Лео резко повернул голову и осмотрелся. Я не знал, что он ищет.
— Она сказала… ничего не… не говорить ему. Ключи… просто ключи.
— Миссис Бентли, — уточнил я.
Теперь все обретало смысл. Женщина с такими деньгами и связями наверняка имела большое влияние в городе и знала многих эмигрантов из социалистических стран. И неудивительно, что бывший надзиратель Чианчио поддерживал отношения с освободившимися заключенными. Причем дружба эта была далеко не бескорыстной, а среди бывших зэков оказывалось немало представителей венгерского криминала.
— Ты ничего не поручал Чианчио? — спросил я. — Тогда… Как же он все понял?
Я сказал это с досадой в голосе, словно мне, как и Козловски, было очень жаль, что Чианчио обо всем догадался.
— По…лиция. Копы. Потом были копы.
— Он понял все, когда вскоре в Шервудский центр приехала полиция.
«Верно. Ну конечно. Скорее всего так и было».
— Лео, послушай…
Я замолчал, когда понял, к чему прислушивался Козловски. Шум наверху. Звук бьющегося стекла. Кто-то ворвался в здание через центральный вход.
«Черт».
Я посмотрел на Козловски, а затем на потолок.
Козловски в панике уставился на меня и еще сильнее прижал дуло пистолета к уху Шелли.
Дверь стукнулась о стену. Дверь, ведущая к лестнице в подвал.
— Не волнуйся, — быстро произнес я. — Они доверяют мне. И всегда доверяли. Ты же знаешь, что я сделал прежде. И сделаю это снова. Наталия… Миссис Бентли сказала мне об этом. И я выполню ее просьбу. Но только если ты не тронешь Шелли, Лео. Если причинишь ей вред, я расскажу им о Кэсси.
Козловски отвел взгляд и тихо застонал. Он что-то пробормотал себе под нос, но я не смог разобрать, что именно.
«Нет, — подумал я. — Не понимаю, что он говорит».
На лестнице послышались быстрые шаги. Не пройдет и минуты, как они ворвутся сюда. И тогда все закончится. У Шелли не будет шанса.
— Я буду защищать ее, Лео. Я всегда так поступал.
— Защити, защити.
— Всегда, Лео. Всегда.
Но он уже не слышал ни меня, ни шагов людей, спешащих к нашей комнате.
— Твое время пришло, Лео. Так случилось и с Терри.
— Скоро, Катя, — произнес Козловски, когда дверь слетела с петель и детектив Макдермотт направил пистолет в нашу сторону.
Я зажмурился, когда звук выстрела эхом разнесся по подвалу.
ЧАСТЬ ДЕСЯТАЯ
Суббота 26 июня 2005 года
Глава пятьдесят третья
Утром я проснулся на маленькой кушетке, стоящей перпендикулярно больничной кровати Шелли. Она лежала в просторной отдельной палате, соседняя кровать была выделена для губернатора Троттера и его жены. Врачи ухаживали за Шелли, и, несмотря на пережитое, она довольно быстро шла на поправку.
Токсикологический анализ показал, что Шелли ввели гамма-гидроксибутират — депрессант, который оказывает действие на центральную нервную систему. Они выяснили, что ей вкололи две большие дозы с интервалом примерно в двенадцать часов, это вызвало паралич и едва не привело к коматозному состоянию. Но эффект продлился недолго.
Помимо наркотиков, которыми ее накачали во время нападения, она получила сотрясение мозга средней тяжести. Ее не изнасиловали. Шелли интересовала Лео исключительно как заложница.
Вчера к полудню Шелли пришла в себя. У нее была ретроградная амнезия, и она ничего не помнила. Не помнила нападения, не помнила, как прошел тот день. И я был даже рад этому. Я узнал, что он набросился на нее в душе, когда она была беззащитной, потому что в других обстоятельствах Шелли сумела бы постоять за себя.
Я воспользовался пожарным выходом, чтобы избежать встречи с вездесущей прессой, дежурящей у больницы. Выйдя на свет божий, я достал мобильный и позвонил в справочную, чтобы узнать номер телефона. Когда я набрал его, мне ответила женщина.
— Я могу поговорить с доктором Морзом? — спросил я. — Это Пол Райли.
— Вы хотите записаться на прием, мистер Райли?
— Нет, мне просто нужно поговорить с ним. Это очень важно.
Оглядевшись, я убедился, что вокруг — ни души: ни репортеров, ни полиции. Я ждал, пока доктор Морз подойдет к телефону, хотя уже знал ответ на свой вопрос.
Я поехал в полицейский участок. Мне сказали, что Макдермотт находится в комнате для наблюдений, и, как ни странно, меня довольно легко пропустили к нему. Он стоял, прислонившись к стене, и смотрел в допросную. Ворот его рубашки был расстегнут, рукава закатаны. Он взглянул на меня своими темными, безжизненными глазами.
В комнате для допросов сидела Наталия Лейк. Напряженная, беспрестанно курила.
— Наталия утверждает, что Кэсси убила Элли. — Макдермотт кивнул в ее сторону.
Я подошел к нему. Уверенности в том, что Наталия признается, не было. Она пришла сюда не по своей воле.
— Но она не знает, что случилось потом. Говорит, до смерти боялась приезда полицейских. Однако они так и не появились. Она подумала, что Терри Бургос видел, как убили Элли, поэтому пришел к ней в квартиру и забрал тело. И считает, что Бургос убил Кэсси, чтобы отомстить.
Ту же историю она поведала вчера, пытаясь уверить меня в правдивости своих слов. Кэсси действительно убила Элли, но остальное ложь.
Однако я не стал переубеждать его. Только не сейчас. А возможно, и никогда.
— Вы верите ей? — спросил я.
Он задумчиво подвигал челюстью.
— Даже не знаю. Но думаю, другую версию доказать не смогу. — Он кивнул мне. — В любом случае я уверен, что проституток убивал Бургос.
Действительно. Мне стало известно об этом от Козловски. Но почему Макдермотт в этом уверен?
— Мы взяли тест на ДНК у жертв, найденных в Мэнсбери. Только что получили результаты. В телах проституток обнаружены кровь и сперма Бургоса. Половой акт был совершен до смерти, так что, очевидно, он и убил их.
Верно. Но половой акт с Элли и Кэсси имел место уже после смерти. Кроме того, Макдермотту стало известно, что Кэсси убила Элли. Возможно, он размышлял над тем, кто же убил Кэсси.
— Через несколько дней вы получите последний тест на ДНК, — попытался я сменить тему разговора.
— Надеюсь. Я предупредил, что это срочно. — Он похлопал меня по руке. — Вы должны быть довольны. По крайней мере эта история не стала для вас полным поражением. Четырех женщин точно убил он.
Я недооценивал Макдермотта. Он с самого начала подозревал, что в этой истории все неоднозначно. И оказался прав. Я испытывал облегчение, понимая, что Терри Бургоса нельзя назвать полностью невиновным.
