— Ладно! — объявляю я, сунув письмо в папку. — Сейчас отнесу наверх, а потом…
Артемис не оборачивается.
И вот я бреду по коридорам, сгорая от смущения, в животе все горит, по спине мурашки бегают, и почему-то ужасно стыдно, словно каждый встречный знает, куда я иду. Двери лифта открыты, но я взбираюсь по лестнице. Во-первых, чтобы ни с кем не говорить, а во-вторых, потому что умираю от волнения. Нужно избавиться от избытка нервной энергии.
Зачем Джеку Харперу понадобилось меня видеть? Чтобы похвастаться, как он был прав насчет Коннора? Но в таком случае он мог… он, черт возьми, мог…
В памяти снова всплывает ужасный разговор в лифте, и все внутри переворачивается. Что, если он до сих пор сердится на меня? Еще одной такой сцены я не выдержу.
Но мне необязательно идти. Он оставил мне лазейку для отступления. Я вполне могу позвонить его секретарю, сказать: «Простите, я не смогла найти папку Леопольда», — и на этом все.
Я на несколько мгновений останавливаюсь, судорожно стискивая папку. А потом продолжаю идти. Только на одиннадцатом этаже, немного опомнившись, вижу, что перед дверью офиса Джека сидит не секретарь, а Свен.
О Боже! Да-да, Джек считает его своим старым другом, но я ничего не могу с собой поделать. Он ужасно неприятный.
— Привет, — неловко здороваюсь я. — Э… мистер Харпер просил принести папку Леопольда.
Свен поднимает голову, и в этот момент между нами словно протягивается тонкая ниточка понимания. Он знает. Точно знает. И возможно, сам пользовался этим кодом.
Свен поднимает трубку и, услышав ответ, произносит:
— Джек, здесь Эмма Корриган. Принесла папку Леопольда. — Кладет трубку и, не улыбаясь, приглашает: — Заходите.
Я дрожу от смущения, но робко делаю шаг вперед. Все та же огромная комната, Джек сидит за большим деревянным письменным столом. Глаза прежние: теплые, дружелюбные, и мне становится легче. Самую чуточку.
— Здравствуйте.
— Здравствуйте, — отвечаю я, и мы оба замолкаем.
— Вот… принесла папку Леопольда, — говорю я, протягивая папку.
— Леопольда? — смеется он. — Прекрасно. — Открывает папку и изумленно смотрит на листок бумаги. — Что это?
— Письмо… от мистера Леопольда из «Леопольд компани».
— Вы сочинили письмо от мистера Леопольда? — поражается он, и мне вдруг становится стыдно за свою глупость.
— На случай, если вдруг уроню папку на пол и кто-нибудь увидит, что в ней пусто, — мямлю я. — Вот и подумала насчет письма. Ладно, не важно, все это чепуха.
Я пытаюсь взять письмо, но Джек отодвигает его подальше от меня.
— «Из офиса Эрнста П. Леопольда…» — читает он вслух, и, судя по виду, тает от восторга. — Вижу. Он желает заказать шесть тысяч ящиков «Пэнтер-колы». Выгодный клиент этот Леопольд!
— Для корпоративной вечеринки, — объясняю я. — Обычно они пьют пепси, но недавно кто-то из сотрудников попробовал «Пэнтер-колу» и ему так понравилось…
— …что они немедленно переключились на нее, — договаривает Джек. — «Могу добавить, что восхищен всей продукцией вашей компании и последнее время ношу только спортивный костюм „Пэнтер“, самый удобный из всех, что мне доводилось иметь».
Он переводит взгляд с письма на меня, и, к моему удивлению, его глаза влажно поблескивают.
— Знаете, Питу бы это понравилось.
— Питу Ледлеру? — нерешительно уточняю я.
— Да. Именно он придумал трюк с Леопольдом. — Он сворачивает письмо. — Можно я возьму его на память?
— Конечно… — киваю я растерянно.
Он кладет письмо в карман, и мы снова молчим.
— Итак, — суховато начинает Джек, — вы порвали с Коннором?
Я вздрагиваю от неожиданности. И не знаю, что сказать.
— Итак, — отвечаю я в тон, вызывающе вскинув подбородок, — вы решили остаться?
— Да… видите ли… — Он принимается внимательно изучать собственную ладонь. — Я подумал, что стоит поближе познакомиться с нашими европейскими филиалами. А как насчет вас?
Значит, он ждег признания, что я бросила Коннора из-за него? Черта с два! Не дождется!
— По той же причине, — киваю я. — Европейские филиалы.
Уголки губ Джека дергаются в нерешительной улыбке:
— Понятно… И вы… в порядке?
— В полном. Мало того, наслаждаюсь свободой и одиночеством. — Я широко раскидываю руки. — Ну, знаете, равноправие, приспособляемость…
— Здо́рово. Что ж, в таком случае, возможно, сейчас не самое подходящее время для… — Он замолкает.
— Для чего? — спрашиваю я, пожалуй, чересчур поспешно.
— Понимаю, что пока вам нелегко. Сердечные раны, и все такое, — осторожно поясняет он. — Но я тут подумал…
Он снова останавливается. Тишина длится бесконечно долго, и я чувствую, как грохочет мое сердце.
— Не хотите как-нибудь-поужинать со мной?
Он пригласил меня! Пригласил на ужин!
На несколько секунд я лишаюсь дара речи.
— Д…да, — выговариваю я наконец. — С удовольствием.
— Прекрасно. Вот только… Моя жизнь последнее время несколько… осложнена. А с ситуацией в нашем офисе… — Он разводит руками. — Лучше не распространяться об этом.
— О, совершенно с вами согласна, — киваю я. — Осмотрительность не помешает.
— Тогда… Скажем… как насчет завтрашнего вечера? Согласны?
— Завтра вечером я свободна.
— Я заеду за вами. Если пришлете адрес электронной почтой. В восемь?
— В восемь.
Увидев меня, Свен вопросительно приподнимает брови, но я молчу. Возвращаюсь в отдел маркетинга, изо всех сил пытаясь выглядеть спокойной и безразличной. Но в животе пузырьками шампанского бурлит возбуждение, а непослушный рот то и дело растягивается в глупейшей улыбке.
О Боже. О Боже! Я буду ужинать с Джеком Харпером. Поверить невозможно…
И кого я дурачу? Знала ведь, что так и будет. Знала с той минуты, как услышала, что он не улетел в Америку.
12
Никогда еще не видела Джемайму такой возмущенной.
— Он знает все твои секреты? — повторяет она с таким ужасом, словно я только что гордо объявила о свидании с серийным убийцей. — И как это получилось, спрашивается?
— Наши места в самолете оказались рядом, вот я и рассказала ему о себе все.
Я присматриваюсь к своему отражению в зеркале и выщипываю очередной волосок из бровей. Семь часов. Я уже успела принять ванну, высушить волосы и сейчас занимаюсь макияжем.
— И теперь он пригласил ее на ужин, — вздыхает Лиззи, по привычке обхватив руками колени. — Ну разве не романтично?
