— Господа, нам необходимо мыслить более масштабно, — объявляет Пол. — Цифры продаж «Пэнтер бар», к сожалению, не так высоки, как хотелось бы. Коннор, у вас есть результаты последних исследований?
Коннор встает, и мне становится тревожно. За него. Он ужасно нервничает, судя по тому, как яростно теребит запонку.
— Все верно, Пол.
Он берет блокнот и откашливается.
— Относительно «Пэнтер бар» мы опросили тысячу тинейджеров. К сожалению, сделать окончательный вывод не представилось возможным.
Он нажимает кнопку пульта дистанционного управления. На большом экране за его спиной появляется график, и все мы послушно таращимся на него.
— Семьдесят пять процентов десяти-четырнадцатилетних подростков считают, что текстура должна быть более эластичной, — серьезно продолжает Коннор. — Однако шестьдесят семь процентов пятнадцати-восемнадцатилетних хотят, чтобы текстура была более хрустящей, тогда как двадцать два процента думают, что плитки, наоборот, могли бы быть менее хрустящими…
Я заглядываю через плечо Артемис и вижу, что она уже успела записать: «Эластичная хрустящая».
Коннор снова нажимает кнопку, и возникает другой график.
— Далее. Сорок шесть процентов десяти-четырнадцатилетних считают запах чересчур резким. Однако тридцать три процента пятнадцати-восемнадцатилетних заявляют, что запах недостаточно резкий, тогда как…
О Боже! Я знаю, это Коннор. И я люблю его, и все такое. Но не могло ли все это звучать чуть-чуть интереснее?
Я пытаюсь понять, как воспринимает Джек сообщение Коннора, и вижу, что он вопросительно приподнимает брови. Я тут же краснею, чувствуя себя предательницей.
Он еще вообразит, что я смеюсь над Коннором. Но это не так. Совсем не так.
— Девяносто процентов девочек-подростков предпочли бы пониженное содержание калорий, — продолжает Коннор. — И столько же тинейджеров хотели бы видеть более толстый слой шоколада. — Он беспомощно пожимает плечами.
— Да они сами не знают, какого хрена им надо! — говорит кто-то из присутствующих.
— Мы представили широчайший поперечный срез общественного мнения. В круг опрошенных входили белые, афро-карибы, азиаты и даже… — Он всматривается в бумагу. — …Джеди Найтс.
[21]
— Подростки! — вставляет Артемис, поднимая глаза к небу.
— Кстати, Коннор, напомните, для кого предназначена наша продукция, — хмурясь, просит Пол.
— Наши возможные покупатели, — Коннор переворачивает лист блокнота, — молодые люди от десяти до четырнадцати лет, обучающиеся днем или вечером. Пьют «Пэнтер-колу» четыре раза в неделю, едят гамбургеры три раза в неделю, посещают кинотеатры — два раза. Читают журналы или комиксы, но не книги, и вполне возможно, согласны с известным изречением: «Лучше быть клевым, чем богатым». — Он нерешительно поднимает глаза. — Продолжать?
— Что они едят на завтрак? — глубокомысленно спрашивает кто-то. — Тосты или овсянку?
— Не… не знаю, — заикается Коннор, поспешно перелистывая блокнот. — Но можно провести еще одно исследование…
— Думаю, общая картина ясна, — заявляет Пол. — У кого какие мысли?
Все это время я собираюсь с духом, чтобы заговорить, и вот теперь судорожно хватаю ртом воздух.
— Знаете, мой дедушка очень любит «Пэнтер бар», — громко говорю я. Все присутствующие разом оборачиваются, и я густо краснею.
— При чем тут дедушка? — хмыкает Пол.
— Я только хотела… думала… может, спросить, что он думает…
— При всем моем уважении, Эмма, — вмешивается Коннор с улыбкой, которую иначе, как снисходительной, не назовешь, — твой дед вряд ли входит в нашу возрастную категорию.
— Разве что начал совсем молодым, — хихикает Артемис.
Дура! Зачем я вылезла!
Я делаю вид, что перекладываю чайные пакетики.
Но, честно говоря, ужасно обидно. Почему Коннору взбрело в голову так меня срезать? Понимаю, он хочет выглядеть настоящим профессионалом и все такое. Но зачем же гадости говорить? Вот я всегда стояла за него!
— Мое мнение таково, — веско говорит Артемис. — Если «Пэнтер бар» не приносит прибыли, нужно прекратить выпуск. Очевидно, этот продукт — проблемное дитя. Значит, не стоит с ним возиться.
Я мгновенно настораживаюсь. Они не могут зарубить «Пэнтер бар»! Что тогда будет брать дед на турниры по боулингу?!
— Возможно, смена марки с ориентацией на покупателя и новыми ценами… — начинает кто-то.
— Не согласна! — перебивает Артемис. — Если мы собираемся максимизировать нашу концептуальную инновацию наиболее функциональным и логистическим методом, следует прежде всего сосредоточиться на наших стратегических возможностях…
— Простите, — вмешивается Джек Харпер, поднимая руку. Это его первые слова за все совещание, и в комнате становится тихо. Я прямо-таки ощущаю в воздухе напряженное ожидание. Артемис же лучится самодовольством.
— Да, мистер Харпер?
— Я понятия не имею, о чем вы толкуете.
Кажется, по комнате пронесся ураган. Присутствующие словно громом поражены, и только я, сама того не желая, фыркаю.
— Как вам известно, я на некоторое время отошел от дел, — улыбается Джек. — Не будете ли добры перевести все, что сказали, на обычный английский?
— Видите ли, — мнется Артемис, — я всего лишь имела в виду, что со стратегический точки зрения… независимо от нашего корпоративного видения…
Лицо Джека так красноречиво, что ее голос постепенно замирает.
— Попытайтесь еще раз, — добродушно предлагает он. — Обойдитесь без слова «стратегический».
Артемис усердно потирает переносицу.
— Ну… я хотела сказать, нам следует сосредоточиться на той продукции, что лучше продается.
— Вот как! — с облегчением вздыхает Харпер. — Теперь до меня дошло. Продолжайте, пожалуйста.
Он смотрит на меня, закатывает глаза и ухмыляется. Я не в силах сдержаться и отвечаю улыбкой, которую замечает только он.
Совещание закончено, людской ручеек вытекает в коридор, а я обхожу столы, собирая кофейные чашки.
— Счастлив был познакомиться, мистер Харпер, — слышу я восторженный голос Коннора. — Если вам нужна копия моего доклада…
— Думаю, это вряд ли необходимо, — отвечает Харпер, сухо и чуть насмешливо. — Я более или менее понял суть.
О Боже! Неужели Коннор не соображает, что чрезмерное старание ни к чему хорошему не ведет?
Я нагромождаю неустойчивую башню из чашек на сервировочный столик и начинаю собирать обертки от печенья.
— Через несколько минут мне нужно быть у дизайнеров, — говорит Джек, — но я не совсем помню, где это…
