре докатился до кластер-гикового существования при свете ящика, часто не понимая толком, бодрствует он или у него ФБС и он грезит, что могло повлиять на его первые беседы с Талит, которые ныне она припоминает как «необычные». Она была девушкой его грез, буквально. Образ ее слился, среди прочих, с лицами Хизер Локлир, Линды Эванз, Морган Фэрчайлд. Ее же никак не отпускала тревога: что произойдет, если однажды он хорошенько выспится и увидит ее, настоящую Талит, без ящичных наложений.
– И? – с эдаким взглядом.
– И на что же я жалуюсь, я знаю, в точности так и моя мама говорила раньше. Когда мы еще разговаривали.
Тоже метод завязать беседу, предполагает Максин.
– Ваша мама и я, мы соседки, как выясняется.
– Вы последовательница?
– Не слишком, в старших классах даже думали, что у меня лидерский потенциал.
– Я имела в виду, фолловите ли вы веб-лог моей матери? «Таблоид проклятых»? Ни дня не проходит без того, чтоб она не флеймила нас, Гейба и меня, нашу компанию, «хэшеварзов», она вглухую не слезает с нас. Очевидный тещин трип. В последнее время разбрасывается этими дикими обвинениями, массивные оттоки средств «хэшеварзов», предположительно – за границу. Часть тайного жульничества внешней политики США, крупнее Иран/контра еще в восьмидесятых. Если верить моей матери.
– Я так понимаю, они с вашим мужем не очень ладят.
– Не сильнее, чем не ладим мы с ней. Мы, по сути, друг друга терпеть не можем, это не секрет.
Отчуждение от Марки и отца Талит Сида, очевидно, началось на первом курсе.
– На весенних каникулах они хотели забрать нас в какой-то кошмарный отпуск, чтобы мы слышали, как они орут друг на друга, чего нам и без того дома хватало, поэтому мы с Гейбом просто поехали в Майами, и, судя по всему, всплыли какие-то кадры меня без верха, которые просочились на МТВ
[56]
, со вкусом пикселированные и вообще, но с тех пор все стало только хуже. И они так увлеклись еблей мозга друг другу, что к тому времени, как со всем разобрались, мы с Гейбом уже были женаты и стало слишком поздно.
Максин все время хочется вставить, что она не лезет в семейную динамику, хоть Марка и вынудила ее этим тут заниматься. Но за милями паркета между ними Талит влечет за собой некая инерция обиды.
– Что б ни нашла она сказать про «хэшеварзов» дурного – тут же запостит.
Но погодите-ка. Точно ли Максин только что услышала одно из тех подразумеваемых «но»? Она ждет.
– Но, – добавляет Талит (нет, нет, неужели она сейчас – Ахххх! да, глянь-ка, она и впрямь тут сует ноготок в рот, ооо, ооо), – это не означает, что она не права. Насчет денег.
– Кто вам проводит аудиты, миссис Мроз?
– Прошу вас – Талит. Это и есть отчасти… проблема? Нас обслуживает «Д.С. Миллз» с Пёрл-стрит. Они, типа, действительно ходят в белых ботинках и прочее? Но доверяю ли я им? мммх?..
– Насколько мне известно, Талит, они кошерные. Или что там у БАСПов
[57]
вместо? Статья против них только та, что их очень любят ребята из КЦБ
[58]
, может, не настолько, чтоб стать матерью их детям, но довольно-таки. Непонятно, что за проблемы они вам могут создать.
– Допустим, происходит что-то такое, чего они не ловят?
Подавляя желание заорать «Ал-виннн?», Максин мягко интересуется:
– И это… например?..
– Ууу, ну ненаю… какая-нибудь дичь с выплатами после последнего раунда? Учитывая, что первейшая директива в этом бизнесе – всегда хорошо относись к своим ВК?
– А кто-то у вас в компании относится к вашим… плохо?
– Предполагается, что средства ассигнуются на инфраструктуру, которая после всех этих… неприятностей во втором квартале прошлого года подешевела, как грязь… Серверы, мили темной оптики, пропускная способность – бери не хочу. – Похоже, на технических подробностях балабонит. Или тут что-то еще? Легкий скачок, такой от пятнышка на диске бывает, обычно не замечаешь. – Ожидается, что я ревизор, но, когда я про такое заговариваю с Гейбом, он становится уклончивым. Я уже начинаю себя чувствовать фифой в витрине. – Нижнюю губку вперед.
– Но… как бы мне выразиться тактично… вы с мужем ведь наверняка болтали на эту тему по-взрослому, может, и не раз?
Шкодливый взгляд, взмах волосами. Шёрли Темпл следовало бы конспектировать.
– Возможно. А если нет, у нас проблема? – Она сказала «пуобуема»? – То есть… – Интересные полтакта. – Пока я не узнаю чего-то наверняка, к чему его тревожить, по-моему?
